Сокровище тамплиеров. Мечта конкистадора - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Левицкий cтр.№ 28

Герольд узрел, что король желает ответить зятю, и протрубил в рог. Только это и заставило замолчать гостей.

– Мы знаем, граф, что у тебя было много владений на Западе, но все земли ты передал своему сыну Жоффруа. Ты оставил все, чтобы посвятить себя служению Святой земле. У меня, дорогой Фульк, не столь большие владения, чтобы достойно одарить тебя, но скромный лен на первое время я хочу поднести… – продолжил говорить король.

Внезапно Фульк перебил его:

– Отец, позволь мне самому выбрать подарок.

Балдуин не ожидал такой наглости от человека, несколько часов назад ставшего его зятем. Король оказался в некоем тупике, и смог только произнести:

– Что ж… назови его.

– Дамаск!

– Дамаск? – удивился король. – Но он не принадлежит мне.

– Значит, будет принадлежать, – заверил Фульк. – Разве этот город – не главная угроза королевству? Разве ты уже не пытался овладеть им? Теперь, когда из Франции прибыло много славных воинов, когда множество паломников пришли в Иерусалим не только с крестом, но и с мечом – самое время завершить дело с Дамаском.

– На Дамаск! Дамаск завоюем для графа! – кричали анжуйские рыцари.

В этот раз с ними были единодушны иерусалимские бароны, недавнее поражение под стенами этого города мешало им спать спокойно; их честь требовала: позор должен быть смыт кровью неверных на улицах Дамаска.

Король, внимательно выслушавший крики своих вассалов и гостей, произнес следующее:

– Хорошо, дорогой граф, возьми то, что просил, – и добавил: – Если Господу будет угодно. Только одно условие: не начинай никаких действий без моего на то разрешения.

– Разве я могу не подчиниться королю и отцу моей супруги?! – склонил в почтении голову граф. Впрочем, выражение его лица настолько было самодовольным, словно Дамаск уже отняли у сарацин, да и вообще пол-Азии оказалось в его власти.

После свадьбы Фульк часто заводил разговор с королем о подарке, который надо было завоевать, но Балдуин всегда пресекал его нетерпеливость традиционным пояснением: «Еще не настало время».

Дамаск был одним из древнейших городов мира. По утверждению арабского историка, первой стеной, сооруженной после Всемирного потопа, была Дамасская стена. Мысль захватить этот великолепный город приходила в голову не только Фульку Анжуйскому. В 1124 г. король Балдуин, пользуясь тем, что Сирия была разделена на многие, часто враждебные друг другу эмираты, повел наступление на мусульман.

Первым подвергся нападению еще один известный город с длиннейшим на этой планете историческим путем. В мае франки обложили седой Тир со всех сторон. С трудом из города вырывались гонцы и скакали в Египет с мольбою о помощи. Но ее не пришло ни в каком виде. Тем временем в осажденном городе подходили к концу запасы продовольствия. В июне правитель Тира был вынуждены принять условия капитуляции франков: каждый житель мог покинуть город с оружием и имуществом – забрать разрешалось ровно столько, сколько каждый мог унести.

Ободренные удачей франки обложили крупный сирийский город – Алеппо. Вначале все шло как с Тиром: у осажденных мусульман закончилось продовольствие, и катастрофа неумолимо приближалась. Но тут на помощь Алеппо пришел эмир Мосула с огромным войском. Крестоносцы не выдержали натиска свежих сил и побежали. До самой Антиохии сарацины преследовали армию иерусалимского короля; все отставшие уничтожались либо попадали в плен, потому что негде было укрыться.

В следующем, 1125 г. Балдуин предпринял поход на Дамаск. Его войско опустошало подвластные дамасскому эмиру земли, когда навстречу выступила мусульманская армия. Она была огромной по численности: на этот раз призыв правителя Дамаска был услышан, к нему присоединились воинские отряды и неопытные ополченцы из жителей соседних городов, с гор спустились разбойничьи банды, известные своей дерзостью и бесстрашием.

