Последняя девушка. История моего плена и моё сражение с "Исламским государством" - читать онлайн книгу. Автор: Надия Мурад cтр.№ 16

Каждый день Элиас или кто-то другой из братьев ходили в джеват, чтобы послушать новости из уст командира отряда «Исламского государства», а потом пересказывал нам. Мы тихо сидели дома. Тот пистолет в итоге так и не нашли. Но что бы нам ни обещали боевики, мы скорее умерли бы, чем заставили Хезни или кого-то еще покинуть гору Синджар. Все прекрасно знали, что происходит с езидами, которые спускаются с горы.

7

Осада Кочо длилась без малого две недели. Некоторые дни промелькнули, как в тумане, похожие друг на друга; а иногда каждая секунда ранила душу. По утрам со стороны занятых боевиками блокпостов звучали призывы к молитве, необычные для Кочо. Но мне они были знакомы, потому что я изучала ислам в школе и ездила в город Синджар. Пожилые езиды вздыхали: «Синджар больше не езидский город» – и говорили, что вскоре нам придется скрываться в маленьких поселках и деревушках, а все лучшие земли достанутся богатым и влиятельным арабам и курдам. Меня лично призыв к молитве не раздражал до самого прихода в Синджар ИГИЛ. После этого он стал звучать угрожающе.

Понемногу в наш дом стали стекаться родственники. Сначала Джилан, жена Хезни, покинула свой почти достроенный дом на окраине, а за ней пришли наши двоюродные и троюродные братья с сестрами. Они приносили небольшие чемоданы с вещами, еду и смеси для младенцев. Жена Сауда Ширин только что родила. Когда она принесла пищащего розового новорожденного, ее тут же окружили женщины. Младенец показался им символом надежды.

Наши новые комнаты быстро заполнились одеждой, одеялами, фотографиями и ценными вещами, которые они смогли унести. Днем мы толпились у телевизора, пересматривая репортажи о резне езидов в Синджаре, похожие на сцены из фильма ужасов. Самолеты не могли летать низко, чтобы доставлять помощь в нужные точки, и огромная гора словно глотала контейнеры с едой и водой.

Когда на дороге приземлялись вертолеты иракской армии, езиды сбегали с горы и пытались влезть в них, подталкивая вперед детей и стариков. Солдаты отгоняли их и кричали, что нет мест. «Вертолет не взлетит с таким количеством народа!» – кричали они, но впавшие в отчаяние люди не хотели их понимать. Мы слышали, что одна женщина вцепилась в шасси взлетавшего вертолета, но не удержалась. Кто-то рассказывал, что когда ее тело упало на камни, это было похоже на лопнувший арбуз.

Хезни едва удалось уйти из города Синджар вовремя, как раз перед тем, как его заняло ИГИЛ. После эвакуации полицейского участка в Синджаре он с еще одним полицейским пошел к горе. Не желая оставлять оружие боевикам, каждый в их отряде взял с собой по винтовке и пистолету. Дорога была жаркой и пыльной, и они боялись, что их вот-вот поймают террористы. Примерно в километре от Зайнаба они видели, как в город к шиитской мечети едет грузовик «Исламского государства», а потом эту мечеть разрушил взрыв. Они едва не столкнулись с тремя грузовиками, полными боевиков «Исламского государства», которые всего через несколько минут казнили мужчин, идущих за Хезни и его товарищем. «Я спасся чудом», – позже вспоминал брат.

На вершине горы днем стояла жестокая жара, а ночью холод. Еды не хватало, люди умирали от обезвоживания. В первый день беженцы-езиды забили овец из подогнанного к горе стада, и все немного поели. На второй день Хезни с другими спустился пешком к небольшой деревушке, которую еще не заняло ИГИЛ. Там они наполнили прицеп пшеницей, которую на горе сварили и раздали каждому по чашке, чтобы немного наполнить желудок. В другой день им привез хлеб и еду боец Отряда народной самообороны – сирийского отделения РПК, Рабочей партии Курдистана, базирующегося в Турции ополчения курдов.

