Людвиг Витгенштейн. Долг гения - читать онлайн книгу. Автор: Рэй Монк cтр.№ 132

Страница

Он подчеркивает, что для этой формы объяснений существенно следующее: «Вы должны предложить объяснение, которое примут. В этом весь смысл объяснения». И именно такое объяснение необходимо в эстетике: не приводить причину, почему нечто прекрасно или почему мы считаем его прекрасным, но показать не замеченные ранее связи, объяснить, что в нем прекрасного, — показать, почему, например, определенное музыкальное произведение или пьеса, поэма и т. д. по праву считается шедевром.

В своих лекциях Витгенштейн привел несколько примеров из собственного опыта о том, что случается, когда начинаешь понимать величие произведения искусства. Он читал Фридриха Клопштока, поэта XVIII века, и сначала не смог увидеть ничего особенного. Потом он понял, что его надо читать, акцентируя стих не так, как обычно:

Также он приводил в пример пьесу «Король темного чертога» индийского поэта Рабиндраната Тагора. Витгенштейн впервые прочел ее в немецком переводе (изначально она написана на бенгальском) в 1921 году, когда Тагор был на вершине славы и невероятно популярен в Европе, особенно в Германии и Австрии. Потом он написал Энгельману, что, несмотря на великую мудрость, пьеса не произвела на него большого впечатления. Она его не тронула:

Через несколько месяцев после этого он написал Гензелю, что перечитывал Тагора, «и в этот раз с большим удовольствием». «Теперь я верю, — писал он Гензелю, — что в этом действительно есть что-то великое» ^[997]. «Король темного чертога» стал одной из его любимых книг, из тех, что он обычно дарил или одалживал друзьям. И когда Витгенштейн читал лекции по эстетике, он как раз перечитывал пьесу вместе с Йориком Смитисом, на этот раз в английском переводе самого Тагора. И снова кажется, что перевод создает пропасть, и чтобы преодолеть ее — как бы разморозить текст, — Смитис и Витгенштейн подготовили свой перевод. Среди бумаг Смитиса найдена машинописная копия их версии II акта пьесы, озаглавленная:

Почти все изменения, внесенные Смитисом и Витгенштейном, касаются замены старомодного «поэтического» стиля Тагора современными разговорными словами и выражениями. Там, где у Тагора был «чертог», у них — «комната» (кроме заголовка), где Тагор пишет: «У него немало дворцов», они: «Ему хватает комнат», и так далее.

Пьеса — аллегория религиозного обращения, и она перекликается со многими мыслями Витгенштейна на эту тему. Короля из названия пьесы подданные никогда не видели, некоторые из них сомневаются в его существовании, а другие считают, что он столь уродлив, что не осмеливается показаться. Другие же, как служанка Сурангама, так преданы Королю и так его почитают, что даже не мечтают его увидеть; они знают, что он несравним с другими смертными. Только эти люди, которые полностью преодолели собственную гордость, покорившись хозяину, чувствуют, когда Король приближается и когда он здесь. Пьеса посвящена обращению — или, как кто-нибудь скажет, смирению и подчинению — супруги Короля, Сударшаны. Сначала это гордая королева, проклинающая жестокость своего мужа, с которым может встретиться только в навечно затемненной комнате. Она желает видеть его, чтобы знать, красив ли он, и из-за этого желания влюбляется в другого короля, которого встречает за стенами замка и ошибочно принимает за своего мужа. Только когда эта ошибка приводит ее в полное отчаяние, когда она чувствует себя совершенно униженной и опустившейся и отбрасывает свою гордость, она может примириться с настоящем мужем, перед которым теперь склоняется с полным раболепием. Только когда королева Сударшана пала до уровня служанки Сурангамы, она стала просветленной. Пьеса кончается тем, что королева сознает, что все по-настоящему ценное дал ей Король, который теперь говорит ей: «Иди, иди со мной теперь, выйди на свет!»

Витгенштейн и Смитис перевели разговор между Сурангамой и Сударшаной, когда служанка объясняет королеве, как стала настолько преданной Королю, хотя никогда его не видела и он заставил ее страшно страдать, изгнав ее отца из королевства. Королева спрашивает: когда Король выгнал ее отца, не было ли это для нее горькой обидой? «Я пришла в ярость!» — отвечает служанка:

«И как ты могла проникнуться преданностью к такому королю?» — спрашивает Сударшана. Когда ее чувство изменилось? «Не могу сказать», — последовал ответ:

Я сама не знаю. Настал день, когда моя возмущенная душа увидела, что она побита, и все мое существо, в смиренном подчинении, поникло во прахе земли. И тогда я увидела… Я увидела, что он одинаково несравненен и во славе, и в гневе. Ах, я была спасена, я была спасена!

Страница