На берегу Тьмы - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Соловьева cтр.№ 43

Катерина очнулась и, едва открыв глаза, заголосила:

– Он не ворочается!

– Кто?

– Ребенок! Не чую его…

– Да полно тебе, не каждую ж минуту он должен ногами сучить, – успокаивала Агафья.

– Нет, – рыдала Катерина. – Не чую его, – повторяла она снова и снова, показывая на живот, – как оборвалось все внутри. Где Саша? Саша!

– Да жив он, муж твой, вытащили, отлили его – сейчас оклемается.

– Саша, Саша! Ребенок!

Агафья, доверяя бабскому чутью, всполошилась:

– Ермолай, зови Вовиху!

Вовиха была местной ведьмой, заговаривала неспящих детей, лечила грызь ^[42], снимала порчу. Старуху уважали и боялись одновременно.

Ермолай, оставив приходящего в сознание Александра, поскакал во всю прыть за Вовихой, которая жила в Заречье.

Вскоре колдунья была на месте. Ею оказалась аккуратненькая белесая миловидная старушка с голубыми, почти прозрачными глазами, в беленьком платочке с кружавчиками и вышитыми цветочками по краю.

Ощупав живот Катерины своими птичьими лапками-пальчиками и прочитав «Отче наш», Вовиха вынесла приговор:

– Нет его там больше.

Катерина выла, поглаживая живот.

Александр очнулся, но все еще не понимал, что происходит:

– Кого нет? Где?

Катерина, уже не обращая внимания на Александра, стала со слезами молить старуху:

– Сделай что-нибудь, ты же можешь! Помоги! Верни мне его!

Пошамкав тонкими голубоватыми губками, колдунья равнодушно пожала плечами:

– Ты все равно его потеряешь, рано или поздно.

– Пусть, пусть поздно, но сейчас верни, верни мне его, – выла Катерина.

Вмиг забылись все молитвы и псалмы, которым учила ее Марфа. Она подумала: жизнь ее нерожденного ребенка зависит сейчас от этой старухи.

– Катя, я здесь, я жив, – слабо отозвался Александр, не в силах поднять голову.

– Потом поболе выть-то придется, – все еще сомневалась Вовиха.

– Они хорошо заплатят – это управляющего ребенок, – внесла недостающий довод Агафья.

– Несите икону, какая поближе, – скомандовала ведьма.

Принесли любимую Катеринину Тихвинскую и керосиновую лампу. Катерина при виде образа успокоилась.

Вовиха перекрестилась, затем склонилась над животом Катерины, все еще лежащей на земле, и стала шептать, медленно, будто паучьими лапками, перебирая по животу пальцами, время от времени сплевывая на землю.

Александр следил за ними мутными глазами. Ермолай отошел в сторону и курил.

Вдруг ребенок шевельнулся. Катерина вздрогнула.

– Парень будет. – Вовиха с облегчением хлопнула по колышущемуся от детских толчков животу и вздохнула: – Эх, надо было так оставить. Еще не то тебе через него пережить придется.

Катерина не слушала старуху: ее сын, ее ненаглядный сын, уже любимый ею, жив – все плохое позади.

Когда Ермолай увез Вовиху, Агафья помогла Катерине и Александру зайти в дом.

– Что это за бабушка была, Агафья? – спросил Александр.

– Так то ж Вовиха, ведьма наша берновская.

– Как ведьма? Ты знала, Катя?

Катерина молчала. Она не знала Вовиху: услышала ее голос и доверилась, не задумываясь. Теперь Катерине стало особенно стыдно перед Марфой, которая учила молитвам и никогда бы не допустила, чтобы ведьма даже близко подошла к внучке. Но под руками Вовихи ожил ребенок, было это совпадением или нет, и теперь Катерине стало не важно, кем была Вовиха. Главное, ребенок остался жив. «Грех! Грех!» – мерзко отзывалось у нее в голове. Катерина оправдывала себя, что не ведьма – Бог спас сына.

– Ну а кто ж, по-твоему? Кого надо было звать-то? – взвилась Агафья.

– Врача.

– Ну так и звал бы, – огрызнулась Агафья и стремительно вышла из дома, хлопнув дверью. – Печку топить не умеет, собака! – выругалась про себя Агафья.

Сандаловы остались одни. Катерина чувствовала, что муж с трудом сдерживается. Наконец Александра прорвало:

– Как же ты допустила такое, Катя?

– Она же спасла, – возразила Катерина.

– Ведь это ведьма! Может, она порчу на тебя и на ребенка навела! – Теперь и неизвестно, каким он родится! Может, урод?

– Делай со мной что хочешь.

– Как ты могла?! Нет больше тебе доверия! – крикнул Александр и, громко стукнув кулаком об косяк, вышел из дома.

Катерина плакала и не ложилась спать – это была их первая ссора, и она не знала, что делать, чего ожидать. Вдруг Александр ушел навсегда? Или задумал плохое? Не бежать ли искать его в ночи? Но не решалась: в лесу вокруг хутора бродили дикие животные. Катерину душило чувство несправедливости: почему осудил? Ребенка и их самих чуть не загубила баня, стопленная самим Александром.

К утру Александр вернулся, умылся, привычно фыркая и расплескивая воду, переоделся и, не замечая Катерины, уехал в поле.

Вскоре в пыльном дорожном костюме примчался Николай, порывисто взбежал на крыльцо и громко заколотил в дверь:

– Только что из Малинников. Агафья все рассказала.

Катерина отрешенно пригласила его войти и налила чаю:

– Вы тоже судите меня?

– Тебя? За что?

– За то, что не молилась, а ведьму позвала.

– Да любая мать сделает все, что угодно, ради спасения своего ребенка. Я поступил бы так же.

– Тогда отчего Саша меня судит?

– Не знаю, Катерина. Думаю, винит себя за то, что подвел тебя, что не смог тебе помочь.

– Почему же тогда не говорит со мной? Будто виноватее меня нет никого на белом свете? – заплакала Катерина.

Она плакала и не могла успокоиться.

– Ну тише, тише, это пройдет, забудется, – успокаивал Николай, а про себя думал: «Черт знает, что такое!» – я поговорю с Александром.

– Правда? И он вернется? – встрепенулась Катерина и вытерла слезы.

– И он вернется, – устало сказал Николай.

Эти долгие дни и недели, когда он пытался забыть Катерину, отдалиться, стали тщетными, обратились в прах в одно мгновение. Один ее взгляд – и он готов был бежать по ее зову, выполнять любые желания, даже помогать стать счастливой с другим. Николай корил себя: «Где моя сила? Я военный офицер, ранен в бою, но не могу устоять перед этой женщиной. Я проклят, заколдован – не иначе».

Вышло, как сказал Николай: в тот же день после разговора с ним Александр вернулся и вел себя как ни в чем не бывало, веселился и шутил. Катерина ожидала какого-то объяснения между ними, но так и не дождалась. «Наверное, к лучшему», – успокоилась она.