Голландская республика. Ее подъем, величие и падение. 1477-1806. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Джонатан И. Израэль cтр.№ 54

Оранскому было далеко до Альбы в качестве военачальника, и его собственное последующее вторжение в Брабант оказалось неудачным. С 1568 по 1572 гг. он не мог организовать еще одно крупномасштабное вторжение, и обстоятельства не оставляли ему другого выбора, кроме перехода к войне на истощение. Она состояла из спорадических, похожих на булавочные уколы атак из Германии и, позже, в союзе с гугенотами, также с юга. Более эффективными, однако, оказались рейды флота морских гёзов. Действовавшие из базы в Эмдене и, периодически, из портов на английской стороне Ла-Манша, их силы к весне 1571 г. насчитывали около 30 кораблей, на борту которых находились каперские свидетельства, подписанные Оранским . Они не только подрывали морскую торговлю вдоль побережья Нидерландов, но и осуществили ряд успешных высадок на побережье, опустошив монастыри и разграбив припасы. В 1570 г. они совершили набег на Хинделопен и Воркум.

Большинство дворян-изгнанников либо служили Оранскому, либо скитались где-то еще. Утрехтский дворянин Виллем ван Зюйлен ван Нивелт, который, обосновавшись в Эммерихе в герцогстве Клеве, зарабатывал себе на жизнь переплетом книг и участвовал в политике кальвинистской общины, был исключением . Но большинство изгнанников незнатного происхождения были вынуждены работать, занимаясь торговлей и ремеслами, чтобы прокормить себя и свои семьи. Реформатские общины нидерландских изгнанников процветали по всей северо-западной Германии, вплоть до Франкфурта-на-Майне, и в юго-восточной Англии. Во главе этих конгрегаций находился растущий орган из нескольких десятков кальвинистских пасторов из Нидерландов; некоторые из них до 1566 г. были католическими священниками и монахами, но затем порвали со старой Церковью и помогли придать организованную форму недавно учрежденным реформатским общинам в Нидерландах.

Конгрегации в изгнании нуждались в координации своих усилий и унификации своих теологических и политических воззрений. Но почти сразу, как только они начали организовываться, между ними возникли противоречия и трения. Первое собрание делегатов, съехавшихся в Безеле, в герцогстве Клеве, в ноябре 1568 г., не смогло прийти к единому мнению по вопросу доктрины, что угрожало негативными последствиями в будущем . В связи с тем, что среди них было очень мало сколько-нибудь выдающихся личностей, у беженцев из южных Нидерландов, которые происходили обычно из низших слоев среднего класса, существовала тенденция примыкать к жесткой кальвинистской ортодоксии, и не доверять тем, кто занимал влиятельные места в городских органах власти . Напротив, изгнанники из Голландии, часто имевшие более высокий социальный статус, обычно находились на более латитудинаристских позициях и относились к городским властям с большим уважением. Этот назревающий раскол был подтвержден на первом полном синоде нидерландской реформатской Церкви, который состоялся в Эмдене в 1571 г. Светский глава амстердамских изгнанников в Эмдене, Лоренс Якобсзон Реал, обвинил своих более ортодоксально настроенных оппонентов в попытке подчинить конгрегации в изгнании «новому папизму» (диктату) строгой догмы . Но в данное время верх одержали строгие кальвинисты во главе с Германом Модедом и Питером Датенусом. Акты синода в Эмдене объявили одни только консистории ответственными за назначение будущих священнослужителей нидерландской реформатской Церкви, отказав в этом городским властям . В актах не содержалось никаких примирительных жестов по отношению к лютеранам, как этого хотели сторонники Реала, и никаких упоминаний о вооруженной борьбе или деклараций о поддержке Оранского. Это было вызвано отчасти традиционной нерешительностью протестантских Церквей в отношении вооруженного восстания против законной власти, пусть даже и тиранической. Но на отсутствие явно выраженной декларации о поддержке Оранского, вероятно, повлияла также неудовлетворенность политической пропагандой принца, которая была светской по своему характеру и обращалась в равной мере к кальвинистам и некальвинистам (включая католиков). Идеология Оранского была направлена на свержение тирании герцога Альбы и инквизиции, и восстановление «свободы» — а не приведение всей страны к истине Божьей или «истинной вере» . Восстание Оранского было мало похоже на то, которое могли бы одобрить Модед и Датенус.

В то время, как большинство нидерландских изгнанников разделилось на кальвинистов и свободомыслящих реформатов (но и те, и другие стремились создать общую нидерландскую реформатскую Церковь), среди эмигрантов существовали и другие элементы, которые нельзя было причислить ни к одной категории. Морские гёзы определенно были яростными антикатоликами, способными жестоко расправляться с монахами, но многие реформаты-эмигранты считали их недисциплинированными безбожниками, чьи пиратские действия и попойки в компании проституток ставили их вне рамок приличного общества . Затем, не столько неуправляемой, но едва ли более угодной для реформатских священников была плеяда интеллектуалов, зачастую профессиональных ученых или юристов, которые, будучи гуманистами и спиритуалами, одинаково отвергали католическую Церковь и догмы (и дисциплину) реформатов. Главенствующее положение среди этих «вольнодумцев» занимали: великий ученый-гуманист Юст Липсий, который, желая избежать волнений, охвативших Нидерланды, отправился на учебу в лютеранский университет в Йене; Дирк Волькерсзон Корнхерт (будущий противник Липсия, как и кальвинистов), который разработал собственное, глубоко личное спиритуалистическое учение в Рейнланде; «политик» Адриан ван дер Миле, представитель ведущей дордрехтской регентской семьи и бывший старший судебный чиновник в Гааге, который бежал из Нидерландов в 1567 г. и затем путешествовал (и учился) в Италии; и молодой юрист Йохан ван Олденбарневельт, который формально обратился в кальвинизм в Гейдельберге в 1568 г., но с самого начала принимал учение Кальвина лишь с существенными оговорками. Объехав несколько континентальных университетов, Олденбарневельт вернулся в Гаагу в 1570 г., где жил, как и многие другие, как криптопротестант, внешне подчинявшийся католической Церкви .

Филипп и Альба стремились подавить ересь и мятеж посредством «Совета по делам о беспорядках», и его комиссий, действовавших в каждой провинции. Кроме того, страну надлежало обезопасить от внутренних и внешних врагов, не взвалив при этом слишком большого финансового бремени на Кастилию. Так, временно в стране должна быть размещена крупная кастильская армия, и для оплаты ее содержания король решил повысить налоги с Нидерландов. Военная стратегия, принятая Альбой и одобренная королем — раздел армии на небольшие контингенты, размещение солдат на постой в городах и строительство цитаделей для обуздания городов по всем Нидерландам, — только подчеркивала необходимость в увеличении финансового давления . Но ключевое значение Филипп придавал программе возрождения католической Церкви в Нидерландах и оказанию ей помощи в борьбе за умы и сердца населения. Умиротворение страны было всего лишь средством достичь этой цели.

С прибытием Альбы сопротивление новым епископствам и обнародованию декретов Тридентского собора быстро прекратилось . Сонний занял кафедру в Хертогенбосе вслед за появлением первого епископа в Гронингене. Линден обосновался в Рурмонде в марте 1569 г., а Кунерус Петри, зеландец, стал первым епископом Фрисландии в феврале 1570 г. Последний из новых епископов был посвящен в сан в Девентере в октябре 1570 г. В каждом новом диоцезе были опубликованы декреты Тридентского собора ^[60] и созваны реформированные синоды местного духовенства . Католическая реформация в Нидерландах приступила к работе. Но задача укрепления и обновления Церкви оказалась трудной. Вся структура церковной организации, местной политики и образования в стране была неподходящей для такой реформы. Городские советы, в большинстве случаев, не выражали желания сотрудничать с церковными властями, и это имело далеко идущие последствия во многих сферах, не в последнюю очередь, в контроле над школами. Главной целью новых епархий было смещение не внушающих доверия ректоров и школьных учителей, особенно в городских латинских школах, и, насколько это возможно, всех школах вообще, и замена их на ревностных католиков. Но контроль над назначением учителей в городских школах длительное время был ревностно охраняемой прерогативой городских советов. Даже при Альбе, как выяснил Линдан, пытаясь навязать своего кандидата на пост ректора в латинской школе в Неймегене, преодолеть сопротивление городских советов было крайне сложно .