Богом данный - читать онлайн книгу. Автор: Ирина Шайлина cтр.№ 33

— Ты не думаешь, что это Ванда? — лениво спросил я, выпуская струю дыма.

— Надо же, — уперла она руки в бока. — Ему интересно, что я думаю! Я считаю, что Ирме надо звонить, а кошку эту блудливую с котом её вместе, выкинуть за порог и забыть! Хотя кому я говорю, станешь ли слушать…

Агафья мне надоела. Вместе со всеми её страхами, причитаниями. Машины уже подали, я гашу сигарету прямо в тарелке из под яичницы, ловлю ещё один гневный взгляд. Этим меня не пронять — веселье бурлит в крови, а я, черт побери, выспался, и снег выпал, и не тает! Дом только молчит, словно обиделся, или выжидает, но сейчас это волнует меня меньше всего.

— Дорогая, — говорю я и поправляю галстук. — Ты же хорошо выполняешь свои обязанности? У твоей подопечной синяк, а это мне очень не нравится. Я надеюсь, ты хорошо с ней обращаешься. Если ты вдруг устала, или не справляешься, ничего страшного, я назначу тебе хорошую пенсию и куплю премиленький домик в пригороде.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

У неё даже пучок задрожал от волнения и негодования, худые морщинистые щеки подернулись нервным румянцем. Ничего не ответила, трахнула своими тарелками о поднос и ушла наконец. Я закурил ещё одну сигарету и насвистывая отправился по магазинам. Я куплю ей такое же платье, если оно не найдётся, то сошьем на заказ. Распоряжусь, чтобы его повесили на плечики в её шкафу. А потом…посмотрим, кто из нас сошёл с ума.

Мои шаги отдаются гулким эхом по пустым коридорам. Люблю магазины, когда в них нет никого, кроме меня, я настоял на том, чтобы и охрана осталась снаружи. Не думаю, что меня подстерегает опасность в моем же торговом центре в закрытых секциях. Неторопливо шагаю и разглядываю витрины. Когда последний раз так? Наверное, с Вандой. Сейчас я думаю не о ней. Или о ней? Смотрю на красное платье. Мне кажется, ей, моей таинственной покупке в нем будет отлично. Красное платье, красные губы, атласная кожа, тёмные пряди волос. Киваю, и девушка, которая меня сопровождает, стараясь быть максимально незаметной входит в бутик, появляется оттуда с уже шуршащим бумагой пакетом.

Рассматриваю белье. Мне хочется взять все, просто сгрести охапкой, а потом заставить её примерять каждое, затем снимать, срывать, оставляя красные полоски на коже, зализывать их, чтобы не больно…

— Вам бы такое понравилось? — спрашиваю я у тени за спиной.

— Мне? Да… — смутилась девушка. — У нас отличный выбор на любой вкус…

Я поморщился — рекламных слоганов мне только не хватало. Иду к рядам, где белье висит на плечиках. Беру нежно белое, в нем она будет казаться девственной. Чёрное, оно непременно должно быть. Отказываюсь от чулков — сейчас они кажутся мне пошлыми. Может, потом… у меня много времени будет на мою игрушку, тем более — снег лёг. Если снег не растёт, значит шёпоты дома стихнут, он мирно уснёт под пушистой снежной шапкой, а вместе с ним уснёт и моя боль. Ненадолго, но она отступит. Она сдаётся раз за разом, хотя меня предупреждают о том, что однажды этого не случится, и тогда мой мозг неторопливо сожрёт сам себя. Что же, приятного аппетита…

— То медовое, — показываю я.

Сегодня мне хочется и нежных цветов и агрессивных. Я хочу посмотреть какова она в разных амплуа. Она любит играть, эта девочка, пусть играет на здоровье, а я полюбуюсь. Я перехожу из бутика в бутик, добираюсь до отдела с мехом. Этот магазин один из лучших в нашем городе, большинство смертных в нем просто не бывает — на входе буквально фейс контроль в лице огромного бугая, которого сейчас, разумеется, нет. Я не планировал покупать шубу, я вообще ничего не планировал, но сейчас вхожу. Провожу ладонью по тёплому меху — приятно. Ирме бы поплохело при виде на цены. Хотя точнее, она бы просто поджала осуждающе губы — пошло тратить столько денег только для того, чтобы повесить на себя кусок меха. Она очень рациональна, моя тётушка.

Я прохожу в самый центр комнаты. Там на постаменте главное великолепие, самый изумительный экземпляр, я даже невольно за любовался качеством и красотой меха, работы. Шуба кажется невесомой, прямая, длиной почти в пол. Глажу мех — гладкий, коричневый, но почти чёрный, чуть переливается под светом ламп, словно драгоценный камень.

— Баргузинский соболь, — информирует сзади моя тень. — Лучше в нашем городе нет. Цельные шкурки, качество, одна из лучших…

Я поднимаю палец — хватит уже говорить. Я и так вижу, что мех прекрасен. Киваю — берём. Это Ирма может поджать губы и отказаться от вульгарного, по её мнению, подарка, а девушка не может. Она целиком моя, так же, как эта шуба. Забавно, так приятно владеть человеком, почему я раньше до этого не додумался? И тут же сам себе отвечаю — другие меня не интересовали.

Девушка отходит в сторону и говорит по телефону, а затем приносят платье. Оно нашлось, правда, не в моем торговом центре, однако доставили оперативно. Я торопливо снимаю с него чехол — абсолютно такое же, словно и не рвал кружево ночью.

— Мне нужны духи с запахом грейпфрута, — вспоминаю я. — Приведите платье в порядок, мне кажется, оно несколько помято, а затем надушите.

Представляю выражение лица девушки, когда она откроет свой шкаф и увидит на плечиках это платье. Ради этого я даже готов установить ещё одну камеру, все, что были она самым бессовестные образом перебила, а я позволил ей это сделать — чем бы дитя не тешилось.

Через час я чувствую себя несколько утомлённым зато вполне довольным собой. За ужином в ресторане, ко мне подходит человек из охраны и шёпотом сообщает, что встречи со жаждет Виктор. Я киваю — почему бы и нет? Я благодушен, я чувствую запахи и вкусы, а этот мир впервые за долгий срок не вызывает у меня отвращения.

— Здравствуй, — Виктор присваивается за мой стол, а официант ставит перед ним бокал. — Ты ещё не наигрался?

Я представляю, как она лежит голой на этой шубе, ноги чуть разведены, глаза закрыты, на губах лёгкая улыбка… нет, определено не наигрался. В ней столько загадок, я намерен разгадать каждую из них, даже если разочаруюсь по итогу.

— Если ты рассчитываешь, что я отдам её тебе, когда она мне надоест, я тебя огорчу, — сообщил я.

Черт, этот бифштекс определённо вкусен, а мир нравится мне все больше.

— Но почему?

В голосе Виктора мне чудится обида. Детская такая, словно сейчас разревется и убежит жаловаться маме, хотя я знаю, кто его мать — собирал информацию ещё до того, как мне стало скучно жить. Она живёт в соседнем городе, в самом историческом центре, в коммуналке, в которой потолки поражают лепниной на высоте пяти метров, а на кухне кран течёт, тараканы бегают и к туалету вечная очередь. Она пьёт. Виктор пытался вытащить её из этого дерьма, но она не желает. Иногда я думаю, что моя мать могла бы жить также если бы не умерла — непросто быть матерью одиночкой с копеечной зарплатой. Но хочется думать, что она была сильнее, хотя бы в память о своём роде, в который так верила.