Белое дело в России: 1917-1919 гг. - читать онлайн книгу. Автор: Василий Цветков cтр.№ 160

Представители земско-городских структур не сразу покинули Москву. Центром их, уже полулегальных, собраний стал особняк графа Шереметева (Шереметевский переулок). Здесь до осени 1918 г. работал Главный Комитет Земско-городского объединения. Кадетская партия в годовщину открытия I Государственной Думы (27 апреля 1918 г.) смогла провести в десяти районах Москвы «с большим успехом» свои митинги. Органы советской власти митингам не препятствовали (13). «Демократическая общественность» очень скоро пришла к сознанию невозможности ограничиваться рамками сугубо партийных структур. По воспоминаниям одного из лидеров партии народных социалистов (энесов) В. А. Мякотина, после разгона Учредительного Собрания в Москве проходили переговоры между представителями ЦК партий кадетов, эсеров и энесов. Но переговоры завершились безрезультатно. «Тогда явилась мысль об ином пути – о создании внепартийной организации, в которую могли бы входить люди разных партий, объединенные общностью взглядов на основную задачу данного момента и признающие необходимость совместной работы для разрешения этой задачи». После предварительных консультаций между кадетами (Н.И. Астровым, Н.К. Волковым и Н.Н. Щепкиным), эсерами (Н. Д. Авксентьевым, А. А. Аргуновым и Б. Н. Моисеенко) и энесами (А. А. Пешехоновым, А. А. Титовым и Н. В. Чайковским) подобная структура была создана под наименованием «Союз Возрождения России» (СВР). На формирование Союза, очевидно, оказали влияние прибывшие с Дона офицеры – посланцы генерала Корнилова (об этом выше). Несмотря на «внепартийный» характер, основой Союза стала партия энесов, причем правые эсеры (особенно до «омского переворота» 18 ноября 1918 г.) также активно участвовали в его работе. Создание внепартийной коалиции не исключало партийной деятельности, но, по мнению Аргунова, переговоры между партиями не давали положительных результатов «вследствие трудности примирить противоречия партийных программ, тактических платформ и требований партийной дисциплины». Созданием Союза, напротив, «была верно угадана насущная потребность коалиции творческих сил страны, объединения всех здоровых государственных элементов, способных стать выше партийной узости и нетерпимости, а своей «платформой» Союз вполне удовлетворял требованиям момента, выдвигая важное, основное и отодвигая частное или то, что может быть осуществимо лишь в отдаленном будущем» (14).

Руководящее ядро московского СВР составили энесы С. П. Мельгунов, В. В. Волк-Карачаевский, эсеры М.В. Вишняк и И. И. Фондаминский. До тех пор, пока сохранялась возможность хотя и незначительной, но все-таки легальной работы, СВР использовал в качестве «трибуны» газету «Народное Слово» (под редакцией Пешехонова, Мякотина и Мельгунова), а после ее закрытия – нелегальные «Информационные листки». Несомненными преимуществами СВР были его контакты с рабочей средой и возможности выступлений на фабричных митингах (на Пресне в Москве, в Сормово под Нижним Новгородом), публичных собраниях «общественности» (для этой цели использовался партийный клуб энесов в Годеиновском переулке на Арбате) (15).

Политическая «платформа» СВР, сформулированная в апреле 1918 г., отражала три основных направления: «Союз ставит своей задачей воссоздание русской государственной власти, воссоединение с Россией насильственно отторгнутых от нее областей и защиту ее от внешних врагов», «задачу воссоединения России Союз рассчитывает осуществить в тесном согласии с союзниками России… задачу воссоздания разложенной ныне русской государственности Союз будет стремиться выполнить в согласии с народной волей, выраженной путем всеобщего и равного голосования… новая власть должна опираться на органы местного самоуправления, а с освобождением русской территории от врага соберет Учредительное Собрание» (16). Для их реализации Союз признавал необходимым «создание армии и образование общегосударственной власти». По существу, СВР отстаивал принципиальные позиции Белого движения, хотя и не исходил из безоговорочного признания военной диктатуры (за что выступали кадеты) и отрицания «народовластия». Будущие деятели СВР считали, правда, что сама «идея» Учредительного Собрания «не должна погибнуть и при первой возможности должна получить осуществление». Но СВР не признавал полномочий прежнего Учредительного Собрания, как «проявившего полную неспособность к государственным делам». В этом было отличие позиции энесов от эсеров, считавших (как позднее это провозглашалось в программе Комуча и в докладах на Уфимском Государственном Совещании), что возобновление работы прежнего Учредительного Собрания необходимо хотя бы с точки зрения его самороспуска с одновременным назначением новых выборов по новому избирательному закону. «Учредительное Собрание не может законодательствовать, а может только утвердить избранную власть», которая должна образоваться «сама собой, путем образования сильной группы лиц, которая и могла бы выделить из себя такую власть» (то есть не исключался и принцип «самопровозглашения»).

СВР признавал типичное для программы Белого движения положение, согласно которому прежний состав Учредительного Собрания «за вычетом членов большевиков и объединившихся с ними членов партии левых эсеров» должен иметь неполную правомочность. «Учитывая все отрицательные стороны, в которых происходили выборы в данное Учредительное Собрание, глубокие изменения, происшедшие с момента выборов в политической обстановке и в самом составе данного Учредительного Собрания», за ним отрицались «функции постоянного законодательного и контрольного органа». Старое Собрание «должно ограничиться санкционированием той власти, которая к этому времени создастся», «созданием государственного аппарата» и «выработкой закона о выборах в новое Учредительное Собрание» (17).

Осуществление полномочий всероссийской власти, выражение российских интересов перед Антантой стало одной из причин создания еще одной коалиционной надпартийной структуры – Всероссийского Национального Центра. Национальный Центр изначально создавался как организация на основе «персонального представительства» и единства в признании программы. Поэтому основное внимание уделялось тем же разработкам будущей политической программы Белого движения, которыми занимался и Совет общественных деятелей. Считалось, что «Национальный Центр в Москве должен… вырабатывать готовые законопроекты… составлять конкретные предложения по вопросам государственного строительства и политики; на Юге же нужно готовиться к практическому разрешению этих вопросов – сначала в местном, затем, может быть, и в общероссийском масштабе». Развернутую оценку ВНЦ дал Челищев, разработавший по поручению Щепкина и Леонтьева проект судебной реформы: «Национальный Центр не ограничивался посылкой офицеров в ряды Добровольческой армии и оказанием последним материальной поддержки, но хотел и политически оплодотворить ведомую борьбу, сформулировать цели борьбы и сконструировать общие положения, которыми должна руководствоваться борющаяся против большевиков власть, организовать себя и жизнь в освобожденных от большевиков местностях». ВНЦ многими признавался в качестве основы будущего «национального правительства», которое должно было составляться не из приверженцев той или иной политической идеологии, не на партийной основе, а на основе защиты общих «национальных интересов».

Как и Правый Центр в начале 1918 г., ВНЦ создавался на основе персонального представительства. Подобный вариант членства, как уже отмечалось, был характерен, например, для масонских лож начала столетия. Но это совершенно не означало, что члены Центров объединялись по причине своей принадлежности к ложам. Представительство было от следующих групп: от «общественных деятелей» – Струве и Белецкий (Белоруссов), «от кадет» – Щепкин, Кишкин, Степанов, Астров, С. Р. Онипко, от группы «Единство» (социал-демократы «плехановского толка») – И.П. Алексинский. «Персонально» в состав ВНЦ входил Савинков. Весьма важное значение имела работа в составе Центра членов Всероссийского Союза юристов, председателем которого был Челищев. Помимо него самого в работе ВНЦ принимали участие профессора гражданского права И. А. Покровский и И.М. Хвостов. По образной оценке одного из участников ВНЦ, весь юридический факультет Московского Университета встал на сторону Белого движения. В отношении верховной власти, предвидя возможность режима единоличной диктатуры, Московский ВНЦ заявил о необходимости «передачи Верховной власти и военного руководства генералу Алексееву как лицу, наиболее авторитетному во всех слоях населения». Московские «представители Держав Согласия» также подтвердили, что «кандидатура генерала Алексеева является для них наиболее желательной». Предполагалось, что ВНЦ сначала «передаст Алексееву Верховное Командование вооруженными силами, а затем, как это только будет технически возможно, облечет его при торжественной обстановке диктаторскими полномочиями».