Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…) - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ратнер cтр.№ 139

Лушникова: Света приезжала в Ялту, когда Майя родила Машку, они вызвали ее, чтобы она растила девочку. Света долго находилась здесь и просила отдать ей Машку.

Автор: Было бы лучше для Светы и для Маши.

Лушникова: Понимаете, Майе и Людмиле надо было на что-то жить, они зарабатывали на Машке, так как пока она жила в Ялте, Егоров их содержал, а если бы отдали ее Свете, его деньги бы уже шли в Майкоп.

По словам Баркиной, Светочка очень хотела усыновить ребенка, они вместе ходили и повсюду искали его, но родители, как правило, оставляли неполноценных детей.

Я уже было отчаялся найти стихи Светланы Карповой, как в разговоре с Татьяной Смольской снова промелькнуло ее имя. Оказалось, что Татьяна дважды видела Светлану в Москве еще при жизни Ники, которая тепло о ней рассказывала. На Смольскую Светлана тоже произвела большое впечатление. А главное – выяснилось, что у Татьяны есть тоненькая, величиной с ладошку, книжечка «Голос Оштена» ^[286], выпущенная в 1989 году Краснодарским издательством (тираж 3000 экземпляров), и в ней – три стихотворения Светланы Карповой, предваряемые такими словами: «Работает в Майкопском областном Дворце пионеров и школьников. Стихи публикует в газете “Адыгейская правда”, они звучат по областному радио».

Привожу одно из этих стихотворений.

К тому времени автор уже располагал стихами Карповой-младшей, опубликованными в сборнике группы авторов «Пульсары» ^[287] и в альманахе «Литературный “Оштен”» ^[288]. Из них стало известно, что Светлана Карпова по профессии преподаватель. Работала в Государственном Кавказском заповеднике, переплетчиком, экскурсоводом (по словам Л. Загудаевой, она одно время водила экскурсии по Майкопу и на озеро Рица), в городском коммунальном хозяйстве. Ее стихи и переводы публиковались в журнале «Смена», газетах «Комсомолец Кубани» и «Адыгейская правда», звучали по российскому и республиканскому радио.

Сразу бросилось в глаза одно из стихотворений Светланы – в нем звучит мучительная безысходность, с которой она «искала опору везде» и у всех, в том числе, как она пишет, «у моих дорогих, у хороших людей». Могу засвидетельствовать, что они в лучшем случае ей только сочувствовали, но опорой не стали. И Карпова-младшая в который раз обращает взор к своим любимым животным – лошадям:

В двух последних строках – вся ее судьба. К ним следует добавить две первые строфы другого стихотворения-откровения:

В следующем письме Людмила Баркина сообщила о своем решении передать архив Светланы Карповой:

Ведь эти бумаги из наследников никому не нужны. Да и наследница там всего одна – единоутробная сестра Ники Маша. Весь архив вы просто обязаны наследовать, как люди, занимающиеся историей этой семьи и пытающиеся увековечить память о творчестве ее членов.

С тех пор архив Светочки хранится у меня. Он включает редкие фотографии, стихи Ники, которые присылали в Майкоп, а также неизвестные стихотворения Светланы Карповой, печатные и в оригиналах, письма к ней. Имеются и документы, в частности удостоверение № 0308 на имя Карповой Светланы Владимировны в том, что она является горничной (дежурной) гостиницы «Ялта», выданное в 1980 году и действительное до 31.12.1982 г., а также свидетельство о смерти, из которого следует, что Светлана Карпова родилась 19 октября 1946 года в городе Золотоноша Черкасской области, а умерла 7 апреля 2006 года. Когда я написал эту дату, вспомнил, что сегодня 7 апреля 2016 года, – ровно 10 лет со дня смерти Светланы. Надо же – такое совпадение.

Архивные материалы Светланы заслуживают отдельного рассмотрения вне рамок данной книги. Вместе с тем они позволяют уточнить даты, конкретно – месяцы написания некоторых стихотворений Ники. В частности «Бабушке Люде» (август 1981), «Колки пальцы…» (сентябрь 1983), «Вы поводырь…» (август 1983), «Три апельсина» (август 1983), «Информация человечества…» (август 1983), «За что мы бросаем…» (октябрь 1983) и «Я слушаю дождь…» (ноябрь 1981).

Светлана Карпова ушла из жизни за полгода до 60 (инсульт) и не успела увидеть свой первый авторский сборник ^[290], о котором постоянно мечтала и говорила, каким он должен бать. Вместе с тем она не торопилась с его выходом – быть терпеливой помогало ей трепетное и предельно ответственное отношение к творчеству. Кстати, эту книжечку я никогда не видел у Майи и Карповой, они даже не упоминали о ней. А жаль – я бы на десятилетие раньше восхитился многими строками, например такими: «Петляет дорога, как леший. / Машина иголкою в стог. / И я ей на шею повешу / Мощеную ленту дорог».

Или ее замечательными образами: «Вот ссадина копыта на земле», «…сражаясь с судорогой леса / Уже дышавшего взаймы», «Волчица… Знаю, я сама волчица. / Из шерсти на загривке зло дымится». Кстати, единственное посвящение во всем поэтическом наследии Светочки сделано не сестре, не племяннице, а Нике Турбиной.

Очередное письмо Людмилы Баркиной многое поставило на свои места. Привожу отрывок из него:

Здравствуйте, дорогой Александр Григорьевич! Называю Вас дорогим, потому что мало кто так понимал и любил мою славную, мою любимую Светочку. Вы ведь не знаете, что ее самые близкие – родные считали ее юродивой, которая годилась разве что в няньки их деткам и в слуги им самим, стеснялись ее. Да, они Светочку очень хотели уничтожить и как личность, и – главное – как поэта, самого талантливого и светлого в их кубле… А так называемые коллеги по поэтическому цеху в Майкопе считали ее ниже себя, потому что у нее не было высшего образования и она работала на низких для них должностях. Да и стихов они Светиных постигнуть не могли – не дотянуться было им до ее горних высот.