Свора девчонок - читать онлайн книгу. Автор: Кирстен Фукс cтр.№ 22

– Вас никто не видит! – Тогда Бея сказала это впервые. И мне это сразу понравилось: приказ и охранное заклинание одновременно.

Девчонки взяли с собой кое-что из вещей, повязали куртки на пояс и двинулись в путь. Стоял волнующий шум сборов. Собаки встряхнулись и замахали хвостами.

– Нет! – сказала им Фрайгунда и показала, куда лечь.

Потом наступила тишина.

Собаки дремали.

«Остаетесь в лагере» звучало как «сидите и не чирикайте».

Фрайгунда предложила потренировать собак на послушание. С чутьем у меня и правда не очень, раз я подумала, что это может быть забавно. Фрайгунда обследовала все рюкзаки в поисках еды. Уже это мне совсем не понравилось. Едва я попыталась возразить, Фрайгунда прорычала, что всю ответственность берет на себя.

– Я скажу им, что ты до последнего защищала рюкзаки.

Когда мы нашли съестное (несколько арахисовых батончиков в рюкзаке у Аннушки), Фрайгунда распаковала пять батончиков и положила по одному перед каждой собакой – они не должны были эти батончики трогать.

– Лежать! – скомандовала Фрайгунда.

Вуван заерзал на месте, словно тесто, решившее поместить само себя.

Буги подняла голову, опустила, снова подняла.

Кайтеку, казалось, ничего не стоило лежать перед едой хоть часами. Он принюхивался к ней какое-то время, пока не насытился запахом.

Цак замер как готовый к бою солдат. Ему тренировать дисциплину было не нужно.

Демон в упражнении не участвовал.

– Ему сначала нужно развить доверие, – объяснила Фрайгунда.

Едва я открыла рот, как она стала мне выговаривать:

– Ты не можешь судить. Многие из на первый взгляд гадких поступков на самом деле самые нужные. Надо учиться отличать.

Буги зевнула и жалобно заскулила от нетерпения. Прямо душераздирающе…

Чероки был совершенно спокоен. Даже задремал.

Нет в мире лучшего снотворного, чем спящая собака. Собаки спят с полной самоотдачей. Они делают это так, будто спать можно яростно.

Сонливости добавляли короткие монотонные песенки трех-четырех птах, по-летнему лениво чирикавших неподалеку от нас.

Я немного подремала, а потом вернулись девчонки. С грузом.

Если я все поняла правильно, трое из них залезли в здание турбазы «Тройшгрюнхаус», что недалеко от местечка Айквальд. Внутри никого не оказалось, не пришлось даже прятаться. На кухне девчонки нашли хлеб, в одном из шкафов в коридоре – постельное белье. Они набили целую наволочку хлебом – серым в целлофане и рыхлым белым для тостов. Еще прихватили коричневые пледы и большую кастрюлю. А кроме того, пару простынь в качестве перевязочного материала, десять огурцов и маленький топорик. Все это они завязали в один из пледов и повесили узел на толстую ветку, которую несли на плечах Иветта с Рикой. Я представила, как на обратном пути они напевают что-то бессмысленно-ободряющее, какие-нибудь гласные. Так разбойницы возвращались к тому месту, где их ждали хранительница очага Фрайгунда, хранительница очага Чарли и все собаки.

Я бы не расстраивалась из-за этого воровства, если бы сама в нем участвовала. Ведь тогда это было бы наше воровство. А так это была только их кража.

Но мне все равно хотелось, чтобы было «мы». Да и что я могла хотеть как «я»? Поехать домой? Пойти в противоположном направлении? Сейчас, когда темнеет? Чтобы навсегда, на веки вечные и еще на дольше запомнить, что я дурында трусливая? Если полжизни торчишь на пустой остановке посреди ничего и вдруг появляется автобус, то нужно в него садиться. И неважно, куда он едет.

Стоял прохладный вечер, в деревьях у нас над головами шелестел свежий ветер.

Мы вставили батарейки в фонарики. Разорвали простыню на узкие полосы и привязали все, что можно, к рюкзакам. Котелки – так, чтобы не гремели.

– Приведи ее сюда, пожалуйста, – сказала мне Бея, показывая на Аннушку, которая стояла согнувшись у тропинки. На шее у нее покачивались бусы Инкен. Когда она их наконец снимет? И что она там делает?

Аннушка в сгущающихся сумерках лихорадочно что-то высматривала на земле. И при этом отходила все дальше.

Я пошла за ней, в серо-зеленый лес. Он явно жаждал наброситься на меня и спереди, и сзади. Я это чувствовала. У этого леса намерения были совсем другие, чем у того, что был вокруг лагеря. Лесу все-таки что-то от нас нужно, подумала я.

– Что ты там делаешь?

– Черт! Не пугай меня!

– Я не хотела.

– Я ищу валериану. Она отгоняет черта и его приспешников. Чтобы появлялись только неопасные духи.

– Угу, – хмыкнула я. С тем же успехом она могла сказать, что здешние пауки говорят по-испански.

– О, полынь! – радостно воскликнула Аннушка. – Отлично! Она очищает кровь и отгоняет ведьм. Еще бы дягиля! Хотя тут наверняка только ложный растет. А настоящий помогает от демонов.

– Тогда нужно обязательно искать дальше и дать немного Фрайгунде.

Она кокетливо засмеялась, и щеки у нее стали еще круглее.

Мы пошли обратно к остальным.

Нас начали расспрашивать, что делала Аннушка. Про демонов и чертей она умолчала. Сказала только о чем-то «противовоспалительном» для моей руки.

И действительно ею занялась: сняла повязку, промыла рану, положила на нее лист и снова перевязала.

– Через два дня все заживет. Полынь отлично помогает. – Она ободряюще мне кивнула.

Мы закончили перепаковываться до наступления сумерек.

Комары были чрезвычайно рады такой толпе тонкокожих медленных животных.

Собак мы покормили бутербродами с ливерной колбасой. Фрайгунда дала на это согласие с условием, что больше такого не повторится.

– Ну что, выдвигаемся? – спросила Бея.

И мы пошли.

Фонарики мы не включали. Это только кажется, что с фонариком лучше видно. На самом деле с ним видно только маленький конус пространства, который выхватывает луч света.

Луна практически не освещала ночной лес. Ее свет чуть пробивался сквозь кроны деревьев.

Собак мы привязали оранжевыми веревками к поясам. Каждого пса – к его девочке. Они бежали рядом и были куда спокойнее нас. В темноте они лучше видели и слышали, а уж об их чутье и говорить нечего. Кроме Вувана – он ничего не слышал. И Кайтека, который – к тому моменту я была в этом уверена – воспринимал исключительно движения. Волновался только Демон. Чуть не лопался от напряжения, пару раз даже кричал – лаем назвать это было нельзя. И каждый раз у меня замирало сердце. В том числе потому, что я не знала, что делает Фрайгунда, так низко и раскатисто рыча в ответ. Если Демон будет продолжать в том же духе, она, наверное, его просто придушит, а потом заявит, что это было необходимо.