Сарацины, обозрев свои бесчисленные ряды и маленькое войско христиан, настолько уверились в своей победе, что начали ее праздновать до начала битвы. Первыми в атаку пошли две тысячи туркменских всадников – опытных и смелых воинов, считавших войну с христианами священной.

Они ударили во фланги христиан и опрокинули их. Не знающие страха туркмены и стоявшее за ними огромное войско поселили среди франков панический ужас. Все христиане помышляли только об отступлении, а иные о бегстве. На марше отряд туркмен захватил обоз франков, в том числе их походную церковь. И тогда вся сарацинская армия бросилась на христиан, надеясь, по примеру туркмен, овладеть богатой добычей.

Но потеря обоза сильно разозлила франков; тем более, они попали в безвыходное положение: тяжеловооруженные рыцари не могли убежать от легкой мусульманской конницы. Цвет тяжелой франкской конницы собирался в единый кулак, пока сарацины грабили остатки обоза и гонялись за кнехтами. И вот благородные бароны и рыцари построились и нанесли свой, красивый и ужасный для противника, знаменитый удар. В один миг мусульманская конница была сметена, словно ее и не существовало. А рыцари, гремя железом и сверкая на солнце начищенным металлом, уничтожили вражескую пехоту, оказавшуюся на их пути, и понеслись дальше, громя бегущих перед собой воинов.

Франки преследовали врага до самого Дамаска. И тут они остановились. Лошади крестоносцев едва дышали под тяжестью седоков после бешеной скачки. Мусульмане также не могли продолжать битву, так как их многочисленные уцелевшие силы разбежались по всей округе в страхе перед блистательной рыцарской атакой.

Правитель Дамаска отложил бой с франками на утро следующего дня. А когда оно настало, сарацины нашли лагерь крестоносцев пустым. Дамаск остался за мусульманами, а с Балдуином продолжила жить надежда – его взять.

И во время пира король столь скоро согласился отдать зятю Дамаск отнюдь не по причине легкомыслия, а потому что он давно и планомерно подбирался к этой жемчужине Востока. Как ни удивительно, иерусалимскому королю удалось заключить тайный союз с исмаилитами; их называли еще ассасинами. Фанатики, о которых на Востоке ходили жуткие легенды, обязались доставить прямо в руки Балдуина Дамаск, а взамен хотели город Тир.

Секта профессиональных убийц вскоре опутала паутиной весь Дамаск. На сторону ассасинов перешел визирь Абу Али Тахир, они заняли ответственные в городе посты, устраняя предшественников своими излюбленными способами. В полном их распоряжении оказалась крепость Баниас на границе с Иерусалимским королевством. Внезапно умирает эмир Дамаска. И вот исмаилитам осталось лишь объявить Дамаск своим. Балдуин уже начал готовить Тир к обмену, как заговор был раскрыт. Сын почившего эмира внезапно перебил в Дамаске всех исмаилитов. Конец людей, готовивших погибель Дамаску, был ужасен, судя по описанию арабского автора:

«…городское ополчение Дамаска вместе с толпой черни обнажило сабли и кинжалы и предало смерти всех батинитов и их последователей, которые попались им в руки, а также всех, кто был с ними как-либо связан. Они находили их в их домах, выволакивали оттуда, разрубали на части саблями или закалывали кинжалами и бросали их тела на мусорные кучи, как падаль. Многие из их числа, кто пытался укрыться в богатых кварталах, надеясь найти там спасение и покровительство, были насильно схвачены, и их кровь была пролита без оглядки на последствия. На следующее утро кварталы и улицы города были очищены от батинитов, а собаки выли и дрались над их трупами и отрубленными конечностями». Один вольноотпущенник, которого признали первопричиной всех несчастий и зла в Дамаске, получил «ужасное наказание, которое успокоило сердца многих правоверных». Его вместе с несколькими членами секты распяли на городской стене Дамаска, так что казненные далеко были видны: как из города, так и с внешней стороны стен.