Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…) - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ратнер cтр.№ 28

Моя библиотека находилась в комнате, где когда-то была молельня сербской королевы. Выходишь – слева помещение для хора. И когда хор пел, я часто заходила его послушать и видела Торбина. Интересный был мужчина, ничего не могу сказать, но знал себе цену. Женщины охотно шли на связь с ним. К Майе он как-то не очень тянулся, больше она к нему, а он принимал это как должное. Держался на расстоянии и никому не давал приблизиться к себе – всему, мол, свое время и всем свое место. Следил за собой, был всегда подтянутый, видный. Помню его постановку «Травиаты» Верди, в которой он пел партию Альфреда. У него был хороший голос. Когда его одевали к спектаклю, он выглядел, как граф, аристократ. Чувствовался в нем творец. В Торбина можно было влюбиться, а он, я бы сказала, разрешал себя любить. Мне кажется, что у него были меркантильные взгляды, он не мог встречаться с простой женщиной – поэтому и обратил внимание на Майю, чей отец был известным поэтом, писателем, журналистом.

Автор: Татьяна Барская говорила мне, что Ника похожа на Торбина, как две капли воды.

Красовская: Копия он. Волосы такие же густые и темные. Высокий, статный.

Автор: А Карпова утверждала, что Ника от Вознесенского, а не от Торбина.

Красовская: О чем Вы говорите – она копия Торбин! Я знаю Вознесенского, видела его в Ялте не раз, а впервые на набережной в начале 60-х годов. Что вы? Это два совершенно разных лица. Она копия Торбин. У них были одинаковые не только волосы, но и яркие, выразительные черты лица. Нет. Вознесенский совсем другой.

Автор: У Вас с Барской мнения совпали. Она тоже видела Торбина и сказала, что Ника копия он…

Красовская: Не Вознесенский, это сто процентов, абсолютно. Разве можно сравнить его и Торбина?! Я видела обоих, это совершенно разные люди. От Вознесенского у Ники и близко ничего не было. Она была крупная девочка, высокая. Торбин тоже был высоким, видным мужчиной, он немного сутулился, но за счет своего роста был статным. Я думаю, у него был рост 185, даже 187 сантиметров. А Вознесенский – щупленький, невысокий, невзрачный (по словам З. Богуславской, у Вознесенского был рост 176 см. – А.Р.).

Вот как мне видится разгадка тайны рождения Ники Турбиной (Торбиной). Ее мать, Майя Никаноркина, молодая, привлекательная и любвеобильная женщина, не единожды избавлялась от беременности, понимала, что никто из ее кавалеров не годился в отцы будущему ребенку. Судьба дарит Майе встречу с Андреем Вознесенским. Эта встреча со временем перерастет в роман, от которого они никогда не отказывались, хотя серьезных намерений с обеих сторон не было, и вот почему. Вознесенский был женат, известен, без сомнения, менять свою личную жизнь не собирался, тем более связать ее с Майей, с которой флиртовал, как и со многими другими женщинами. Не сомневаюсь, что Майя ему нравилась, она была его благодарным слушателем, с ней ему как поэту было интересно. Вместе с тем, Вознесенский встречался с Майей периодически – то в Крыму, то в Мелитополе (ездили туда на машине), то в Москве – тогда, когда ему было удобно и хотелось этого, постоянного общения у них не было.

Что касается Майи, то о таком муже, как Вознесенский, она даже не могла мечтать и, как умная женщина, понимала огромную разницу между ними. К тому же она не любила Вознесенского, но была околдована его интеллектом, талантом, умением дарить женщине радость. Но хотя в качестве мужа она его не видела, в качестве отца своего ребенка видела наверняка. Однако, если и делала шаг в этом направлении, то следующим шагом прерывала беременность (см. гл. 6), хотя вряд ли была в том надобность, так как партнеры умело избегали неприятных последствий.

Итак, 1971 год. Майя, будучи разоблачена Луговской, вынужденно возвращается в Ялту. Она не работает, читает, встречается с кавалерами, вспоминая раздольную столичную жизнь. Не зная, куда деться от безделья, много времени проводит на работе у матери, которая, чтобы дочь чем-то занять, пристраивает ее в Народный оперный театр, где та пришлась ко двору в хоре, благо имела слух.

