Святополк окаянный - читать онлайн книгу. Автор: Александр Майборода cтр.№ 26

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Святополк окаянный | Автор книги - Александр Майборода

Cтраница 26
читать онлайн книги бесплатно

Скоро, скоро придет время, и это темное чудовище — посланец зимы, — проглотит само солнце и овладеет всем небом, и обрушит на землю холодные моросящие дожди, а когда все затаится в страхе, покроет землю: и леса, и поля, и редкие дома, белым саваном; а реки, весело струившиеся в зеленых берегах, скует толстой ледяной броней. И так пройдет много времени. Но придет время, и небесные воины прорубят окна в черной силе, а затем и испарят ее, и снова будет тепло светить солнце. И исчезнет белый саван, и начнется на земле возрождение. И так на земле заведено испокон веку — жизнь и смерть идут рядом, и жизнь побеждает. Но будет ли так всегда? Это человек не может знать, ибо истину знает только Бог.

Векша расправился во весь рост на телеге — под солнцем казалось, он даже поднялся над землей, как былинный Святогор, — и, опираясь одной рукой на вилы, воткнутые в снопы, сложенные на телеге, попытался рассмотреть всадника прищуренными глазами из-под согнутой козырьком черной ладони.

Он хорошо видел лошадь. Но всадник на коне был почти незаметен, так как был очень мал. И оба они, всадник и конь, были серыми от пыли, как будто их специально валяли по проезжей дороге, и оттого их было трудно рассмотреть.

Векша ощерил из бороденки желтые клыки:

— Собака, что ли, сидит на коне?

Микула, застывший рядом с Векшей, помог, разглядев молодыми глазами:

— Чай, мальчонка на коне сидит.

Векша обеспокоенно хлопнул по бедрам:

— Да неужто лошадь понесла? Чьи же это?

Заминка в работе мужчин привлекла внимание бабьего пола, и одна из многочисленных младших дочек Векши, без спроса — ей надоело потеть на поле, — метнулась, как ежик-колобок, к всаднику и вскоре вернулась назад.

— Там мальчонка совсем малой. Чужой, — задыхаясь от бега, выпалила она то, что увидела.

Векша осуждающе пошевелил жидкой бороденкой:

— Чужой, говоришь? Однако же далече его занесло. Как бы коня невзначай не запалил...

Девчонка, отдышавшись, вытерла грязным подолом сопли и добавила:

— У него на палке красная тряпка!

Векша сразу посерел, как потертое полотно. Он уронил из рук вилы, которыми только что навалил на телегу пару снопов сразу, и, заикаясь и обливаясь потом, заругался:

— Ох баба-дура, с этого и надо было начинать.

Девчонка часто замигала карими бисеринами-глазами.

На грязные щеки брызнули, как летний неожиданный ливень, капли, смыли пыль, под которой обнаружилась розовая, как у спелого налитого яблока, нежная кожица. Одной рукой девчонка начала тереть глаза, другой потянулась за подолом. Но прежде она надрывно всхлипнула.

— Ох горе с этими девками! — тяжело вздохнул Векша и спрыгнул с телеги на землю. На земле он спотыкнулся, но мазнув пыль рукой, удержался на ногах. Выровнявшись, он прижал к себе дочку и невесело пробормотал:

— Красная тряпка нехороший знак, значит, идут печенеги...

Дочка, которой было меньше лет, чем прошло с последнего набега печенегов, не понимая ужаса случившегося, но чувствуя врожденной бабьей интуицией, что в словах отца скрыта какая-то невероятная угроза, сначала шумно засопела, а затем тихо завыла.

Сделав этот вывод, Векша зло, от всей души, выругался. Все-таки сглазила проклятая черная крыса!

На всякий случай он тут же перекрестился. Ему пришла в голову мысль, что, наверно, и в самом деле нельзя ругать божьих людей, как бы они ни были нехороши на первый взгляд. Плоть грешна, свят дух. Может, и в самом деле этот жадный и нахальный монах был пророком.

Впрочем, нашествие печенегов дело для этих мест неудивительное. Почти не бывает года, чтобы они не ходили на города русские. И обычно Векша со своей семьей — женой и десятью детьми, —- уходил в Белгород. И жил там, пока печенеги не уходили в свои степи. Приятного в этом деле было мало — во время осады обычно голодно, — но зимой и дома не трескались от жира.

Но в этот раз печенеги выбрали для набега совсем неудачное время: старые запасы подошли к концу, а новое жито, пока его не обмолотили и оно находится в снопах, не спрячешь и в запас с собой не унесешь. Поэтому придется снопы оставлять в деревне в овине. А это плохо. Печенеги имеют обыкновение баловаться огнем, — так что то, что не потравят конями и скотом, сгорит. А зимой в лесу без запаса верная смерть.

Векша опять тяжело вздохнул и, вороша темные волосики на голове дочки, нежные, как весенняя трава, проговорил:

— Не плачь Нютка, авось все и обойдется.

Микула понял его печаль — еще бы пару дней, и зерно было бы обмолочено и спрятано в лесные схроны. И тогда можно было бы от печенегов спрятаться в лесных дебрях. Но уходить в лес без запаса — это верная гибель.

Векша в раздумье опустил голову и бормотал, как пьяный:

— Придется уходить в Белгород. В Белгороде будет голодно... Ой как голодно...

Векша вспомнил, какие страдания ему пришлось пережить в прошлый набег печенегов. Тогда от голода умерла половина его детей. Векше стало жалко прижавшуюся к нему дочку, и у него у самого на глазах проступили крупные, как утренняя роса, слезинки.

Ах, если бы эти слезы, как в сказках говорят, и в самом деле превращались в драгоценные камни. И не было бы дороже тех бриллиантов...

От нахлынувшей к сердцу тоски Векше захотелось взвыть, подобно голодному волку морозной зимней ночью, когда нет уж сил терпеть холод и голод, но вся зима еще впереди, и нет никакого просвета. И только холодная луна, заслонившая полнеба над заснеженным лесом, среди искрящихся звезд, манит призрачным светом в мрачное царство богини Морены. И чудится тихий плач провожающих в последний путь умершие души богинь Карны и Жели, с обещанием счастья в той, в будущей, жизни. Но лгут они, не даст уродливая костлявая Морена, богиня зимы и смерти, никакого счастья...

От тяжелых мыслей Векша очнулся, почувствовав, как его кто-то тронул за плечо. Подняв голову, он увидел замерших вокруг детей. Увидев, что отец бросил работу и рядом с ним рыдает маленькая Нютка, остальные также оставили работу и поспешили к нему. Но пока Векша застыл, погруженный в видения пережитых и предстоящих страданий, они боялись его тронуть.

На это осмелился лишь Микула, единственный среди них мужчина. Он слез с телеги и осторожно спросил Векшу:

— Так что будем делать?

Векша сразу не ответил. Глядя куда-то сквозь Микулу, он еще некоторое время размышлял, шевеля губами.

Затем обвел жену и детей тоскливым взглядом смертника перед виселицей.

Микула мысли на его лице читал, как будто они были написаны аршинными буквами. А мысли его были понятны, — печенеги до наступления зимы уйдут, — кочевникам не с руки бродить по большому снегу. Но останутся ли живы те, кто сейчас с надеждой смотрит на него? В Белгороде без своих запасов будет голодно.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию