Московские дневники. Кто мы и откуда… - читать онлайн книгу. Автор: Криста Вольф cтр.№ 42

Гостиница «Россия» как кафкианская система. Целый спектакль, если хочешь там поесть, но не принадлежишь к «группе». Остров зажиточности, непристойно. Огромные автобусы, привозящие и увозящие американцев, западных немцев, англичан, итальянцев.

Однажды в ресторане, большой стол с пожилыми людьми (русскими), все крестьянского вида, грудь в орденах, явно отмечали годовщину начала гитлеровского нападения на СССР: Как они относятся к перестройке? Вообще замечают ее? Она вообще вышла за пределы Москвы?

Единственный исконный работяга, мостящий Красную площадь.

По-прежнему сложности в торговой системе.

Приходишь в гости, всё есть — за большие деньги куплено на колхозных рынках.

Очереди в винные магазины, где торговля начинается с 14 часов.

Радость, когда приносишь вино (из магазина «Березка»).

Процессия к Новодевичьему кладбищу воскресным утром.

Отличный спальный вагон первого класса в Ригу.

Переводчица Таня, которая далеко не сразу признается, что «замужем за нашим соотечественником» и сейчас с ним разводится. Как многие девушки, не может расстаться с родителями.

Отсталость в сексуальных вопросах (никакого просвещения детей на сей счет!), таблетки принимают редко, много абортов. Все отыгрывается на женщинах, которые терпят свою судьбу…

Огромные дискуссии между нашими друзьями, евреями и неевреями, об истоках антисемитизма в народе. Наконец выясняется: простые люди думают, что революцию устроили евреи…

Полная летаргия у Стеженских, которые больше ни на что не надеются: только усталость. Живут в своей квартире с семьей младшей дочери. Ирина сходит с ума…

Браки дочерей большей частью складываются неудачно, похоже, поколение, не очень-то приспособленное к жизни («приобретенная беспомощность»).

Тщетная попытка попасть в музей Маяковского.

В гостиницах тоже больше нет давних толстух-дежурных: довольно молодые женщины, некоторые немного говорят по-английски.

Уход от требований взросления в более детские фазы.

Одни ввиду потока «гласности» говорят: «Я уже сыт по горло…» Другие по пять часов в день читают газеты и журналы.

Педагогика, медицина, юстиция тоже не остаются в стороне.

Всеобщая амнистия по случаю 70-летия Октябрьской революции.

Арбат: пешеходная зона. Уличные художники-портретисты. Молодые ребята исполняют брейк-данс на импровизированной сцене. Милиция медленно проезжает мимо.

Многие, кажется, все-таки догадываются: это последний шанс. Как они боялись за Горбачева, когда он уезжал в Индию.

Кое-где начинают смещать руководство.

Отрицательное отношение к эмигрантам. Ст. [Стеженский] подозревает Коп. [Копелева] в работе на КГБ…

Рига. Странная смесь знакомого и чужого, а еще печаль: немецкий город без немцев. В Латвии 2 млн жителей, вероятно, половина из них — русские. Весь город в цветах, мы приехали к празднику Лиго, летнему солнцестоянию. Девушкам, которых называют Лигами, дарят березку, на следующий день юношам, которых называют Янисами, — дубовый венок. Букеты луговых цветов, маргаритки, травы, васильки. Рынок. Бывшие эллинги для цеппелинов. Старый город (масса польских ресторанчиков). Вид с колокольни церкви Петра. Памятники. Крестьянский музей под открытым небом. История совсем рядом, рукой подать. Рукописи Бёлендорфа в Центральном архиве. Поездка в Юрмалу на побережье Балтики. Широкий песчаный пляж. Писательский дом отдыха: огромный. Продолжение праздника с коньяком на веранде у [ххх], где я наверняка простужусь. Ему предложили открыть частное издательство. Даже он, скептик, надеется, что перестройка необратима. Один его сын — милиционер. Второй — кинорежиссер. Лосось. Медовуха.

Хёпке на коктейле в посольстве (оно переехало в похожее на крепость представительское здание на окраине города). В издательстве «Радуга»: любезно, на русском языке, вполне на стороне перестройки.

Также и Гугнин, который когда-то объяснял мне, почему «Образы детства» нельзя у них опубликовать… Рудницкий: «Ты очень изменился!»

Спор переводчиков о названиях моих книг. Нерасположение к Каринцевой, переводчице «Аварии».

У страны словно вынули душу. Русские в поисках своей души — на Западе сказали бы: своей идентичности. Таков глубинный исторический процесс под перестройкой. Если опять останется только прагматизм, ничего не выйдет.

В самолете на пути сюда, в предвкушении книги Вирджинии Вулф «Волны», у меня возникла идея касательно «Летнего этюда»: десятью годами позже некоторые из встречающихся в тексте персонажей обеспечивают дополнение: «Голоса». Высказываются по поводу лета десятилетней давности.

Сон, в Риге: властелин, которого я во сне называю «сатрап», облаченный в роскошные одежды, возлежит на роскошных подушках и, смотря по настроению, все время меняет одежды. Когда он влюбляется, в смуглую женщину с прической на пробор, которую я вижу как тень на заднем плане, он велит менять ему одежды в соответствии с постоянно меняющимися любовными настроениями — и, хочешь не хочешь, признает, что это невозможно. Тогда он сбрасывает все свои покрывала и одежды, а при этом кричит: «Почему я должен защищаться одеждами от себя самого?»

Статуя Свободы в Риге

Календарь Кристы Вольф наряду с ее итоговыми записками фиксирует ежедневные встречи. В Москве, где нас принимали тамошний Союз писателей и Криста Тешнер, атташе по культуре посольства ГДР, мы впервые побывали на коктейле в новом здании посольства.

В последующие дни мы встречались прежде всего с переводчиками Михаилом Рудницким и Инной Каринцевой (1920–1994) в редакции «Иностранной литературы», обсуждали в издательстве «Радуга» повесть Кристы Вольф «Авария» и дали интервью журналу «Вопросы литературы». В Министерстве иностранных дел отвечали сотрудникам на вопросы по современной немецкой литературе, а в Библиотеке иностранной литературы им. Рудомино у Кристы состоялись чтения. Григорий Бакланов (1923–2009) из журнала «Знамя» во время нашего с ним обеда сообщил о будущей публикации перевода «Образов детства», который был напечатан в № 6–9 за 1989 г. и в том же году вышел отдельным книжным изданием. Мы разговаривали с Владимиром Стеженским, Женей Кацевой, Тамарой Мотылевой и находились под огромным впечатлением от символически антисталинистского фильма «Покаяние» (1984/87) грузинского режиссера Тенгиза Абуладзе. Ожесточенные конфликты, которые — вызванные горбачевской перестройкой — прокатились в обществе, нас очень занимают.

22 июня мы поехали в Ригу, где нас принимал германист и литературовед Юрис Кастыньш (р. 1946); он показал нам прежде всего достопримечательности красивого старинного ганзейского города. Я знал об оригинальных рукописях Казимира Ульриха Бёлендорффа (1775–1825), хранящихся в Литературном музее Риги, и теперь мог их увидеть. В моей книге «Бедный Гёльдерлин» (1972) я цитировал их косвенно, через одну из биографий.