Позже Отряды народной самообороны с помощью американских воздушных ударов расчистили путь для езидов из Синджара в курдские районы Сирии, которые с начала гражданской войны были относительно безопасными. Проживавшие там курды поддерживали РПК, выступающую за создание автономного региона. ИГИЛ стреляло в покидающих гору езидов, но десяткам тысяч удалось уйти. Хезни добрался до дома нашей тетки в Заху. Курды, живущие в Иракском Курдистане и Сирии, многие из них сунниты, выезжали езидам навстречу, доставляя им еду, воду и одежду. Другие размещали беженцев в домах, магазинах и школах. Эта бескорыстная помощь трогает нас до сих пор.

До резни я редко задумывалась об РПК. В Синджаре их представителей встретишь нечасто, хотя иногда по курдскому телевидению я видела мужчин и женщин в мешковатой серой форме, стоящих на коленях с автоматами в руках где-то в горах Кандиль на границе с Ираном. Мне казалось, что они не имеют никакого отношения к моей жизни, как и их борьба с турецким правительством. Но после спасения езидов на горе бойцы РПК стали настоящими героями, сменившими в общественном сознании пешмерга в роли защитников езидов. Их вмешательство положило конец трениям между ними и Демократической партией Курдистана Барзани. ДПК хотела расширить свое влияние на Синджар, из-за чего наша родина в последующие годы стала театром военных действий. Но в то время мы были прежде всего благодарны РПК за помощь езидам на горе и за то, что они послали сотни своих бойцов сражаться с ИГИЛ в Синджаре.

Но не было никаких признаков того, что помощь дойдет и до Кочо. Каждый день кто-то из моих братьев отправлялся в джеват и возвращался с неутешительными новостями. Они говорили, что мужчины Кочо пытаются разработать свой план, но никто из соседей не хотел нам помочь. «Может, нас спасут американцы на своих самолетах, как они сделали на горе», – говорила моя мать. Боевики «Исламского государства» нервничали, когда слышали звуки самолетов или вертолетов. «Или к нам придут отряды РПК», – продолжала она. Но мои братья, поддерживавшие связь с езидами, которые работали переводчиками у американцев и теперь жили в Америке, быстро перестали на это надеяться.

Самолеты и вертолеты летали над нами, но они направлялись к горе, а не в Кочо; и мы понимали, что отряды РПК вряд ли доберутся до нас. Бойцы РПК были храбрыми и хорошо подготовленными – все же они сражались с турецкой армией почти полвека, – но они привыкли к боям в горной местности и не могли противостоять ИГИЛ на равнинах, отделявших нас от горы Синджар. К тому же Кочо оказался в глубине вражеской территории. Мы, по сути, находились «нигде».

Дольше всего мы надеялись, что блокаду Кочо прорвут американцы. У моего брата Джало, одного из тех, кто работал в аэропорту Талль-Афара после вторжения войск США, был знакомый по имени Хайдер Элиас – езид, которому предоставили убежище в США, в Хьюстоне, потому что он работал переводчиком. Они говорили почти каждый день, хотя Хайдер советовал Джало не звонить ему, опасаясь, что игиловцы могут проверить телефон Джало и увидеть в нем американский номер. За это его могли убить на месте.

Хайдер и другие эмигранты-езиды обращались за помощью в Вашингтон, Эрбиль и Багдад, связываясь с различными административными учреждениями, но не добились никакого прогресса относительно Кочо. Джало отвечал на каждый звонок Хайдера, но его надежда постепенно сменялась отчаянием. Он видел, как американские солдаты прочесывали дома в поисках повстанцев, и знал, на что они способны. Он был уверен, что, если бы США послали солдат против блокпостов ИГИЛ вокруг Кочо, они без труда бы прорвали осаду. Иногда боевики ИГИЛ жаловались на то, что американцы помогают езидам в Синджаре, называя Обаму «крестоносцем». Услышав это, Джало сказал Хайдеру: «Мне кажется, они теряют контроль над ситуацией. Может, они даже позволят нам уйти». За несколько дней до этого боевики отвезли заболевшего Ахмеда Джассо на лечение в соседний поселок. «Зачем им это делать, если они не собираются оставить нас в живых?» – спрашивал Джало.