Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…) - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ратнер cтр.№ 146

Не правда ли последние строки перекликаются со стихотворением «Я полынь-трава…»? Замечу, что все эти стихи ритмичные и рифмованные. Правда, есть и белые лирические стихотворения, к примеру, такое:

Интересно, найдутся ли читатели, которые, ознакомившись с этими стихами, хотя бы не усомнятся в авторстве Ники? Таких примеров немало. Так, в первоначальном варианте стихотворения «Не дозвонились до меня друзья…» (табл. 1, п. 11) были такие, очень личные, строки:

Далее следует окончание стихотворения в соответствии с книгой. Согласитесь, что приведенные строки принадлежать Нике никак не могли хотя бы потому, что в ее возрасте прошлым жить нельзя. Здесь видим и несколько строк, которые потом Майя включила в стихотворение «Я начинаю ощущать…». У нее ничего не пропадало. Она не только писала стихи, но и, если здесь уместно это выражение, компоновала их, дополняя новые строки написанными ранее фрагментами.

А стихотворение «Золотую рыбку обманули…» (табл. 2, п. 9), привезенное якобы Никой из Италии ^[301] (см. гл. 2, ч. II), возможно, еще до этого написала Майя в Ялте. Перечитайте его – оно тоже о безответной любви. Все, и я в том числе, думали, что это стихотворение совсем о другом – о разрыве с Евтушенко и молчании вокруг Ники после ее возвращения из Италии. И оно действительно отвечало бы этим мыслям, если бы не знать о любовных перипетиях Майи. Да и о каком «горьком начале» могла писать Ника, когда оно у нее было блестящим в прямом и в переносном смысле («Золотой лев Венеции»)?!

К любовной лирике Майи можно безошибочно отнести и стихотворение «На улице какой…» (табл. 1, п. 36), что подтверждает даже та редакция, в которой оно вошло в книгу. Но обратимся ко второй части чернового варианта этого стихотворения (см. иллюстрацию):

Снова безответная любовь, чужой дом, чье-то молчание и скрипучий лифт. Очевидно, эти строки, как и приведенные ранее, посвящены одному и тому же человеку, живущему в Москве в многоэтажном доме, в котором «этажи бесконечны». Ну, а в Москву Майя не только приезжала, но и подолгу там жила. Правда, об этом читатели не знали, так как в книгу вошла совершенно другая, адаптированная к Нике версия. Но ведь черновой вариант является первым, значит, именно его, если верить рассказам Карповой, Майя писала со слов Ники. А могла ли Ника такие слова произнести? Нет, конечно! Значит, они, как и все предыдущие, принадлежат Майе.

В черновом варианте стихотворения «Как хочется укрыться одеялом…» (табл. 4) после строки «И шумом городским» читаем:

Уверен, что эти, не вошедшие в стихотворение строки, как и все остальные, к Нике отношения не имеют. Причем не только из-за нескольких вариантов стихотворения, что уже ставит под сомнение ее авторство, но также из-за отсутствия оригинала, хотя в 1984 году Ника уже умела писать. То же самое – и это подтвердят последующие страницы книги – можно сказать о десятках других стихотворений. К сожалению, книга не позволяет поговорить о каждом из них.

Остановимся на некоторых интересных местах ^[302]. Стихотворение «У слова есть всегда начало…» (табл. 1. п. 19) имело не одно, извините за тавтологию, начало: «Три слова, / Три сына, / Потеряны мной», «Начало есть всегда / У слова горького, / У радости», «У слова есть всегда начало, / Хоть болью сказано, / Хоть радостью», «У слова есть всегда начало, / Хоть в боли сказано, / Хоть в радости”.

Естественно, четыре варианта первых строк так же, как и все стихотворения, написаны рукой Майи. Надо отдать ей должное – она умела работать над словом, и здесь ее извечная лень отступала. Кстати, и конец у этого стихотворения тоже был не один. В черновом варианте он выглядел так: «Но где найти четыре строчки, / Что были мной давно написаны? / Им не хватало только точки».

Ниже – дважды повторенное слово «хорошо» и три подписи, разобрать которые сложно, но предполагаю, что две из них принадлежат Луговской и Загудаевой. Еще ниже рукой Майи написано: «На ночь пахнущей строчке?». Очевидно, после таких оценок, она в шутку и в рифму дописала это как вариант последней строки.