Тайны жизни Ники Турбиной («Я не хочу расти…) - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ратнер cтр.№ 57

Второй факт – пионерлагерь и общение в нем, возможно, уже в отсутствие Майи. Об этом упоминалось выше. К тому моменту, по словам Бурыкина, на кого-то плохо повлиять Ника уже могла сама.

Наконец третий факт – появление Егорова. Ничего дурного в том не было, он вел себя благородно. Речь просто о том, что Майя с головой ушла в новую дочь и в мужа, к которому несколько раз до переезда в Москву вырывалась из Ялты, оставляя Машу на Светлану, сестру Людмилы Владимировны. А Ника тем временем, оставшись без присмотра, «оторвалась в мир ялтинского молодняка» (цитирую Бурыкина), хотя, с его же слов, она оторвалась еще в 1987 году, но без натурализма – алкоголя и мальчиков. Да и как было не оторваться, особенно когда Майя с Машей переехали в Москву?!

Никаноркин к тому времени жил в Доме творчества; Карпова, хотя и достигла пенсионного возраста, продолжала работать; Ника получила полную свободу: трехкомнатная квартира в центре города с утра до вечера была в ее распоряжении, на дворе лето, курортный сезон в разгаре, старые и новые подруги и друзья приходят к ней в гости, многие не с пустыми руками, они выпивают и приобщают к этому Нику, она видит их взаимоотношения и постепенно втягивается в новую жизнь, от которой сначала не хотела, а потом уже не могла отказаться в Москве.

Вспоминает Бурыкин: «Бабушка такую историю мне рассказала. Стоит она возле гостиницы “Ялта” с иностранцами, и подходит Ника в юбке намного выше колен, собственно, юбки почти не было, и чуть ли не матом выражается. Бабушка – красная, в ярости, ей стыдно». Это случилось после Майиного отъезда, когда Ника осталась вдвоем с бабушкой.

Почему Майя сразу не забрала Нику в Москву? Можно предположить, что ей нужно было обустроиться на новом месте, наладить и вести хозяйство, а Ника усложнила бы этот процесс. Но ведь ей уже было тринадцать с половиной лет, она могла бы помогать по дому, о чем сама писала: «Я дом уберу / И мебель поставлю / В пустые углы. / Вымою пол / Почищу ковры…».

Ника тяжело переживала рождение сестры. А Майя была счастлива, что у нее родился нормальный ребенок, который спал по ночам и не диктовал стихи. Однажды Ника выступала в Киеве. С ней была мама, которая уже носила Машу. К ней тогда кто-то подошел и спросил: «У вас второй гений родится?», на что Майя в ужасе ответила: «Не дай Бог, достаточно одного». В связи с этим мне вспомнился давний разговор с Майей о Маше, которая, будучи восьмиклассницей, где-то пила вино и матерно выругалась. «Что мне делать? – взмолилась Майя, – меня вызывают в школу». Я сказал: «Майечка, вы когда-нибудь слышали, чтобы у одной матери родились два гениальных ребенка?» – «У меня гениальный ребенок один – Ника», – ответила Майя.

На Машу, естественно, отвлекалось внимание мамы, которая по-прежнему была рядом с Никой, но Нике этого мало, ей страшно за себя, и она пишет, словно предчувствуя дальнейший ход событий:

Итак, 17 августа 1988 года Ника окончательно переезжает в Москву. В аэропорту ее должен был встречать Бурыкин, но он уехал в командировку, и вместо него Нике помогал с вещами Дмитрий Шикторов, ее будущий соученик по школе, в которого она сразу по уши влюбилась: голубые зубы, грустные глаза.

Несколько слов о московской квартире. Находилась она на последнем, пятом этаже и состояла из двух отдельных комнат – большей и меньшей, каждая с балконом, которые, по словам Бурыкина, активно использовались (для курящих Майи, Егорова и Ники это актуально, а там дым стоял столбом). «Вообще, – вспоминает Бурыкин, – было ощущение, что квартира на семи ветрах – даже кухонное окно при малейшей возможности открывалось и было как бы второй дверью».

Майя, въехав в московскую квартиру, вела тот же образ жизни, что и в Ялте. Иными словами, делала то, что хотела. В частности, в большой комнате на большей стене нарисовала огромную картину «ВОЙНА». По словам Бурыкина, увидев это, отец Егорова, хозяин квартиры, был в диком ужасе, у него был каждодневный стресс. Что касается расселения, то там как-то все менялось. «Помню, – вспоминает Бурыкин, – как Майя с Олегом и Мулей (Машей) жили в маленькой комнате, а Ника с подружками в большой (я тогда селился на ночь на кухонном диване). Помню обратную ситуацию – Ника в маленькой комнате, а Егоров в большой. Когда родители уезжали, мы с Никой селились в большой комнате и общались с ней, пока отец Егорова не закрыл туда доступ». Впоследствии сына с его гаремом он переселил в меньшую комнату, а большую начал сдавать. Таким образом, семья из четырех человек – Егоров, Майя, Ника и Маша – жила в одной комнате коммунальной квартиры.

Отчим устраивает Нику в 8-й класс экспериментальной средней школы № 710 Академии педагогических наук СССР через своего друга Евгения Бунимовича ^[145], преподававшего там математику, в которой Ника ничего не смыслила. По этому предмету у нее не было серьезных знаний, не говоря уже о соответствующих способностях. По словам Карповой, если у Ники спросить: «Сколько будет дважды два?» – она скажет: «А сколько вам надо?» Так отвечать ее научила бабушка. В этой математической школе Ника проучилась, а точнее промучилась весь 8-й класс, который закончила с помощью все того же Бунимовича и получила датированное июнем 1989 года свидетельство о неполном среднем образовании. О выставленных в нем оценках говорить не приходится.

Вспоминает Людмила Николаевна Баркина, близкая подруга Светланы Карповой по Майкопу: «С Никой я познакомилась в ее московский период, когда Майя жила с Олегом Егоровым. Могу сказать, что эта деваха мне сразу не понравилась ни внешне, ни внутренне. Родители отдали ее тогда в элитную школу на Арбате, которая, конечно, была ей не по силам, прежде всего, умственным. Вела она себя, как королева, но на элитных московских деток это впечатления не произвело. И начались конфликты».

А в десятом классе той же школы учился уже упомянутый Дмитрий Шикторов. Ника, как известно, влюбилась в него с первого взгляда. И вот теперь они в одной школе. По словам Филатовой, Ника, если видела, что Шикторов стоит в школьном коридоре и не обращает на нее внимания, могла выкинуть такой фортель – умышленно упасть в ведро с водой, разыграв такую комедийную сценку. «Эту любовь она не может скрыть, – рассказывала Карпова, – иначе Ника любить не умела. За Шикторова она готова была умереть. Вскоре он это понял: когда приближался Никин день рождения, Майя, узнав номер его телефона, позвонила ему и, меняя голос, от имени Никуши пригласила мальчика в гости. Он согласился прийти и спросил адрес.

В день своего 15-летия в квартире, из которой она через восемь лет совершит свой первый полет, Ника заставила Шикторова поцеловаться с ней. До этого она никогда не целовалась, и он тоже. У них вспыхнула любовь. Через год, не в силах вынести огонь Никушиного чувства, он сказал Майе, что вынужден расстаться с ее дочерью. А Ника тем временем на всех стенах, на обоях, написала: “Я люблю Шикторова”. Она говорила только о нем. Все закончилось слезами и скандалами. Дома Ника одна оставаться не могла. Как и все последующие, первая любовь Ники была несчастной».