По волнам жизни. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Всеволод Стратонов cтр.№ 134

Пароход режет дремлющие воды, и они, в трепещущих отражениях, повторяют его феерическую иллюминацию.

На массивной четырехглавой горе Мысхако, возвышающейся к западу от города, показались огненные змейки. Они расширяются и суживаются. То разгораются, то как будто тухнут, чтобы через минуту снова вспыхнуть. Это на склонах горы загорелась трава, и огонь резвится на просторе.

Вдали, на бухте, чуть-чуть мерцают огоньки. И, несмотря на дальность, явственно доносится разговор, а иногда и смех. В ночной тиши звуки по морю разносятся превосходно и далеко.

Это — рыбаки ловят кефаль. Расстилают в темную ночь на тихой воде узкие, но длинные плетенки из рогожной циновки. Они расстилаются полосами метров на сто или больше. Борты у плетенок загнуты, а за ними на лодках ставят фонари. Стая кефали, видя темный борт, принимает его за камень. Перепрыгивает через борт — и попадается. Ее прямо потом руками и забирают.

Кто-то бросил в воду камень. Брызнули светлые искры.

Посыпался целый град камней, и прибрежная вода заиграла серебристыми брызгами.

На горном массиве Мысхако сильно посветлело. Огненные змеи горевшей травы и кустов добрались до покрытых лесом вершин. И ярким костром вспыхнула в разных местах его опушка.

Пожарище разрасталось. Деревья охватывались лизавшими их снизу языками. Искры, как при фейерверке, взлетали вверх.

И огненная река медленно, но неуклонно, поднималась к вершине.

Мысхако

Мысхако — урочище в шести верстах от Новороссийска; иначе эту местность называют еще Скапская или, в просторечье, Шкапская. Здесь, на холмистых склонах, расположенных под горой Мысхако, поворотном мысе из Новороссийска в Анапу, развилось на рубеже века виноградарство.

Пионером-виноградарем в этом районе был популярный местный деятель Михаил Федотович Пенчул. Врач по профессии, он сперва переменил свою деятельность на роль агента Русского общества пароходства и торговли в Новороссийске, а затем, на склоне лет, завел, под горой Мысхако, крупное виноградное хозяйство и виноделие. Когда в Новороссийске было введено городское самоуправление, М. Ф. был избран первым городским головой. Отбыл он свое четырехлетие и отказался от этой чести. Городская дума стала просить Пенчула снова принять избрание.

Но старик повернул к депутатам седую голову со свисавшими вниз бакенбардами:

— Если думой мне будет разрешено сечь гласных — согласен!

В старческих годах М. Ф. уступил свое имение Министерству земледелия под условием, что ему будет дана пожизненная пенсия. Это было принято, и здесь, на восемнадцати десятинах виноградников, было организовано образцовое казенное имение. Оно являлось показательным и предназначалось для содействия развитию виноградных хозяйств как на Скапской, так равно и в других районах, в окрестностях Новороссийска. Этой задаче имение действительно удовлетворяло.

Городское управление нарезало в районе Скапской «виноградные» участки, по четыре десятины каждый, а ближе к морю — меньшие дачные участки. На одном из первого вида участков построила дачу и развела виноградное хозяйство моя сестра Е. В. Ювжик-Компанейц. Несколько лет спустя и я приобрел соседний виноградный участок, и в течение ряда лет, вплоть до отобрания имения большевиками, мы пользовались своей дачей и вели скромное виноградное хозяйство, доставлявшее нам маленькую роскошь — иметь всегда собственное вино. Дачу эту мы называли Вегою — по моей любимой звезде. Это вызывало вопросы:

— Почему такое название?

Агроном Берекашвили, управляющий казенным имением, без смущения пояснил:

— Видите ли, эту звезду открыл Стратонов. Поэтому ее именем он назвал свое имение!

Местность эта не блещет ни красотами природы, ни пышной кавказской растительностью, как в более южной части черноморского побережья. Но воздух здесь превосходен благодаря тому, что этот район с трех сторон омывается морем. Когда попадаешь сюда из других мест, — в первое время с особой жадностью глотаешь чистый воздух и никак не насытишься.

Ряд холмов защищает этот район от свирепствующих в Новороссийске норд-остов; они чувствуются, конечно, и здесь, но уже значительно слабее. Сырости нет, а потому растительность развивается плохо. Почти вся местность покрыта молодыми деревцами — дубками, высокими кустами различных пород, и только в защищенных от ветров местах и в ущельях деревья развиваются во весь рост. Однако почва здесь особенно благодарна для виноградников, и здешние сорта, преимущественно французских лоз, выдавались своей тонкостью.

Пожар

— А вы разве здесь? Да ведь у вас все горит!

— Что-о? Как горит?

Знакомый, встретивший нас на улице, развел руками:

— Я только что из городской управы. Там только и разговоров, что о лесном пожаре у вас. Говорят — огонь может уничтожить все ваши дачи. Спешно послали к вам пожарную команду. Что только она сделает с горящим лесом…

Мы в это утро выехали с моим бо-фрером ^[419] О. А. Ювжик-Компанейцом в город. Дул порядочный ветер. В пути заметили, в направлении к берегу, отдельные дымки.

— Мальчишки опять балуются, — сказал кучер. — Управы на них нет!

Вот что без нас разыгралось. Скорее — к своим!

Поднялись на гору — горит! Широкая полоса дыму закрывает от глаз наш дачный район. Но до полосы еще версты четыре, а усталая лошаденка едва тянет по плохой дороге.

Что делать… Бежать? Все равно раньше, чем на лошади, не попадешь.

Перемучались и переволновались мы изрядно. Где ехали, а где бежали, чтобы облегчить лошадь.

Доехали, наконец, до огненной полосы, перегнали ее. Она еще — слава Богу — не дошла до дачи.

Дома — тревога! Не так огонь страшен, страшно от гарного дыма задохнуться. Спешно собирают самое нужное из вещей в узлы, сносят на телегу, присланную для помощи из казенного имения. Там, в имении, нет близко леса, а на разрытые плантажом ^[420] для винограда холмистые склоны огонь не пойдет.

А наша дача действительно в опасности. Огненная полоса, подгоняемая усилившимся ветром, все приближается. На широком фронте огня вспыхивают, один за другим, деревца и кусты, и дымною гарью наполнен весь воздух. Дача — в парке. Через четверть часа огонь и ее охватит.

Но подоспевает и помощь! К нам бегут несколько десятков солдат. Это — «слабосильная команда» ^[421]. Она помещалась за городом, поближе к нам.