Как жили и во что верили первые христиане - читать онлайн книгу. Автор: Иннокентий Павлов cтр.№ 26

Итак, (а) наряду с Финикией и Кипром Антиохия стала местом рассеяния иудеохристиан Земли Израиля, где они не проповедовали никому, «кроме только одних иудеев» (стих 19). Однако (б) некоторые из уроженцев Кипра и Кирены, как владевшие греческим языком, прийдя в Антиохию, стали говорить и эллинам/язычникам, «благовествуя Господа Иисуса» (стих 20), что имело результатом «большое число» уверовавших (стих 21). А когда (в) слух об этом дошел до церкви в Иерусалиме, то в Антиохию был послан Варнава (стих 22), очевидно имея соответствующую инструкцию от Двенадцати, что имело место около 35 года. Последний, видя здесь широкое поле для миссионерской деятельности (стихи 24-25), (г) отправился в Таре звать на помощь Савла/Павла (стих 26), которого (д) привел в Антиохию,

так что в течение целого года они собирались с церковью и учили множество народа, и впервые в Антиохии ученики получили имя христиан (стих 27 в КП).

Как уже отмечалось, вероятнее всего речь идет о 35/36 годах, когда, опять же весьма вероятно, и сформировался текст Учения, чтобы обеспечить дальнейшую миссионерскую экспансию в Сирии.

О плодах же интенсивного учительства Варнавы и Савла дееписатель сообщает далее в связи с приходом в Антиохию из Иерусалима пророков (стихи 27-30). Обычная для повествований Луки формула: «В те дни» служит цели введения нового эпизода и, как мы ранее выяснили, речь здесь скорее всего о времени около 40 года. Итак, в связи с угрозой голода антиохийские братья индивидуально «по своему достатку» жертвуют средства для помощи своим иерусалимским собратьям. А доставить их из Антиохии в Иерусалим посылают Варнаву и Савла, дабы засвидетельствовать успешность антиохийской миссии.

Теперь обратимся к внутреннему свидетельству Учения, однозначно указывающему на Сирию как на место появления нашего памятника и как на его начальный адрес для новообразуемых местных церквей.

В анафоре Дидахе имеется такой пассаж с обращением к Богу как к Отцу:

Как этот преломляемый хлеб был рассеян по горам / и, будучи собранным, стал одним, / так да будет собрана от концов земли в Твое Царство и Твоя Церковь: / потому что через Иисуса Христа Твоя во веки есть слава и сила (9.4).

Обратим внимание на «хлеб, рассеяный по горам». В отличие от Египта, где земледелие имеет место на равнине по берегам Нила, и Палестины, где земля засеяна в долинах, в Сирии для этих целей с глубокой древности используются отроги холмов и низовья гор. Так что данный поэтический образ не более чем констатация факта, известного молящимся — сирийским языкохристианам. Таким образом, Сирию следует безоговорочно признать местом написания Учения, имея в виду Антиохию как центр начальной миссии к язычникам, о чем сообщается в Деян 11:19-30.

3. Обстоятельства появления Дидахе

3.1. Иисус о судьбе Своего учения

в перспективе эсхатологических испытаний.

Значение Дидахе как начальной письменной фиксации учения Иисуса в свете метода истории форм (Formgeschichte)

Прежде чем рассматривать исторические обстоятельства, вызвавшие появление Дидахе, как мне представляется, следует ответить на вопрос, который я задаю в бультмановском стиле: «Как представлял Иисус посмертную судьбу Своего учения?» Ответ на него дается в восходящем к Нему последнем разделе Дидахе, где в описании эсхатологической драмы, предшествующей приходу Христа в славе, присутствует такой пассаж:

Тогда человечество пойдет в огонь испытания, и многие соблазнятся и погибнут, а оставшиеся в своей вере будут спасены <...> (16.5).

