Париж в настоящем времени - читать онлайн книгу. Автор: Марк Хелприн cтр.№ 12

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Париж в настоящем времени | Автор книги - Марк Хелприн

Cтраница 12
читать онлайн книги бесплатно

– Один. – Обан воздел указательный палец правой руки, словно регулировщик, запрещающий движение. – В августе. Следующий худший результат – пять клиентов. Как это вы сумели заполучить только одного? Закон, знаете, не запрещает заключать договоры страхования в августе. – Обан пошуршал бумагами на столе и посмотрел на Армана. – И вообще летом. В июне-июле у вас было трое в общей сложности. Трое? Жильбер в августе уехал в Ниццу. Весело проводил там время. Он мне рассказывал. Катался на яхте, переспал с тремя красотками…

– Одновременно?

– Не знаю. Это не важно. Он плавал, лакомился вкуснейшими морскими деликатесами, загорал и при этом заключил двадцать три контракта!

– Ну, он же у нас передовик.

– А вы понимаете, что он заключил столько контрактов не потому, что он у нас передовик? Он наш лучший работник, потому что заключает много контрактов. Чувствуете разницу?

– Грань очень тонкая.

– Вовсе нет.

– Может, и нет.

– Послушайте, – сказал Обан. – Меня принуждают к этому. – (Арман догадался, что надвигается беда, и сильно опечалился. Он думал только о своих детях. О том, что не должен их подвести, и вот на тебе…) – В августе вы достигли абсолютного минимума. Полис на пятьсот тысяч евро с необычайно малой премией.

– Он молод и до смешного здоров, что твой саблезубый тигр.

– Вас наняли по контракту. Если к сентябрю не наберете минимума, в октябре вы останетесь без зарплаты. Можете доработать до конца года – только на комиссионных, – но если не продадите достаточно, чтобы вернуться в строй до тридцать первого декабря, то, боюсь, нам придется предложить ваше место кому-то другому.

– Ох. – Губы у Армана задрожали.

– Марто, наверху требуют сократить наш отдел. Они указали на вас. Все, что я смог для вас выбить, – четыре месяца испытательного срока. На нас очень сильно давят. Вы знаете, как они попали с деривативами, просто убийство. Правительство компенсировало потери трейдеров в Америке. Там пролилось столько крови, вы даже представить себе не можете.

– А кто эти самые «они»? Кто именно указал на меня.

– Лондон, Нью-Йорк.

– Но мы же один из множества филиалов. И там, наверху, лично интересуются каждым отдельно взятым агентом? Таким как я?

– У них есть длинные отчеты и люди, которые слепнут, изучая их. Возможно, страниц было много, и, возможно, кто-то потратил двадцать секунд, чтобы пробежать одну из них и очеркнуть карандашом вашу фамилию, даже не взглянув на нее и даже не зная вас, просто выбрать наугад, за пару секунд, ориентируясь на цифры в правой колонке.

– Вот так просто, да? Кто-то черкнул карандашом – и я, моя жена, мой сын и моя дочь… сброшены за борт – одним росчерком карандаша?

– Мсье Марто, такова жизнь. Кто-то взглянул на часы, его машина выехала на встречную полосу – и целой семьи как не бывало. Механик закрутил гайку не в ту сторону, а она недостаточно затянула уплотнение, горючее протекло, начался пожар, охвативший весь самолет, и триста человек погибли. Бог черкнул карандашом, продажи упали – и ваша жизнь рухнула. Это лишь работа. Конечно, очень трудно найти другую работу, но она существует, и кто знает, может, вам повезет?

– Повезет, пока я еще здесь?

– Да. Во Франции шестьдесят шесть миллионов жителей, и каждый может попасть под росчерк карандаша, множества карандашей, всем им может понадобиться страховка жизни или здоровья. Продайте им ее! Этим мы и занимаемся.

Философ Франсуа Эренштамм

Философ Франсуа Эренштамм владел одним фокусом, благодаря которому вот уже шесть десятков лет, начиная с четырнадцатилетнего возраста, ему удавалось держать зал во время лекций, речей, монологов, диалогов и подавлять оппонентов на дискуссионных форумах. Сперва он вперял взор в толпу, будто не в состоянии вымолвить ни слова или вовсе передумал говорить, и смотрел, смотрел довольно долго, иногда несколько минут держа народ в напряжении, гипнотизируя. А затем разражался речью, да с таким блеском, который публика никогда не забывала. Во время прений уже не имело значения, кто выйдет на сцену следом. Фокусник Эренштамм превращал их в невидимок. Те же, кому хватило безрассудства возразить ему, в конечном счете становились немы, как лебеди, превращаясь в простые декорации по ту сторону яростного, страстного двигателя, каковым был Эренштамм. Он производил на слушателей такое же мощное впечатление, как появление поджигателя на древесно-стружечной фабрике.

В чем же фокус? Во-первых, важно усвоить, что хотя харизма зачастую маскируется под внешним блеском, эта парочка крайне редко ходит рука об руку. С течением времени, как только гладкая поверхность харизмы покрывается трещинами и, подобно яйцу, разбивается под натиском рвущейся наружу бездарной сущности, носитель харизмы куда-то испаряется. Однако Эренштамм, лучший друг Жюля Лакура, был и харизматичен, и умен – такое сочетание мало у кого встретишь. Пусть невозможно быть умным, как Эйнштейн, и харизматичным, как Распутин, зато Эренштаммова харизма превосходила харизму первого, и он был гораздо умнее второго.

Это, а еще его пчелиная трудоспособность помогли Франсуа смолоду застолбить себе ведущее положение в Институте политических исследований, а позднее получить невиданное прежде двойное профессорство – и там, и в Высшей нормальной педагогической школе, затем последовали более десятка томов, которые получили прекрасные отклики в академических кругах и были проглочены интеллектуальной публикой, избрание в Академию (конечно же), электронная вездесущность по всей Европе, сделавшая его лицо узнаваемым не только во французских и в датских гостиных, но и на стоянках грузовиков в Германии, в альпийских хижинах Италии и греческих барах у бассейнов. Книги выходили сразу по четыре, сменяя друг друга: совершенно непонятные непосвященному философские труды, вроде «Флюксия и элан виталь в возражениях Бергсона [10] против гомогенной среды», гораздо менее головоломные монографии о Вольтере и Бастиа [11], серьезные политические работы, поднимающие наиболее спорные вопросы, как, например, «Быть французом. Сущность нации без предрассудков», и вовсе расхлябанные, провокационные бестселлеры, вроде «Как называть дураков, мнящих себя умниками? Такого слова нет, а нужно, и не одно». Эренштамм застолбил всю территорию и охватил весь диапазон.

Феноменальная энергия, нулевая сдержанность, необычайная память, безотказный кураж, последовательная точность, завораживающая подача и высочайшее красноречие. Он прочитывал не менее одной книги в день, причем не по диагонали, и мог сочинить увлекательное эссе, сидя в такси по пути от дома к месту первого из запланированных на день интервью. Эренштамм мог бы стать очень состоятельным человеком, если бы не низкий уровень оплаты в интеллектуальной сфере, четыре бывшие жены и одна нынешняя, моложе его почти на сорок лет, и семеро отпрысков, включая младенца, студента Гарварда, оплачивающего полный курс, чадо, не вылезающее с пляжей Гоа («Папочка, вышли 120 евро!»), банкира-невротика, врача-офтальмолога и еще двоих.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию