Мир на краю бездны. От глобального кризиса к мировой войне. 1929-1941 годы - читать онлайн книгу. Автор: Александр Шубин cтр.№ 83

Коммунисты-диссиденты были опасны для планов Сталина, так как могли увлечь за собой часть коммунистов, разрушив их иллюзии по поводу СССР. Ведь «поумисты» также были марксистами-ленинцами, но обладали критической информацией в отношении сталинизма. По словам В. Кривицкого «успех Сталина в установлении контроля над Испанией зависел от его способности преодолеть мощную антикоммунистическую оппозицию в республиканском лагере. Необходимо было взять под постоянное наблюдение идеалистов из числа иностранных добровольцев, помешать им смыкаться с элементами, выступавшими против сталинской политики и амбиций» ^[410].

Прежде всего, НКВД взялся за чистку интербригад и прибывающих из-за рубежа добровольцев. Противники сталинизма арестовывались тысячами. Росло недовольство даже среди интербригадистов-коммунистов: «То, что происходит в бригадах, военная жизнь в них невыносима… Диктатура — вот как надо назвать это командование… Морис Торез приехал в Испанию, он увидел и понял: с Марти надо драться, и только Видаль их разнял… Марти хочет диктатуры. Марти честолюбив и хочет сыграть в Испании большую роль», ^[411] — писал в Тулон французский боец. Интербригадисты жаловались, что желающих вернуться во Францию Марти отправляет в лагерь.

Интересно, что часть интербригадистов, опасаясь арестов, уходила к анархо-синдикалистам. Чтобы пресечь эти «перетоки», руководство бригад пожаловалось Ларго Кабальеро на то, что анархо-синдикалисты принимают иностранцев, исключенных из интербригад, в том числе обвиняемых в шпионаже (самый надежный аргумент против политического противника в это время). Предотвратить отток иностранцев к анархо-синдикалистам и, вероятно, «поумистам», не удалось, что представляло большую угрозу для коммунистов, пытавшихся оставить за собой монополию на интернациональную помощь республике.

Деятельность коммунистических репрессивных структур неконтролируемых правительством Народного фронта не на шутку обеспокоила Кабальеро. Вскоре он обратил внимание на угрожающий рост числа коммунистов в командных кадрах армии, непропорционально превышающего количество коммунистов среди рядовых окопников.

По словам В. Кривицкого, «Кабальеро был, по существу, чистой воды радикал, идеалист-революционер. К тому же он не одобрял действий ОГПУ, которые под руководством Орлова начали сводиться в Испании, как и в России, к беспощадной чистке диссидентов, независимых и антисталинистов. Компартия клеймила их всех без разбора именем „троцкистов“» ^[412]. Руководство Коминтерна относилось к Кабальеро с недоверием и скрытой враждебностью. Г. Димитров в сентябре 1936 г. говорил, что Ларго Кабальеро относится к тем деятелям социал-демократии, которые «отходят от позиций классового сотрудничества с буржуазией, отходят от реформизма — попадают в другую крайность, становятся экстремистами, проявляют свое сектантство, своего рода левацкие загибы» ^[413].

Ларго Кабальеро не хотел потворствовать коммунистическому «ползучему перевороту». В январе 1937 г. он отказался уступить давлению советского посла в вопросе назначения высших военных кадров. Итог этой беседы был весьма драматичен: «Убирайтесь! Вы должны понять, господин посол, что испанцы могут быть бедны и нуждаться в помощи из-за границы, но они достаточно горды, чтобы не допускать, когда иностранный посол пытается своей волей управлять испанским правительством» ^[414].

СССР сделал ставку в социалистической партии на оппонента Ларго Кабальеро Х. Негрина: «Что касается Хуана Негрина, — продолжает В. Кривицкий, — то он принадлежал по всем своим свойствам к породе политиков-бюрократов. Хотя и профессор, он был деловым человеком и выглядел типичным бизнесменом… Женат он был на русской и к тому же, как человек практичный во всех отношениях, приветствовал чистку испанского общества от „смутьянов“, „паникеров“, „неконтролируемых“ элементов, чья бы рука не проводила эту чистку, путь даже чужая рука Сталина.

Негрин, несомненно, видел единственное спасение страны в тесном сотрудничестве с Советским Союзом… Он готов был идти со Сталиным как угодно далеко, жертвуя всеми другими соображениями ради получения этой помощи» ^[415]. Эта рискованная игра закончится провалом в 1939 г., но в 1937 г. Сталин получил политическую опору вне рядов компартии. Коммунисты не тешили иллюзий по поводу характера Негрина. Он не был идеалистом, подобным левым социалистам, аскетом, подобно анархо-синдикалистам, и хорошим организатором, подобно коммунистам. П. Тольятти писал о нем: «К числу слабых мест Негрина надо отнести и его стиль работы — стиль размагниченного интеллигента, болтуна, дезорганизованного и дезорганизующего, и его личная жизнь представителя богемы, не лишенная симптомов разложения (женщины)» ^[416]. Из тактических соображений Негрина поддерживал давнишний соперник Ларго Кабальеро в руководстве ИСРП министр флота и авиации И. Прието.

Новые трения меду союзниками по антифашистскому фронту возникли в феврале 1937 г. в связи с падением Малаги, в обороне которой участвовали и анархисты, и коммунисты. Поражение под Малагой — классический пример стратегического просчета, когда республиканцы позволили франкистам глубоко «нависнуть» над городом с севера и в то же время не решились заблаговременно отвести войска, спасая их от неминуемого окружения. На многочисленных примерах Второй мировой войны мы убедимся, что такое часто случается с регулярными армиями. По мнению Б. Боллотена к падению Малаги привело множество причин — нехватка оружия, общий беспорядок, прямое предательство офицеров, плохое руководство (в том числе и комиссаром-коммунистом К. Боливаром). По воспоминаниям члена ЦК КПИ Э. Кастро «Малага была больше чем военным поражением — она была хорошей возможностью для партии начать свою наиболее тяжелую битву за гегемонию — борьбу за свержение Ларго Кабальеро» ^[417]. На заседании испанского правительства коммунисты потребовали тщательного расследования обстоятельств падения города. Острие атаки КПИ было направлено на заместителя министра обороны Т. Асенсио. Его падение укрепляло позиции коммунистов в армии, что соответствовало стратегическим задачам партии. Первоначально анархо-синдикалисты поддержали коммунистов. Однако выяснилось, что в разгар боев комиссар Малаги коммунист Боливар покинул фронт и отправился в Валенсию, где пытался скомпрометировать перед Ларго Кабальеро анархистскую милицию. Это вызвало скандал. Несмотря на то, что разбираться в обстоятельствах падения Малаги было доверено комиссии под руководством министра-анархиста Г. Оливера и министра-коммуниста В. Уррибе, сближения взглядов достичь не удалось.