Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…) - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ратнер cтр.№ 109

Подозревала Галич только Миронова. Думаю, это были эмоции и негативное отношение ее к Саше. Да у него в жизни не поднялась бы рука убить человека, тем более Нику, не говоря о том, что в комнате его в тот момент не было. Интересно, что в материале, написанном по следам статьи в «Экспресс-газете» и опубликованном назавтра после нее на сайте КМ.RU под заголовком «Ника Турбина была убита?», приведены, со ссылкой на Алену Галич, следующие сведения: «…Миронов различным людям по-разному нарисовал картину происшедшего. Так, из одного его рассказа следовало, что его в квартире не было, а Ника пребывала в компании с двумя своими приятелями, Кириллом и Инной. Согласно другой версии, в квартире находился он сам, Инна и Ника, однако когда закончилась водка, он и Инна ушли в магазин, и в это время Ника выбросилась из окна». В интервью «Экспресс-газете» Галич этого не говорила. Возможно, она эти соображения высказала интернет-изданию независимо от интервью. В любом случае сомнения Алену Александровну не покидали.

В справке о смерти Ники Турбиной в графе «причина смерти» стоял прочерк. А в медицинском заключении указано, что смерть наступила в результате травмы, но ручкой дописано: «Падение с пятого этажа, место и обстоятельства травмы неизвестны».

Смерть Ники, как и вся ее жизнь, во многом загадочна, хотя свидетельских показаний было немало. Так, один из очевидцев, проходивший мимо старик, утверждает, что Ника сидела в окне, болтала ногами и пела. Он якобы предупредил ее: «Девушка, не играйтесь!» Еще одно показание приведено в статье Олега Григорьева. Очевидцем происшествия была некая Эмма Андреевна, жившая на первом этаже дома № 16 по улице Маршала Рыбалко. А на пятом этаже, прямо над ее окнами, проживала Инна Куколева, из окна квартиры которой выпала Турбина. «Это было около восьми вечера, – говорит Эмма Андреевна. – Я услышала крики и выглянула в окно. Напротив дома стояли двое мужчин и показывали руками вверх. На карнизе окна пятого этажа, вцепившись в него руками, висела девушка. Она кричала: “Саша, я сейчас упаду! Помоги мне! Саша, я сорвусь!” Я бросилась звонить в “Скорую”, а когда выбежала на улицу, девушка уже лежала на земле. Удар был настолько сильным, что джинсы на ней лопнули. Когда приехала “Скорая”, она была еще жива. Врачи пытались вставить ей трубку дыхательного аппарата в горло, но девушка слабым движением руки выбила ее изо рта. Я не выдержала и ушла в квартиру. До сих пор в памяти ее красивое и почему-то очень спокойное лицо».

Все выглядит правдоподобно, кроме времени, в которое произошла трагедия: в восемь вечера Ника уже давно была в реанимации.

Привожу практически дословно рассказ Александра Миронова: «Мы отмечали 9 мая. Отметили его хорошо: сначала пошли в гости к Инне, посидели у нее, погода на улице была хорошая, тепло, мы погуляли по городу. Десятого тоже гуляли. Девятое – это была суббота, десятое – воскресенье, а в понедельник нам на работу ^[243]. Ника мне в понедельник говорит: “Саша, я что-то себя плохо чувствую”, – ну, понятно, два дня гуляли, и просит: “Ты сможешь сам провести занятия?” Я говорю: “Хорошо, проведу, только ты смотри, чтобы ни-ни, чтобы ни под каким соусом”. Она обещает: “Конечно. Все будет нормально”. Я уезжаю на работу, вечером возвращаюсь, а она в “зюзю”. Я говорю: “Мы же с тобой договаривались, что же ты в самом деле?” Ника в ответ: “Ко мне Инна приходила, у нее парень какой-то новый, ну, и мы посидели немного. Что тут такого?” А мне чего-то так обидно стало, я взял собаку и пошел гулять. Пока я гулял с собакой, она мне насыпала в бак машины сахар, так как подумала, что я от нее уеду. Когда я пришел домой, Ника мне все рассказала.

На следующий день я договорился с соседом разобрать машину и помыть бак. Когда я уходил к нему в гараж, предупредил Нику, чтобы она не смела приглашать в гости эту Инну, и вообще ни-ни. У соседа гараж был ближайшим к нашему дому, и, пока мы работали, я периодически поглядывал на подъезд. А Нике позвонила Инна, пригласила ее к себе в гости, и та вышла из подъезда и потихоньку, пригнувшись, прошла за кустами, чтобы я ее не увидел. Она пришла к Инне, там уже был ее парень. Пока мы с соседом работали, они в это время выпивали. Когда наша работа была почти закончена, вдруг подъезжает светлый “жигуль-шестерка”, оттуда выходят два парня, показывают нам удостоверения и спрашивают у меня: “Вы Миронов Александр?” Отвечаю: “Да, я. А в чем, собственно, дело?”. Они говорят: “Садитесь в машину, все узнаете”. Я смотрю, а там, сзади, сидят эта Инна и ее парень. Они меня садят рядом с ними, привозят в Щукинское отделение милиции и сажают в камеру. Я спрашиваю у Инны: “В чем дело?” Она вся в слезах и соплях рассказывает: “Там Ника упала и разбилась”.

После того как нас всех допросили, меня отпустили. Когда я вышел на улицу, там сидела уже одна Инна, полупьяная, вся зареванная. Этого ее жениха уже как ветром сдуло. Я спрашиваю: “Что там такое случилось?” Как она мне рассказала, ей позвонила Ника и спросила, чем она занимается. Инна ответила: “Мы сидим и празднуем, приходи к нам”. Ника и пошла. Они там сидели, пили, и в какой-то момент Нику срубило – она заснула. Они ее положили на диван, а сами пошли в магазин за второй бутылкой. А в той квартире такой замок, который закрывается ключом, а не на защелку. Они, естественно, ее закрыли и ушли. А потом с этим парнем еще где-то там, на обратном пути, сидели на лавочке и выпивали – погода ведь хорошая была. И Инна говорит: “Мы подходим к дому, смотрим – народ собрался под окнами, стоит милиция и люди говорят, что вот она, Инна, хозяйка той квартиры, из которой выпала девушка”. Нику на тот момент “Скорая” уже увезла.

Сейчас уже никто не скажет, так оно было или нет. Но я так думаю: Ника любила эпатировать людей. Скорей всего, она проснулась. Никого нет, дверь закрыта. Она догадалась, что они пошли в магазин. На улице было жарко. Ника открыла окно, так как у Инны балкона нет, села на подоконник, свесила ноги, сидела и ждала их. Наверное думала, что сейчас они появятся, она помашет ногами и скажет, что они козлы. Потом ей, видно, надоело так сидеть и она хотела слезть в комнату, и вот тут-то, наверное, и выпала, потому что была нетрезва. По словам соседей, она еще какое-то время висела на окне и кричала: “Саша, помоги мне!..” Это все мне рассказала Инна, пока мы ехали в Склиф. Время было где-то около десяти часов вечера. Мы приехали туда и пошли в справочное узнать о Нике, нам сказали, что справки они выдают только с восьми утра и до восьми вечера и велели приходить завтра. Мы с Инной всю ночь наматывали круги по Сухаревке в ожидании утра. А когда справочное открылось, нам сказали, что Ника умерла где-то в 22–35. И вот тут… Что делать? Кому звонить? Ну, естественно, я в первую очередь позвонил в Ялту».