Дневник. 1873–1882. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Милютин cтр.№ 43

В Харьков назначается генерал-адъютант граф Лорис-Меликов на обе должности – генерал-губернатора и командующего войсками; занимавший эту последнюю должность генерал Минквиц определяется в Военный совет. Наконец, в Одессе права генерал-губернатора предположено предоставить генерал-адъютанту Тотлебену, которому и без того предстояло пробыть некоторое время в Одессе для окончания дел по управлениям армии. Таким образом разрешился трудный вопрос о перестановке. Кроме того, предположено командиром гренадерского корпуса назначить графа Шувалова (Павла) вместо генерал-адъютанта Ганецкого 1-го, назначаемого в Военный совет, а начальником штаба Петербургского округа – генерал-адъютанта князя Имеретинского.

После доклада моего я остался во дворце для молебствия в память 2 апреля; а к шести часам приглашен был к обеду с генерал-адъютантом Шуваловым и Тотлебеном и статс-секретарем Гирсом. Главным предметом разговоров за обедом было событие 2 апреля. Государь объяснял некоторые подробности, неверно передаваемые в газетных известиях. Отовсюду приходят бесчисленные телеграммы с выражениями сочувствия и преданности императору, чудесно спасенному от руки злодея. Говорят, что преступник, сначала упорно молчавший и смотревший угрюмо, начинает понемногу проговариваться.

7 апреля. Суббота. В городе только и разговоров, что о преступных замыслах, о новых будто бы попытках против служащих лиц, о бесчисленных арестах. Как будто самый воздух пропитан зловещими ожиданиями чего-то тревожного. Ходят самые неправдоподобные слухи и выдумки. Высшая полиция встревожена получаемыми секретными предостережениями. Одновременно в Москве и здесь были намеки на то, что злоумышленники, видя неудачу одиночных покушений, намереваются произвести новую попытку уже скопом. Поэтому в прошлую ночь приняты были чрезвычайные меры по войскам Петербургского гарнизона. В разных местах города секретно расположены части войск; полки удержаны в казармах. Сегодня подписан приказ о назначении временных генерал-губернаторов в Петербург (Гурко), Харьков (Лорис-Меликов) и Одессу (Тотлебен).

Вчера государь показывал мне пальто, которое было на нем 2 апреля; оказывается, оно было прострелено; на ноге государя заметно пятно в том месте, где, по-видимому, ударила пуля, не пробив, однако, сапога.

Политика в застое. Хотя вчера было совещание, последнее перед отъездом графа Шувалова, однако же никаких новых сведений не предъявлено. Продолжается только назойливое со стороны англичан препирательство с нами о том, что считать пунктами принципиальными при определении новых границ Болгарии и Румелии и что частностями (détail), предоставляемыми решению делимитационных комиссий простым большинством голосов. При этом, разумеется, главное внимание обращено на балканскую границу. Мы считаем принципиальным условием проведение границы по гребню хребта, по водоразделу; англичане домогаются, чтобы мы предоставили большинству комиссии окончательно решать вообще все отступления от означенной нормальной линии; но мы не можем согласиться на такое широкое толкование слова: question de détail. На этом пока и остановились препирательства между лордом Дефферином и Гирсом.

Сегодня отправлен фельдъегерь прямо в Тырнов к князю Дондукову с инструкцией относительно порядка эвакуации из Болгарии и Румелии. Кроме официальных бумаг я послал своеручное длинное письмо, в котором старался пояснить князю Дондукову те затруднения, которые можно предвидеть в случае замедления в выборе князя Болгарии, и предстоящий нам образ действий.

Сегодня было у меня совещание с генерал-адъютантом Крыжановским и Казнаковым, в присутствии графа Гейдена и генерал-лейтенанта Богуславского, по вопросу о применении воинской повинности к инородческому населению азиатских округов. Вопрос этот почти нисколько не подвинулся со времени введения устава о воинской повинности в империи; даже не установился взгляд на основные начала, которых следует держаться.

