Спящий агент - читать онлайн книгу. Автор: Камилла Гребе, Пауль Лендер Энгстрём cтр.№ 21

Это было откровенное вранье. Он терпеть не мог просиживать штаны в канцелярии. И Бёрье тоже знал, что это вранье.

Шеф вздохнул еще раз, будто его тяготили все горести мира. Потер модно небритую щеку.

– Я предлагаю тебе перейти в проект «Многообразие и развитие».

– Ты шутишь? Ты предлагаешь мне работать в МИРе?

Очередная безумная затея. Упражнения в пустословии, выдумка политиков, старающихся неизвестно кому доказать, что они в фарватере современных взглядов на мироустройство. Худшего унижения и придумать нельзя. Лучше бы его просто-напросто уволили.

– Это очень важный проект, – продолжил Бёрье, делая вид, что не замечает реакции Сонни. – Координация всех отделов – антитерроризм, защита конституционных прав, обеспечение внутренней безопасности. Постоянные встречи с руководством – отменный случай показать себя.

Сонни закрыл глаза. Шведский военный летчик, задержанный им в почтовом отделении на Васагатан. Сочащийся дорогим виски Стиг Берлинг. Русский дипломат, которого он уговорил стать двойным агентом.

Вся его впечатляющая карьера закончится тотальным унижением. До пенсии просиживать стул и выслушивать нескончаемую и пустую трескотню. Гендерные трения, национальные трения… о господи.

– Не хочу, – коротко сказал он. – НЕ ХОЧУ.

Бёрье сочувственно улыбнулся, но что-то в его физиономии подсказало Сонни, что он втайне наслаждается этим разговором.

– Боюсь, у тебя нет выбора.

И в эту секунду в Сонни что-то взорвалось. Он вскочил, будто его подбросила пружина, бросился на Бёрье и схватил его за горло.

– Я увольняюсь, – тихо и яростно сказал он, глядя в его выпученные глаза. – С меня довольно этого дерьма.

Оттолкнул начальника и вышел из кабинета.

Хайнц

Тьерп, январь 2014

Ровно в семь часов вечера Хайнц Браунхаймер остановил свой «сааб» у растущего с каждым днем сугроба на участке. День выдался длинный. Плановая остановка одного из реакторов – контроль безопасности. И хотя реактор не работал всего двое суток, недопроизводство электроэнергии было довольно ощутимым для «Свекрафта». Как-никак, они недодавали тысяча двести мегаватт каждый час.

Запер машину и пошел к крыльцу. Отшвырнул ногой нападавшие на ступеньки еловые шишки, нащупал в кармане ключ и вдруг услышал отчаянный крик… и даже не крик, а вой… вознесся к ночному небу и тут же затих. Словно кто-то репетировал оперную арию в упландской глуши.

И этот кто-то не мог быть никем иным, кроме его жены Марианн.

Дрожащими руками повернул ключ в замке и рывком открыл дверь.

– Марианн!

Шаги. Из кухни вышла Марианн. Ее полная фигура заполняла почти весь дверной проем. Одета странно: тонкая хлопковая блуза и теплые лыжные брюки, будто только что вернулась с долгой прогулки по зимнему лесу и не успела переодеться. Взгляд отчаянный, по лицу текут слезы.

Хайнц, не снимая ботинок, бросился к ней и схватил за плечи.

– Что случилось?

– Альберт!

– Что – Альберт? Господи, я думал, кто-то умер.

– Альберт… мне кажется…

Семейный песик. Двенадцатилетний джек-рассел-терьер с совершенно щенячьим характером, сгусток веселья, озорства и преданности. Его назвали в честь Эйнштейна, и дети постоянно подшучивали – кто у нас настоящий физик? Папа или Альберт?

Он прошел в кухню.

Альберт лежал на столе. Не надо быть ветеринаром – мертв. Мертвее не бывает. На животе – огромная рана. Ноги вытянуты, как будто смерть застала его на бегу.

– Я его выпустила пописать. Думаю, пусть побегает. Закрутилась и забыла. А его нет и нет. Он же всегда лает, когда хочет домой. Потом вышла, взяла почту, а он лежит там… где у тебя смородина. Что это было? Волк? Лиса?

Марианн оторвала кусок бумажного полотенца и звучно высморкалась.

Хайнц подошел к столу. Глаза открыты, язык свисает на стол. На животе – резаная рана сантиметров двадцать-двадцать пять. Он с горечью погладил песика.

– Ты думаешь, волк? – повторила Марианн.

Как же… волк. С опасной бритвой. Или с охотничьим ножом.

Марианн снова ударилась в рыдания. Хайнц подошел и обнял ее за плечи – он совершенно не выносил ее слез. С молодости.

Марианн немного собралась.

– Мне надо пописать, – неожиданно заявила она и вышла.

Он посмотрел на свои ботинки – на полу грязные лужицы растаявшего снега.

Рядом на столе лежала стопка счетов, писем, реклам. Он начал перебирать конверты, и тут же на глаза попалось адресованное ему письмо.

В конверте лежал сложенный вчетверо лист бумаги А4.

Развернул лист и увидел распечатанную фотографию молодого человека в пиджаке со значком Эрнста Тельмана на лацкане.

И не сразу сообразил, что на фотографии не кто иной, как он сам. Хайнц Андреевич. Так он и выглядел в начале семидесятых, когда его завербовал Центр и после двухгодичных разведывательных курсов заслал под другим именем на Запад.

Его опасный близнец, пролежавший в могиле больше двадцати лет, воскрес.

Он услышал шаги Марианн и быстро спрятал фотографию в карман пальто.

– Хайнц, – спросила она почти неслышно. – Неужели волк?

– Да, – сказал он. – Волк. Кто же еще?

В кабинете посмотрел на конверт. Обычный конверт, марка, приоритетная наклейка. Но штемпеля нет. Письмо бросили прямо в ящик.

Леннарт

Остров Рунмарэ в Стокгольмском архипелаге, 1991

Морской трамвайчик «Ваксхольм» подошел к мосткам в Стюрсвике – одному из причалов на большом острове Рунмарэ.

Леннарт бывал здесь не раз в дополнение к обычным встречам в Ставснесе, через широкий пролив отсюда. У его приятеля дача на восточном берегу Рунмарэ, так что всегда есть ответ на вопрос: «А что вы здесь делаете?»

Прошел пару километров по дороге – по утрамбованному гравию идти легко и приятно. Потом свернул на лесную тропинку и остановился за большим валуном – надо убедиться, не следует ли кто за ним. Годы работы информатором научили его многому.

Последние два года ставки возросли. Его должность обеспечивала доступ к финансовому управлению страной, и те данные, что он должен был передать сегодня, представляли для русских большую ценность.

Никого. Он вышел из-за укрытия и пошел дальше. В свете ласкового сентябрьского солнца за деревьями то и дело вспыхивало голубой искрящейся полоской спокойное море. Яхты в гавани стояли почти неподвижно, лишь иногда укоризненно покачивали стройными мачтами.

Идиллия. Воздух, пряный аромат влажного мха. Даже трудно представить, что вся эта часть острова, как и другие острова архипелага, были дотла сожжены русскими в набегах 1719 года.