Наш человек в Нью-Йорке. Судьба резидента - читать онлайн книгу. Автор: Теодор Гладков cтр.№ 39

Закончилось все тем, что Лини созналась новой подруге, что является членом Коммунистической партии — единственной силы, по-настоящему противостоящей фашистской угрозе. И не только в Европе, но и в благословенных родных Соединенных Штатах Америки. После нескольких недель колебаний Бентли заявила Фур, что готова и хочет вступить в Компартию. Колебания были далеко не беспочвенными. И дело было не только в том, что Компартия США всегда, даже будучи вполне легальной, подвергалась всяческим гонениям со стороны властей. Членство в партии налагало на коммунистов серьезные обязанности, требовало соблюдения жесткой дисциплины и самоотдачи. В первую очередь это относилось к тем, кого на Западе принято называть функционерами.

В 1935 году Бентли вступила в Компартию под именем Элизабет… Шерман! Теперь ей приходилось порой участвовать в четырех митингах или собраниях в неделю, в разные периоды она выполняла функции финансового секретаря, руководителя сектора агитации и пропаганды, организатора, вела классы марксизма-ленинизма в партийной рабочей школе, организовывала шествия и митинги и рекрутировала новых членов. Иногда доводилось даже испытывать на себе мастерство, с которым нью-йоркские полисмены владеют своими клабами — резиновыми дубинками…

С наступлением фашизма в Европе лидеры Коминтерна смягчили традиционную и, как показала история, не просто бессмысленную, но и глубоко ошибочную, приведшую ко многим бедам оппозицию по отношению к другим левым. Началось движение к созданию «народных фронтов» в союзе с другими антифашистами. Смычку с либералами стала проводить и Компартия США. Этот период — с 1935 по 1939 год — был одним из самых успешных для коммунистов в истории их партии. Именно тогда вступили в Компартию тысячи людей, в том числе и весьма влиятельных в американском обществе. Тогда же объявилось много симпатизирующих коммунистам, но в партию не вступавших. Наконец, и это весьма характерно именно для Компартии США, в ней появился институт «секретных членов», то есть в партию вступивших, но скрывавших с ведома руководства КП США свою к ней принадлежность. В первую очередь это были люди, занимавшие посты, иногда достаточно ответственные, в государственных учреждениях, федеральных и штатов, а также в крупных компаниях, банках, трестах, концернах, фирмах.

Примечательно, что в 1936 году впервые в истории Компартии США число коренных американцев, то есть являющихся гражданами страны по рождению, часто в третьем, а то и четвертом поколении, превысило число партийцев, являющихся гражданами натурализованными, а то и вообще лицами без гражданства, обладающими всего лишь видами на жительство с правом работы по найму или учебы. С 1930 года генеральным секретарем Компартии США был гражданин страны именно по рождению, к тому же ирландец по происхождению, Эрл Рассел Браудер.

Осенью 1935 года Бентли возобновила свои занятия в Колумбийском университете — на сей раз на факультете социологии. Она рассудила, что, имея докторскую степень по социологии, ей легче будет устроиться на работу в какое-либо государственное учреждение.

Функционер Американской Лиги против войны и фашизма Паулина Роджерс в ресторане «Чайлдс» (рестораны, точнее, кафетерии «Чайлдс» — стандартный обед стоимостью всего лишь 20 центов — были тогда в Манхэттене на каждом углу) познакомила ее с плотной, плохо одетой женщиной средних лет, представив ее как миссис Глезер. На тот день это соответствовало истине, ибо вышеназванная женщина формально состояла в браке с немцем по фамилии Глезер.

Эта внешне ничем не примечательная женщина была одной из самых таинственных фигур в американской Компартии еще с 20-х годов. Настоящее ее имя было Джулиет Стюарт Пойнтц. Как и Бентли, Пойнтц была коренной американкой с двумя университетами за плечами. Она была первым директором рабочей школы в Нью-Йорке и даже выдвигалась кандидатом в конгресс. То есть, как принято сейчас выражаться, являлась фигурой публичной.

