Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…) - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ратнер cтр.№ 44

О дедушке Ники Турбиной я пишу в основном по словам ее бабушки Людмилы Владимировны Карповой. Не знаю, в какой степени рассказ жены может быть объективен, тем более что к их отношениям применима пословица «От любви до ненависти – один шаг». Вместе с тем этот рассказ, как мне кажется, дает достаточно полное представление о его герое, которого читатели, в отличие от мамы и бабушки Ники, знают, к сожалению, крайне мало. Итак, слово Карповой.

«Анатолий Игнатьевич Никаноркин родился 21 октября 1921 года в городе (тогда поселение) Енакиево Донецкой области. Его отец, Никаноркин Игнатий Андреевич, работал заместителем директора местного металлургического завода по хозяйственной части и играл главные роли в самодеятельном театре. Мать Никаноркина, Марфа Михайловна Левенко, украинка по национальности, работала в библиотеке. Когда я впервые приехала к ним в качестве невестки, они жили в землянке.

Живя впоследствии в солнечном Крыму, Никаноркин не забывал о родном Донбассе: “Там, где я родился, пахнет шлаком, / Пахнет гарью огненный рассвет. / Ветер, пролетающий над шляхом, / Доменными плавками нагрет”.

Эти строки, написанные в начале 50-х, цитирует и называет прекрасными известный в то время поэт Степан Щипачев ^[105] в открытке Никаноркину от 07.07.54 г. Заканчивает он свое послание такими словами: “Признаки вашей одаренности (Слово подчеркнуто. – А.Р.) в книге обнаружить не трудно”.

В молодости Никаноркин носил длинные волосы, – продолжала Карпова. – В 28 лет в Киеве его назвали старым стилягой. На него нельзя было не обратить внимания. У него была отличная фигура, он носил широкие брюки, которые меня раздражали, и был помешан на своей болезни. Когда мы в сентябре 1950 года поженились, он был инвалидом второй группы. Раз в неделю мы с Никаноркиным ходили в ресторан при гостинице “Украина”, ели цыплят табака, которые тогда стоили 3 рубля, и танцевали. Он прекрасно играл на балалайке.

Никаноркин очень любил Журавлева ^[106], они дружили. Журавлев приходил к нам домой, и они подолгу сидели – до часа-двух ночи. Журавлев присылал Никаноркину письма и открытки. Дом наш был открыт для всех. Никаноркина в Ялте знали и уважали как известного писателя, возглавляющего Крымскую писательскую организацию.

Журналистка Татьяна Барская подробно описывает жизненный и творческий путь Никаноркина ^[107]: “Сын потомственного металлурга, выпускник Дагестанского мединститута ^[108], в 1943-м Анатолий Никаноркин начал свой трудовой и боевой путь врача бригады морской пехоты, высаживался с десантами в Новороссийске и Керчи. В Эльтигене, который не зря назвали Огненной землей, был ранен. После выздоровления и возвращения из госпиталя в качестве хирурга-специалиста направлен во Вторую Польскую армию. Боевой путь его теперь проходил через Перемышль, Люблин, Быдгощ, Познань. Многим раненым в боях польским солдатам и офицерам помог Никаноркин вернуться в строй. Польское правительство наградило советского врача орденом “Серебряный Крест за заслуги”.

Мало кто знал в те послевоенные годы, что демобилизованный воин, ставший участковым врачом в Ялте, пишет стихи. Ему повезло на учителей. Первым, кто открыл его как поэта, был Владимир Луговской, который воспитывал у молодых литературный вкус, высокую требовательность к слову, романтическое ощущение действительности. За развитием заинтересовавшего его поэта В. Луговской следил из года в год, давая советы, всячески поддерживая. Редактору сборника стихов Никаноркина Борису Степанюку он написал из Ялты в мае 1957 года:

Обращаюсь к вам с покорной просьбой. Помогите добром, советом и консультацией моему ученику и другу А. Никаноркину, очень интересному человеку и хорошему поэту, в издании у Вас его новой книги. По просьбе “Крымиздата” я был редактором и инициатором его первой книги “Родные ветры”. Никаноркин впервые пришел ко мне в 1949 году, и с тех пор я беспрерывно следил за его творчеством и давал ему советы и консультации. Мне целиком известна книга, находящаяся у вас, и должен сказать, что мягкая, лирическая и задумчивая поэзия Никаноркина мне всегда нравилась… Заранее благодарен.

Ваш Вл. Луговской. 26/V 57.

Луговской как-то сразу проникся доверием к Никаноркину. Настолько, что вскоре после знакомства он пишет на его имя доверенность такого содержания:

Доверяю т. Никаноркину А. И. получить из газеты “Сталинское знамя” причитающийся мне гонорар. 2.VI.1949. В. Луговской”.

Ниже: “Собственноручно подпись т. Луговского В.А. удостоверяю.

Директор Дома творчества Литфонда СССР в Ялте Хохлов. 2.VI.1949.

Об отношении Луговского к Никаноркину говорят его письма. В одном из них есть такие слова:

Толя, милый! Бесконечное Вам спасибо за все, бесконечное. Я Ваш вечный ходатай, друг, не знаю еще кто. Ваш вечно В. А.

В другом письме, датированном 1952 годом, Луговской пишет:

Милый мой, дорогой друг Толя!.. Сейчас я проездом в Сталинграде… Много написал стихов, но до главного еще не добрался. В конце августа думаю, как обычно, быть в Ялте… Очень по Вам скучаю. Чудный Вы человек…

Ваш В. Луговской

Судьба свела начинающего поэта и с Александром Твардовским, который позже рекомендовал Никаноркина в Союз писателей. В рекомендации он отмечал:

В Ялте я познакомился с местным литератором Анатолием Никаноркиным, стихи которого мне были частично известны и ранее по печати. Здесь я прочел его книжку стихов “Родные сестры”, изданную Крымиздатом в 1953 году под редакцией покойного В. Луговского.

В них отчетливо выступают своеобразное содержание, своеобразный колорит шахтерского поселка или железорудной керченской земли, а также черты самостоятельного склада в стихе, немногословном, но выразительном… Словом, на мой взгляд, стихи Никаноркина, даже имея в виду только эту книжку, свидетельствуют о несомненных признаках дарования поэта и серьезной поэтической культуре. Но за годы после выхода этой книжки Никаноркин написал и напечатал в журналах и альманахах Москвы, Украины, Крыма много новых стихов. Мне кажется, что А.Н. Никаноркин, безусловно, должен быть принят в члены Союза писателей.