Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Шубин cтр.№ 62

Блокада проводилась вяло. Даже СССР отказал Эфиопии в поставках оружия и не усердствовал в санкциях против Италии. А ведь Советский Союз самостоятельно мог обеспечить энергетическую катастрофу в Италии, так как поставлял до 40 % нефти, потребляемой этой страной. Другие европейские страны вели себя также. Небольшие ограничения в торговле были легко перекрыты экспортом из Германии и нейтральных США. Зато в самой Италии удалось создать впечатление, что «Цезарь нашего времени» Муссолини борется за создание великой итальянской империи против всей Европы. На экономическую блокаду итальянцы ответили сбором пожертвований: «18 декабря 1935 г. в Риме тысячи граждан выстроились в очередь перед мемориалом Витториано, — помпезным памятником Виктору-Эмманулилу II, объединившему Италию. Здесь у могилы неизвестного солдата была установлена дымящаяся курильница, и граждане опускали в нее свои золотые украшения и обручальные кольца. Взамен последних монахини одевали патриотам оловянные кольца, и отныне они становились свидетельством лояльности граждан к режиму. Первыми свои обручальные кольца опустили в курильницу король и королева» ^[300], — рассказывает Н. П. Камолова.

Пока в Риме проходила эта церемония, эфиопы развернули наступление на Аксум и при Тэкезе нанесли итальянцам существенный урон. Итальянцев спасло от разгрома только отсутствие у эфиопов современного тяжелого вооружения и нерешительность императора Хайле-Селасие, который отказался бросить в прорыв гвардию, наиболее боеспособную часть своей армии.

Тогда Муссолини приказал применить химическое оружие, запрещенное международными конвенциями. Впервые ипритовые бомбы были сброшены на эфиопов 2 января 1936 г. В сражении в Тембиене, где эфиопы снова наступали, химическое оружие применялось вновь. Однако итальянцы не смогли сломить сопротивление противника. Позиционная война продолжалась. Только 29 февраля, проложив себе дорогу артиллерийским огнем и ипритом, маршал Бадольо сумел окружить часть эфиопской армии к северу от Тэкезе и к западу от Аксума. Применение химического оружия, от которого у эфиопов не было средств защиты, делало позиционную войну невозможной. Хайле Селассие писал: «Началась бомбардировка. Вдруг солдаты начали бросать винтовки, закрывать глаза руками и падать на землю. Сверху на нашу армию медленно опускалась смертоносная мгла. Все живое, что еще оставалось после бомбардировки, было уничтожено газами. В этот день полегло столько людей, что нет сил назвать их число… Мы атаковали пулеметные гнезда, артиллерийские позиции, почти с голыми руками шли на танки и захватывали их. Не сломили нас и воздушные атаки, но с отравляющими газами мы ничего не могли поделать» ^[301].

31 марта под Май-Чоу эфиопы перешли в наступление в последний раз, уже в явно невыгодных условиях. Император бросил в сражение гвардию и потерял ее. После этого он вынужден был отступать в сторону столицы. Итальянцы бросили вдогонку колонну войск на автомобилях. 2 мая 1936 г. они вошли в Адис-Абебу. Муссолини заявил, что война окончена. Но к этому времени итальянцы контролировали только треть страны. Правда, император решил направиться в Европу, чтобы там отстаивать права Эфиопии на независимость. Вероятно, это было оправдание стремления сохранить собственную безопасность — выступление императора в Лиге наций не встретило сочувствия, что было понятно. Однако отъезд императора не означал прекращение функционирования эфиопского государства — в стране осталось правительство во главе с расом Ымру, которое до декабря 1936 г. работало в Горе. Даже после пленения председателя правительства в Эфиопии продолжало действовать несколько полупартизанских армий численностью по несколько десятков тысяч человек. Некоторые из них кружили вокруг Адис-Абебы (и в октябре 1936 г. даже дали в столице бой итальянцам), а некоторые — контролировали целые провинции и громили итальянские отряды до 8 тыс. человек. Ни террор, развязанный фашистами в 1937 г., ни попытки проведения более либеральной политики в 1938–1939 гг. не дали Италии возможности установить контроль над территорией созданной здесь колонии «Восточная Африка». Во время «гибкой политики» итальянцев в 1938 г. масштабы национально-освободительной борьбы несколько снизились, но в 1939 г. война вспыхнула с новой силой. Поэтому можно согласиться с А. В. Никольским в том, что окончание итало-эфиопской войны правильнее датировать не 1936 г., а 1941 г. ^[302], когда англо-эфиопская армия разгромила итальянцев в этом регионе уже во время Второй мировой войны. Продолжение войны в Эфиопии влияло на позицию Муссолини в Европе. Он пока не был заинтересован в новых крупных завоеваниях — было нелегко «переварить» и Эфиопию.

В Европе, тем не менее, быстро согласились считать очередной очаг войны потухшим. Лига наций 4 июля 1936 г. отменила свои санкции против Италии. В 1938 г. Великобритания и Франция признали аннексию Эфиопии Италией. Уже в конце июля 1936 г. итальянским вооруженным силам нашлась новая работа — началась война в Испании. Она еще больше удалила Италию от былых союзников в сторону Германии. Пытаясь вернуть Италию в лоно Антанты, Великобритания и Франция решили пожертвовать республиканской Испанией. Но они не помогали Италии в ее действиях активно, и в этом отношении дружба с Германией была предпочтительнее.

Умиротворение и «Ось»

Искусственные системы хрупки — вытащишь один камень, и все начинает рассыпаться. Версальская система относилась именно к таким системам. Следующей целью Гитлера была демилитаризованная зона вдоль Рейна. По условиям договора немецкие войска не должны были ее занимать, чем дополнительно гарантировалась безопасность границ Франции. Гитлер ждал только повода, чтобы восстановить полный суверенитет Германии над зоной.

12 февраля 1936 г. Франция ратифицировала франко-советский пакт. Гитлер заявил, что это — враждебный акт в отношении Германии, и что западная полоса Германии за Рейном будет занята немецкими войсками, чтобы укрепить оборону страны перед лицом международного сговора. 7 марта три немецких батальона перешли Рейн. Французы легко могли бы поставить нарушителей Версаля на место, так как их армия значительно превосходила немецкую.

Франция, обладавшая 13 дивизиями на границе и десятками дивизий в тылу, не решилась вступить в бой. Во-первых, французы считали, что Рейн перешли 35 тысяч солдат. Во-вторых, действия Гитлера считались справедливым восстановлением суверенитета, который ограничивал Версальский договор. Гитлер по своему обычаю немедленно поклялся, что Германия никогда не нарушит мира. В-третьих французы не хотели воевать. И это было важнее всего.

Позднее Гитлер говорил: «когда мы вошли в Рейнскую область с горсткой батальонов, — в то время я рисковал многим» ^[303]. Если бы Франция ввела войска в Рейнскую зону, только что созданному вермахту пришлось бы спешно отступать. Это бегство, позорный провал первой внешнеполитической авантюры, могло привести к внутриполитическому кризису в Германии и даже падению Гитлера. При желании французы могли не останавливаться и на Рейне. Но для оккупации строптивой Германии нужно было бы провести мобилизацию во Франции. А французы не хотели менять размеренный мирный быт на армейские будни.