Дневник. 1873–1882. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Милютин cтр.№ 77

30 марта. Воскресенье. Барон Жомини прислал мне проектированную им инструкцию князю Лобанову по поводу ожидаемой перемены английского правительства. Одобрив этот проект, я сделал только одно замечание: в случае новых соглашений с Англией относительно Афганистана при настоящих обстоятельствах уже было бы для нас невозможно установить демаркационную линию между районами британского и русского влияния по Амударье. Замечание это было принято, указанное мною место инструкции исправлено, а сегодня барон Жомини прислал мне на просмотр дополнительную депешу нашему послу в Лондоне, более обстоятельно развивающую мысль о разграничении означенных районов влияния хребтом Гиндукуша. Мысль эта была высказана мною еще перед отъездом князя Лобанова, при последней его аудиенции у государя.

Сегодня в 10 часов утра ездил я на вынос умершего на днях тайного советника Киттары. Смерть его есть чувствительная потеря для Военного министерства: этот человек как ученый и опытный технолог был весьма полезен нашему интендантству; Киттары обязаны мы введением научного элемента в делах, касающихся довольствия войск.

После печальной церемонии поехал я во дворец по случаю представления государю выпущенных вновь из Академии Генерального штаба офицеров, а затем был, по обыкновению, на разводе.

1 апреля. Вторник. Вчера был приглашен к обеду во дворец. Сегодня, после доклада, был в двух заседаниях: Комитета министров и Комитета по делам польским.

В последние два дня озабочен я более всего семейными делами: в воскресенье вечером, когда разъехались гости, обыкновенно собирающиеся у нас в этот день, младшая дочь моя Елена поразила меня неожиданной новостью: капитан Генерального штаба Гершельман (сын генерал-адъютанта) сделал ей предложение. Во весь вчерашний день семья была в волнении: обдумывали, обсуждали, а вечером решили дать согласие. Сегодня были у нас родители и братья жениха, а вечером, когда молодежь собралась для репетиции пьесы, разыгрываемой на нашем домашнем театре, все гости узнали нашу семейную ^[82] новость.

3 апреля. Четверг. Вчера после заседания Военного совета посетил я семейство Гершельман и познакомился с матерью и сестрой жениха. Вечером опять собралось шумное общество молодежи для репетиции театрального представления.

Сегодня после доклада заехал в Министерство иностранных дел и имел продолжительное совещание с Гирсом, бароном Жомини и Мельниковым, в особенности по двум вопросам; во-первых, по так называемому вопросу об Араб-Табии, то есть о разграничении Болгарии с Румынией в окрестностях Силистрии; и, во-вторых, о возобновлении работ по разграничению нашему в Малой Азии. По обоим вопросам, особенно по второму, я старался подстрекнуть наших дипломатов, чтобы не поддавались наглости англичан, которые в обращении с нами позволяют себе возмутительную бесцеремонность.

4 апреля. Пятница. Утром было у меня продолжительное совещание по делу о мерах для обороны восточно-сибирской окраины в случае разрыва с Китаем. В совещании участвовали, кроме лиц Военного министерства, вновь назначенный восточно-сибирским генерал-губернатором генерал-лейтенант Анучин, прибывший на днях из Приморской области тамошний губернатор адмирал Эрдман и начальник инженеров Восточно-Сибирского округа полковник Унтербергер. Военное положение края представляется в неутешительном виде; отсутствие правильной местной администрации, неспособность прежнего главного начальства в Иркутске, скудость всех средств в крае привели дела в такое положение, что трудно что-нибудь сделать в короткое время для защиты этой отдаленной окраины от какого-либо враждебного покушения, даже одних китайцев.

Обедал я во дворце с Гирсом, послом Новиковым и генерал-адъютантом графом Игнатьевым.

7 апреля. Понедельник. В субботу после моего доклада состоялся высочайший смотр в манеже Донскому казачьему № 1 полку, прибывшему на время в Петербург. Вчера на разводе я имел разговор с австрийским послом Кальноки о румыно-болгарской границе; при этом я прямо высказал ему, что весь этот несчастный вопрос Араб-Табии возбужден Австрией. Вечером воскресное общество у меня было многочисленнее, чем обыкновенно; в числе гостей был Иван Сергеевич Тургенев.

Сегодня всё утро провел во дворце по случаю высочайшего осмотра картографических и топографических работ военного ведомства.

9 апреля. Среда. Вчера, после доклада моего и потом вместе с Гирсом, был я у Баранцова, чтобы проведать больного и переговорить по некоторым делам. При мне приехал к нему великий князь Михаил Николаевич. Мы просидели втроем часа два.

Сегодня всё утро провел в разъездах по заведениям, отказавшись и от Военного совета, и от осмотра работ ведомства путей сообщения во дворце. Успел побывать в Инженерной академии и училище, в приготовительных классах Пажеского корпуса и, наконец, в Николаевском госпитале, где обошел несколько палат, а потом присутствовал на экзамене слушательниц медицинских курсов.

11 апреля. Пятница. Вчера после доклада заехал на экзамен в Военно-топографическое училище, потом принимал множество разных лиц по службе, а вечером был на музыкальном вечере во 2-й военной гимназии.

Сегодня утром осматривал некоторые новые образцы повозок для полкового обоза, потом посетил Константиновское училище, а затем был на совещании у великого князя Константина Николаевича по вопросу о мерах обороны Приморской области.

14 апреля. Понедельник. Вчера был полковой праздник лейб-гренадерского полка; по этому случаю утром парад, а потом обед во дворце. Сегодня утром заехал я к великому князю Михаилу Николаевичу с поздравлением по случаю дня рождения великого князя Николая Михайловича, который заболел скарлатиной и отделен от семьи. Потом обычный прием представляющихся и просителей, а затем совещание у великого князя Константина Николаевича по вопросу о новом административном устройстве Приморской области. После продолжительных толков пришли к единогласному заключению о необходимости учреждения особого начальника области по гражданской и военной части, независимо от морского начальства во Владивостоке, остающегося исключительно в звании главного командира над портом.

15 апреля. Вторник. Утром при докладе государь завел речь о записке, поданной вновь наследником цесаревичем о развитии «Добровольного флота», то есть об увеличении числа крейсеров. Его высочество цесаревич высказывается против постройки больших броненосцев, которые (по расчету Морского министерства) должны обходиться не менее 8 миллионов рублей каждый. Государь передал мне для прочтения записку, представленную министерством в подтверждение его плана постройки больших броненосцев с ежегодным ассигнованием чрезвычайного кредита по 8 миллионов в год.

После доклада я остался и при докладе Гирса. Теперь главная забота сосредоточивается на делах черногорских: вероломный, предательский образ действий турок при передаче черногорцам уступленной части территории к стороне Скутари привел наконец всю Европу в негодование. Так же как и по делу убийства подполковника Куммерау, все представители больших держав в Константинополе действуют единодушно, не исключая даже и Лейярда. Перемена правительства в Англии сильно уже повлияла на отношения между державами, и наше положение заметно улучшилось. Германский канцлер, по-видимому, побуждает Австрию присоединиться к предположенному соглашению нашему с Германией. В своих интимных беседах с Сабуровым, Бисмарк выражается с неудовольствием о Хаймерле, преемнике графа Андраши. К 17 апреля ожидаем прибытия сюда военных депутаций – как из Берлина, так и Вены.