15 апреля. Воскресенье. Ливадия. 12 апреля их величества с великой княгиней Александрой Иосифовной выехали из Петербурга в Крым. Кроме всегдашних лиц свиты, ехали в царском поезде и мы с Гирсом. Путешествие совершилось со всеми обычными удобствами, и сегодня мы уже обедали в Ливадии. Крым нашли мы в восхитительном виде: деревья в цвету, зелень свежая, яркая. Какая противоположность с природой, только что покинутой нами на севере!

В последнюю неделю перед отъездом из Петербурга всё еще продолжались толки о назначении новых временных генерал-губернаторов и определении предоставляемых им чрезвычайных прав. Против первоначального предположения последовали лишь немногие перемены: командующим войсками Московского военного округа решено назначить генерал-адъютанта графа Бреверна де Лагарди, а Казнакова оставить на своем месте в Западной Сибири. Объявление в приказе обо всех новых назначениях и перемещениях отложено на 17 апреля.

По внешней политике также продолжался обмен телеграмм по вопросу о предоставлении бóльших или меньших полномочий разграничительным комиссиям. Граф Шувалов, проездом через Вену, без надобности вошел в объяснение с графом Андраши, который нахально восстал даже против того, что уже было окончательно улажено и с англичанами, и с Портой.

Между тем Тырновское народное собрание закончило возложенное на него составление органического статута для Болгарии и затем закрыто. Сегодня же должны уже собраться там новые депутаты в чрезвычайное собрание для выбора князя.

18 апреля. Среда. В понедельник ездил я в Симеиз, чтобы взглянуть, всё ли готово к приему ожидаемой вскоре семьи. Я наслаждался, как в дни юности, осматривая все уголки дома, все чаиры ^[51], огороды, фонтаны.

Возвратился в Ливадию к обеду, то есть к 7 часам. В этот день ожидали приезда греческой королевы Ольги Константиновны; но она прибыла только в полночь, когда перестали уже ожидать ее.

Вчера утром был съезд в Ливадии по случаю торжественного дня рождения императора. Поздравительных телеграмм масса; мне пришлось отправить множество ответных от имени его величества. Перед самым обедом получена телеграмма от князя Дондукова, который, со свойственной ему ловкостью, подогнал к этому дню выбор князя только что съехавшимся новым народным собранием. По нашему указанию выбран единогласно принц Александр Баттенберг, племянник императрицы, участвовавший с нами в кампании 1877 года в Болгарии.

Эту весть государь принял с видимым удовольствием; в тот же вечер разосланы телеграммы ко всем дворам и к отцу принца, брату императрицы. По окончании обеда меня позвали в гостиную императрицы вместе с графом Адлербергом и Гирсом. Здесь мы нашли великую княгиню Александру Иосифовну и царственную ее дочь королеву Ольгу. Императрица не совсем довольна выбором ее племянника на болгарский престол; по-видимому, она мало доверяет прочности и счастливой будущности этого нового государства.

Сегодня утро было свободно, и я съездил в Ялту навестить бедного больного Александра Алексеевича Зеленого. Я нашел его в еще более печальном состоянии, чем был он в прошлом году. Потрясающее воздействие произвела на больного беспощадная суровость, с которою государь обошелся с ним в день своего приезда в Ливадию, когда Зеленый встретил его величество на крыльце Ливадийского дворца: проходя мимо Зеленого и едва приостановившись, государь гневно сказал ему, что злодейское покушение 2 апреля совершено его родственником – мужем его племянницы. Такой неожиданный упрек совершенно ошеломил больного, который сначала даже ничего не понял и растерялся; с трудом вспомнил он, что лет шесть назад одна из дочерей его родной сестры покинула родительский дом и с тех пор о ней не было в семье никаких сведений. Сегодня Зеленый объяснил мне, что эта девушка, совращенная нигилистами, вышла за какого-то неизвестного ему человека, которого, однако же, после короткого времени, бросила. Этот человек и оказался злодеем, покусившимся на цареубийство.