Олег Вещий. Великий викинг Руси - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Пчелов cтр.№ 18

Закрепившись в Киеве, Олег подчинил несколько окрестных восточнославянских племён. Повесть временных лет разделяет рассказ о покорении трёх племён на три года — 883, 884 и 885 соответственно ^[148]. Ясно, что эта хронология чисто условна. В статье под 883 годом говорится: «Поча Олегъ воевати деревляны, и примучивъ а, имаше на них дань по черне куне» («Начал Олег воевать против древлян и, покорив их, брал дань с них по чёрной кунице»).

Под 884: «Иде Олегъ на северяне, и победи северяны, и възложи на нь дань легьку, и не дасть имъ козаромъ дани платити, рекь: "Азъ имъ противень, а вамъ не к чему"» («Пошёл Олег на северян, и победил северян, и возложил на них лёгкую дань, и не велел им платить дань хазарам, сказав: "Я враг их, и вам (им платить) незачем"»).

Под 885: «Посла кь радимичемъ, рька: "Кому дань даете?" Они же реша: "Козаромъ". И рече имъ Олегъ: "Не дайте козаромъ, но мне дайте". И въдаша Ольгови по щьлягу, яко же и козаромъ даяху. И бе побладая Олегъ поляны, и деревляны, и северяны, и радимичи, а съ уличи и теверци имяше рать» («Послал (Олег) к радимичам, спрашивая: "Кому дань даёте?" Они же ответили: "Хазарам". И сказал им Олег: "Не давайте хазарам, но платите мне". И дали Олегу по щелягу, как и хазарам давали. И властвовал Олег над полянами, и древлянами, и северянами, и радимичами, а с уличами и тиверцами воевал»).

Как показали исследования А. А. Горского, эта информация не является плодом некоей реконструкции летописца, а восходит к устным преданиям об Олеге ^[149], а значит, является вполне достоверной. Она подтверждается и независимыми источниками, а её устный характер отразился и в такой особенности, как прямая речь и диалоги Олега с племенами ^[150] (то же самое, кстати, относится и к преданию о захвате Киева, в котором приводятся слова Олега, обращённые к Аскольду и Диру). В летописном рассказе важны следующие детали: с древлянами Олег воюет и покоряет («примучивает») их, с северянами — воюет и побеждает их, а с радимичами решает дело мирным путём. Таким образом, летописец рисует три разные «степени» самого процесса подчинения: наиболее жёсткий (покорение, в случае с древлянами), средний (победа, в случае с северянами) и мягкий (мирное подчинение, в случае с радимичами). При этом рассказ строится от наиболее жёсткого к наиболее мягкому — как бы по «нисходящей». В этом, конечно, ещё один признак того, что предание бытовало в устной традиции. Однако можно ли на этом основании усомниться в достоверности самих этих процессов? Древляне вообще летописцем (трудившимся в киевском монастыре) отчётливо противопоставляются полянам (уже в самом начале, в недатированной части, во «введении» Повести временных лет) — это противопоставление образует одну из важных конфликтных линий начальной летописи, линию, закончившуюся жестоким разгромом и окончательным подчинением древлян княгиней Ольгой. Поэтому стремление древлян к самостоятельности и напряжённость в отношении с киевскими князьями, по-видимому, отражали некое реальное положение вещей — именно поэтому они и оказались «примучены» Олегом. Радимичи, как показывают археологические находки, были «намного менее многочисленной группировкой, чем северяне, и, соответственно, должны были быть слабее в чисто военном отношении» ^[151]. Вероятно, они и не могли оказать какого-либо существенного сопротивления. Северяне же были более многочисленны и занимали очень важный для Поднепровья регион, контролируя существенное в торговом отношении Подесенье. Справиться с ними, очевидно, можно было только военным путём. Племенным центром северян был Чернигов, раннее городище которого (в пределах Детинца) и посад формируются с конца IX века ^[152].

Примечательно определение дани, возложенной Олегом на подчинённые племена. Повесть временных лет в статье под 859 годом отмечает, что хазары «имаху (дань) на полянех, и на северех, и на вятичех, имаху по белей веверице от дыма». Следовательно, поляне, северяне и вятичи находились в зоне хазарского контроля и вынуждены были платить дань. Полян от хазарской дани освободили ещё Аскольд и Дир, северян — Олег, а вятичи до эпохи Святослава Игоревича оставались вне влияния киевских князей. Кроме того, дань хазарам, как видим, платили и радимичи, которые также были освобождены от неё Олегом. Согласно известию 859 года, дань взималась «от дыма», то есть от домашнего хозяйства, от каждой семьи. Чем брали дань? На этот счёт в исторической науке высказывались разные точки зрения — как понимать само словосочетание в летописном тексте: «по беле и веверице» (то есть по серебряной монете и белке) или же «по белей веверице» (то есть по белой веверице, зимней белке). Явное противопоставление «белой веверицы» и «чёрной куны» (как и некоторые другие детали) вроде бы подтверждает второе толкование.

Другое дело, что в летописном известии под 964 годом сообщается, что и вятичи платили дань хазарам «по щьлягу от рала» (ещё раз дань вятичей «с плуга», без указания, правда, её характера, упоминается в Повести временных лет под 981 годом). Это вроде бы противоречит известию 859 года, но согласуется с типом дани, которую платили хазарам родственные вятичам радимичи согласно сообщению под 885 годом. О близком родстве вятичей и радимичей, чьи предки-эпонимы Радим и Вятко были братьями и происходили «от ляховъ», то есть поляков, сообщает в начальной своей части Повесть временных лет. Противоречие снимается, если предположить, что упоминание племён, плативших дань хазарам, было искусственно вставлено в то известие Начального свода, где говорилось о северных племенах — данниках варягов ^[153]. Таким образом, в известии 859 года указание на дань белой веверицей от дыма (или от мужа, согласно тексту Новгородской первой летописи) относится, как можно думать, не к южным племенам Руси, а к северным. Хазарам же дань платили, скорее всего, по шелягу (во всяком случае радимичи и вятичи).

Название «шеляг» сближают обычно с названием польской монеты (от германского «шиллинг»), учитывая упомянутое «ляшское» происхождение этих племён ^[154]. Поскольку дань польской монетой выглядит в данном случае неестественной, а вовлечённость радимичей и вятичей в товарно-денежные отношения в их монетном воплощении сомнительной, то и в указании летописца виделся скорее домысел или же условное выражение некоей суммы дани (по предположению историка Б. А. Романова). Между тем существует и иное толкование этого слова, сближающее его со словом «шэлэг» — «белый», «серебряный», — обозначающим арабский дирхем, который употреблялся в качестве монеты в Хазарском каганате ^[155]. В этом случае сбор дани в эквиваленте дирхема, выполнявшего функции своеобразной международной валюты для всей Восточной Европы в то время, для данников Хазарского каганата не кажется удивительным ^[156].