Однако в 1934 году Пойнтц вдруг исчезла с политической арены. Ее больше не видели на митингах и собраниях, ее статьи больше не публиковались на полосах коммунистической и вообще левой печати. Словно таковой партийки вовсе никогда не существовало. Только несколько человек в высшем руководстве КП США знали, что «товарищ Пойнтц» по весьма серьезным соображениям переведена на нелегальное положение. В США, где никогда не было внутренних паспортов и института так называемой прописки, а основным документом, удостоверяющим личность, служила водительская лицензия (в просторечии справа»), сделать это было нетрудно.

Американские коммунисты переходили время от времени на нелегальное положение, разумеется, не с целью вести подрывную деятельность против правительства или подготовки пролетарской революции. Такой переход проводился в двух случаях. Первый — товарищ под чужим именем, с чужим или подложным паспортом по заданию Коминтерна мог направляться за рубеж для ведения там революционной работы. Чаще всего — в одну из колониальных стран, где шла национально-освободительная борьба против колонизаторов, например в Индию, Китай, Индокитай…

Второй вариант — партиец после прохождения соответствующей подготовки начинал работу в качестве агента на одну из советских разведок — военную или внешнюю.

Исчезнув из Нью-Йорка, Пойнтц на протяжении шести месяцев проходила усиленную подготовку в одной из секретных школ Разведупра Красной армии под Москвой. Вернувшись в США, она действительно отошла от активной политической деятельности.

Теперь одной из ее основных обязанностей была вербовка новых агентов, предпочтительно коренных американок, белых, англосаксонского происхождения.

Бентли идеально подходила на роль кандидатки на вербовку. Она была молодой привлекательной белой женщиной хорошего происхождения, весьма образованной, владела тремя иностранными языками, не значилась в полицейских списках правонарушителей даже за неправильную парковку автомобиля, не была обременена семьей…

Миссис Глезер легко завербовала Бентли так, что та об этом даже не догадалась. Джулиет объяснила Элизабет, что ее весьма интересует Италия и она хотела бы, чтобы девушка занялась с ней итальянским языком и вообще побольше рассказывала бы ей об этой замечательной стране и о том, что на самом деле представляет собой итальянский фашизм. Спустя некоторое время добавила, что последняя проблема весьма интересует и партийных товарищей, поскольку в Нью-Йорке живут и работают многие тысячи выходцев с Апеннинского полуострова, а также с островов Сицилия и Сардиния…

…На тринадцатом этаже штаб-квартиры Компартии на Восточной 13-й улице Бентли была представлена «товарищу Брауну». На самом деле его звали Марио Альпи. Впрочем, у этого опытного нелегала были и другие имена, под которыми его знали разные люди, в разных кругах, в разные годы. Как «товарищ Браун» этот человек был официальным представителем Коминтерна при Компартии США. Как Марио Альпи — функционером партийного подполья. Кроме того, он входил в итальянское бюро Компартии США.

Элизабет заинтересовала Альпи, видимо, в связи с тем, что Бюро по трудоустройству своих студентов Колумбийского университета устроило ее на работу в Итальянскую правительственную библиотеку в Нью-Йорке. На самом деле то был самый настоящий пропагандистский центр итальянского фашизма в самом крупном городе страны. В нем жили и работали сотни тысяч итальянских иммигрантов. Среди посетителей библиотеки шла усиленная вербовка не только сочувствующих режиму Муссолини, но и потенциальных агентов итальянских спецслужб. Элизабет стала до бровольным и весьма обстоятельным информатором «товарища Брауна» обо всем, что происходило в вышеназванном культурно-просветительном учреждении. В Бентли, возможно, неожиданно для нее самой пробудился живой интерес к разведывательной деятельности.