В то время Торбин был уже студентом-первокурсником Ленгосконсерватории и, поскольку учился на очном отделении, где получал мизерную стипендию, он, начиная с того же 1971 года, периодически, для подработки, наезжал в Ялту, куда его приглашали в качестве солиста и режиссера оперного театра. Мужчину с такой внешностью не заприметить было трудно. Он, безусловно, был знаком с Карповой, работавшей в Доме Спендиарова с 1971-го по 1975 год включительно. Она, как и он, еще молода, красива и ведет свободный образ жизни, о чем рассказано в главе 10. Торбин, по словам Карповой, влюбляется в нее. Вполне вероятно, что у них была связь. Даже если это не так, то она наверняка подумывала, что он мог составить хорошую партию для ее дочери, и обратила внимание Майи на него. Уверен, что Майя и без того заприметила Торбина, ибо такой мужчина не мог ускользнуть от женских глаз. А тут еще и Карпова подоспела со своим советом. В один из приездов Торбина Майя, женщина не робкого десятка, ближе знакомится с ним, очаровывает его, а это она умела, и они начинают встречаться не только на репетициях, а и у него дома, на улице Кривошты, где он снимал комнату.

К тому времени Майя не так хотела стать женой, как матерью. А Торбину, который приближался к сорока и знал, что Майин отец известный и авторитетный в Крыму человек, хотелось наладить семейную жизнь. Правда, говорили, что у него есть гражданская жена и сын, но, видимо, они не служили препятствием для осуществления его планов.

Майя и Георгий не скрывали своих отношений. Спустя какое-то время Майя забеременела. Ни у кого не вызывало сомнений от кого, тем более что с Торбиным они продолжали встречаться открыто.

Дальнейшие события развивались в духе Майи. Очередную, одну из главных в жизни, интригу она продумала до мелочей. Выглядело это, на мой взгляд, так. Когда Майя забеременела, Карпова об этом ничего не знала. Удостоверившись, что беременна, Майя сначала ставит в известность Торбина, который, как порядочный человек, имеющий виды на Майю, нормально воспринимает такую новость и не возражает против брака. Заручившись его согласием, Майя спешит к Карповой и сообщает ей, что у нее беременность полтора месяца и что отец будущего ребенка – Вознесенский, которому ни в коем случае говорить об этом нельзя, а говорить нельзя, потому что он к этому не имеет отношения. Мать в ужасе, ругает на чем свет стоит Вознесенского и Майю, которой грозит стать матерью-одиночкой, а Майя в очередной раз заявляет, что не любит Вознесенского, отрезая все пути к нему. Впрочем, путей этих не было, что прекрасно понимала не только Майя, но и Карпова. Не проходит и нескольких дней или недели, как Майя снова прибегает к матери и заявляет, что срочно выходит замуж за Торбина, чтобы «спасти живот», потому, что ребенок должен иметь отца. Иными словами, Майе удалось найти оправдание своему поступку, а главное – получилось так, что она собиралась выйти замуж за того, от кого фактически забеременела.

Возникает вопрос: почему брак Майи с Торбиным был зарегистрирован в Ленинграде? Да потому, что он был прописан в общежитии, и как житель Ленинграда расписался там с Майей. Хотя мог сделать это в Ялте, по месту жительства жены. Но думаю, что Майя с Карповой боялись, что придется его у себя прописать. Жили молодые в общежитии консерватории. Торбин посещал занятия, а Майя – музеи и художественные галереи. Продолжалось это месяца три-четыре, пока Майе надоел не Ленинград, а непростая жизнь там и обязанности жены. Ленивая по натуре, она хотела вернуться домой, где под крылом мамы можно было бездельничать и наслаждаться жизнью. В конце лета – начале осени 1974 года Майя возвращается в Ялту и ложится на сохранение в ливадийскую больницу, где ее и нашла Лера Загудаева. Из того, что было потом, читателям кое-что известно, остальное – далее в данной главе.