Здесь ключевое слово — вера, под которой понимается не догматические положения разных позднехристианских «символов веры», но именно та вера в Бога, которая побуждает при любых исторических потрясениях следовать Его заповедям, сохраняя любовь к ближнему как к самому себе (Лев 19:18) и общение «во всем» с братьями и сестрами во Христе {Дидахе, 4.8). Тогда как опыт еврейской истории, начиная с катастрофы Израильского царства (722 год до н.э.), отраженный в библейской традиции, — свидетельство непрочности перед лицом различных испытаний, выпадавших на долю еврейского народа, не только религиозных убеждений, но и даже в большей степени религиозной практики, причем прежде всего касающейся самого насущного в жизни. Неудивительно, что уже во втором поколении как иудео-, так и языкохристиан это в полной мере было явлено либо в связи с еврейской Катастрофой 70 года, либо с началом эпохи преследования христиан Римским государством.

Вот почему метод истории форм (Formgeschichte), безусловно ставший одним из самых крупных достижений новозаветной науки XX века⁷¹, если его применять не предвзято, позволяет увидеть в Дидахе учение Иисуса, еще не замутненное поздними приращениями, обусловленными бурными событиями последней трети I века. Синоптическая традиция такими приращениями просто кишит, отражая тенденции, имевшие «место в жизни» соответствующих общин, будь то эбионитские среди христиан Земли Израиля, будь то фанатические в среде языкохристиан. Отсюда и появление таких невозможных в устах исторически верифицируемого Иисуса высказываний, как

Иди, всё, что имеешь, продай и отдай нищим <...>; и приходи следуй за Мной (Мк 10:21/Мф 19:21; Лк 18:22 в КП)

ИЛИ

Смотрите же вы за собою: будут предавать вас в судилища, и в синагогах вы будете терпеть побои, и перед правителями и царями будете поставлены во свидетельство им (Мк 13:9; Мф 10:17-18; Лк 21:12-13 в КП),

не говоря уже о поощрении тех,

кто не женится ради Царства Небес (Мф 19:10-12 в РВ).

3.2. Опасность синкретизации фигуры Иисуса как прославленного Христа уже в первом языкохристианском поколении (около 35 - около 65 годов)

Вместе с тем апостольская миссия к язычникам не только предполагала насаждение в их среде еврейского религиозного этоса, проистекавшего из библейской традиции, о чем будет сказано ниже, но и таила в себе опасность синкретизации⁷² христианства под влиянием чисто греческих религиозных представлений и чаяний. Последнее обстоятельство в Дидахе никак не отражено, что свидетельствует о нем как о памятнике самой начальной проповеди среди язычников с известной нам датировкой в пределах 36-43 годов. Зато Павлу периода его-собственной-миссии уже пришлось столкнуться с зарождением синкретических тенденций в языкохристианской среде, чему он как может противостоит.

3.2.1. Павел о происхождении Иисуса (Гал 4:4-5)

Чтобы убедиться в этом, обратимся сначала к пассажу Гал 4:4-5. Вот он:

...когда наступила полнота времени, Бог послал Своего Сына, родившегося от женщины подвластным Закону, чтобы освободить тех, кто подвластен Закону, дабы мы получили усыновление.

Павел говорит здесь, во-первых, о наступлении «полноты времени», что указывает на начало мессианской эры, почему, во-вторых, Бог посылает Израилю его Мессию (Царя), на что указывает мессианский титул — Сын (Бога) (аллюзия к Пс 2:7) и упоминание о Его подвластности закону Моисея. Ну а дальше, собственно, и следует известный постулат Павла: еврейский Мессия (Христос), принесший Себя в искупительную жертву, освобождает признавших Его евреев от «власти Закона», имея в виду от грехов им обнаруживаемых и ведущих к погибели (аллюзия к Ис 52:13-53:12), чтобы усыновить Богу язычников, поверивших в Его Сына — Мессию (Царя) Израиля.