Горбачев. Его жизнь и время - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Таубман cтр.№ 112

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Горбачев. Его жизнь и время | Автор книги - Уильям Таубман

Cтраница 112
читать онлайн книги бесплатно

В конце августа, проводя отпуск в Крыму, Горбачев часто вызывал к себе Черняева, который практически заменял ему “всю ‘канцелярию’ и всех помощников по любым вопросам”. Черняев приходил к Горбачеву незадолго до обеда, они усаживались на веранде или в кабинете. Вместе разбирали почту и шифровки из-за границы. Черняев оставался рядом с шефом, когда тот разговаривал по телефону с Москвой, принимал решения и раздавал поручения. Однажды Горбачев потребовал, чтобы МИД “представил ему концепцию новой встречи с Рейганом”. Когда ему пришла “бумага”, Горбачев отозвался о ней: “Да просто дерьмо!” и сказал Черняеву: “Пиши – немедленно подготовить мое письмо президенту Соединенных Штатов с предложением встретиться в конце сентября – начале октября либо в Лондоне, либо – помолчал немножко – в Рейкьявике”.

– Почему в Рейкьявике? – удивился Черняев.

– Ничего, ничего – на полпути и от нас, и от них, и не обидно другим великим державам! [998]


В письме Горбачева Рейгану, датированном 15 сентября, предлагалось провести “быструю встречу один на один”, “возможно, однодневную” – не для “подробного обсуждения”, а для подготовки “предварительных соглашений” – “о двух-трех очень специфических вопросах, по которым мы с вами можем подписать договор в ходе моего визита в США” [999]. Шеварднадзе доставил письмо 19 сентября. Рейган мог бы откликнуться сразу, но он подождал, пока не устранят еще одно препятствие, свидетельствовавшее о том, что холодная война продолжается [1000]. В ответ на действия ФБР, разоблачившего советского шпиона Геннадия Захарова, который работал в секретариате ООН, КГБ арестовал американского журналиста Николаса Данилоффа. 30 сентября, после того как состоялся обмен (и заодно выпустили из тюрьмы советского физика-диссидента Юрия Орлова), оба лидера заявили, что встреча состоится в Рейкьявике в субботу 11 октября.

“Что за шутки, – фыркал Збигнев Бжезинский, бывший советник по национальной безопасности при президенте Джимми Картере, – предупреждать о саммите всего за две недели? Без программы?” Генри Киссинджер наставительно замечал, что трения между двумя сверхдержавами “невозможно устранить, выстроив личные отношения между двумя лидерами, и не в наших интересах создавать впечатление, будто это возможно” [1001].

Рейган согласился встретиться так скоро отчасти потому, что и он надеялся всего на пару соглашений, которые позволили бы Горбачеву приехать в Вашингтон уже на полномасштабный саммит. Лучше всего, думал он, договориться о сокращении ракет средней дальности в Европе и Азии [1002]. Но предложение Горбачева провести сугубо предварительное совещание было ловушкой. На деле советскому лидеру хотелось другого: “ошеломить Рейгана смелостью или даже ‘рисковостью’ подхода к главной проблеме мировой политики” и сделать “предложение, от которого нельзя отказаться” [1003]. Он был готов идти на “уступки”, заявил он Политбюро, хотя председатель КГБ Чебриков и возражал против самого этого понятия. “Конечная цель” Горбачева заключалась в ликвидации ядерного оружия. Чтобы сделать первый шаг к этой цели, ему придется “предложить Рейгану какой-то прорывный потенциал”. Например, можно сократить на 50 % межконтинентальные баллистические ракеты, в том числе мощные ракеты CC-18 с огромными боеголовками, которые Вашингтон считал самой опасной угрозой, имевшейся в советском арсенале. Он примет уже предлагавшийся Рейганом “нулевой вариант” в отношении евроракет и ограничит число ракет средней дальности, размещенных в Азии. Он откажется от давнего советского требования включить британские и французские ракеты, наряду с американскими, в Договор о ликвидации ракет средней и малой дальности (РСМД). Он даже не будет возражать против того, чтобы Рейган продолжал разрабатывать свою любимую СОИ, лишь бы все эти исследования и разработки не выходили из стен “лабораторий” в течение ближайших десяти лет. А если Рейган не согласится, то (заверял Горбачев Политбюро) он разоблачит его перед “всем миром” как обманщика, который на самом деле не желает мира, и заявит ему, что “не будет никакого визита Горбачева в США”. И это тоже, говорил Горбачев, станет “крючком, на который мы поймаем Рейгана” [1004].

Горбачев понимал, что его требование ограничить СОИ исследованиями в лабораториях может стать препятствием для заключения договора. Еще в феврале в разговоре с помощниками он размышлял вслух – “а не пора ли перестать бояться СОИ?”. Он опасался, что американцы действительно хотят, чтобы Москва придумала свой аналог СОИ – в надежде, что эта техническая задача окажется СССР не по зубам, но успеет навредить советской экономике. Но ученые из числа его советников сообщили ему, что Москва может “уничтожить или нейтрализовать” СОИ, затратив на это в десять раз меньше средств, чем тратит Вашингтон [1005]. Если все остальное потерпит неудачу, СССР может просто создать и развернуть достаточное количество наступательных ракет и боеголовок, чтобы сокрушить любую американскую защиту.

Почему же тогда Горбачев так зациклился на СОИ? По словам Добрынина – из-за давления со стороны “нашего военно-промышленного комплекса”. Однако много лет спустя два ведущих представителя этого самого комплекса особо отмечали, что СОИ вовсе не беспокоила их так, как, похоже, беспокоила Горбачева. Вот что говорил бывший председатель КГБ Владимир Крючков: “Мы пришли к выводу, что СОИ неосуществима и что США блефуют”. Олег Бакланов, отвечавший в 1986 году за атомную энергетику, вспоминал, что “на заседаниях совета обороны никто не выражал большой тревоги” [1006]. Зато Роальд Сагдеев, тогдашний директор Института космических исследований АН СССР, вспоминал, что советские военные теоретики рассматривали “наихудший сценарий”, при котором “истинной целью СОИ являлось размещение в космосе водородных бомб, замаскированных под безобидные аппараты СОИ” [1007]. Хватало ли Горбачеву смелости противостоять таким параноидальным идеям в октябре 1986 года? Пугала ли его техническая мощь Америки? Впрочем, ход его мыслей не столь важен: главное, что он выступал за отмену СОИ так же решительно, как Рейган ей противился. И, несмотря на это, в Рейкьявике они оба максимально приблизились к самому поразительному соглашению, какое только можно себе представить: они договорились ликвидировать все ядерное оружие в течение ближайших десяти лет.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию