Русский фронт, 1914 – 1917 годы - читать онлайн книгу. Автор: Леонтий Ланник cтр.№ 26

Однобокое, карикатурное и сильно отличавшееся от складывавшихся на Западе стандартов позиционной войны мнение поддерживалось до лета 1915 г. еще и тем обстоятельством, что на Восточном фронте довольно долго не было сплошной линии окопов, а в ряде местностей и достаточного количества войск для образования противоборствующих войсковых группировок. Фронт не только не «застыл», как на Западе уже к ноябрю 1914 г., но и не сформировался как таковой к северу от Гумбинена, в северной Польше (между Млавой и Плоцком), в Буковине. Имелись явные оперативные пустоты, последние из которых на Западе были ликвидированы уже во время «бега к морю» октября-ноября 1914 г. По мнению В. Грёнера, «сама протяженность границы от Мемеля через Торн — Краков до Черновиц, в круглых цифрах 1600 км, исключала такую мысль»,⁷⁴ т. е. фронта такой длины германский Генштаб до войны и представить себе не мог, что существенно влияло на оценку перспектив и характера войны с Россией. В связи с этим война к северу от Немана, т. е. на важнейшем для восприятия друг друга немцами и русскими восточнопрусско-прибалтийском участке, носила несколько средневековый характер череды грабительских рейдов с обеих сторон. Так, например, к удивлению и некоторой панике командующих германскими армиями на Востоке, в марте 1915 г. незначительные русские силы захватили ненадолго Тауроген и Мемель, а затем сумели отступить с награбленным. Рейд был организован достаточно плохо, участвовать в этой авантюре не желал даже прямо заинтересованный в укреплении обороны в прибрежной зоне Балтийский флот.⁷⁵ Сомнительного качества боевые подвиги русского отряда привели к неожиданно серьезным последствиям — немцы более не собирались допускать грабежа восточнопрусских территорий.⁷⁶ Уже в конце апреля 1915 г. началась операция немецких сил в Курляндии, которая неожиданно привела к достаточно быстрому захвату Либавы и части Литвы. Более массированное применение войск на крайнем северном участке Восточного фронта началось только летом 1915 г.⁷⁷

Одним из самых недооцененных по масштабам и роковых для участников по последствиям сражений Великой войны стала Карпатская операция зимы-весны 1915 г.⁷⁸ При бесспорно огромных перспективах выхода русских армий на Венгерскую равнину для успеха ее не хватало главного: адекватной оценки реальных возможностей достижения этой цели, тем более в такое время года. Австро-венгерская сторона руководствовалась понятной, но слишком очевидной целью деблокады Перемышля, причем провал этих попыток к началу марта 1915 г. лишь ускорил падение крепости. Доходило до позиционной войны в горах, тогда еще почти неизвестной в истории Великой войны, а потому беспрецедентной по ожесточению. Потери импе-риторских и королевских войск были столь велики, что вызывали отчаяние. Итогом титанического по затратам противостояния стало незначительное изменение линии фронта, огромные потери, новая порция германских войск, отправленная для стабилизации фронта в Карпатах, где теперь была сформирована уже собственно германская Южная армия. Тогда же, в марте-апреле 1915 г., заканчивалось оформление сплошного фронта на Русском театре военных действий. После набега небольшого отряда на германский Мемель последовала отвлекающая, но весьма успешная операция немцев в Курляндии, где наконец смогла проявить себя в истинном своем назначении германская кавалерия.⁷⁹ Полная неготовность русского командования к растягиванию фронта привела к тому, что был почти без сопротивления потерян такой важный порт, как Либава, а за ней последовала и Виндава, на которую до войны возлагали большие надежды. Вскоре эти важнейшие гавани со станциями железной дороги стали основой германского снабжения, так что о грубой ошибке — активизации действий там, где на это не было сил, то есть под Мемелем и в прибрежной полосе в целом, пришлось еще серьезно пожалеть.⁸⁰ Либава еще и стала ценной стоянкой сил германского флота, что позволило ему претендовать на постепенное продвижение в Рижский залив, где вскоре разыгралась настоящая позиционная война на море.

На противоположном конце фронта — в Буковине — к началу мая последовало очередное вторжение русских войск за Днестр, остановленное в середине месяца лишь резкой и неблагоприятной переменой общей обстановки в Галиции и Польше. Буковина, обладавшая немалой спецификой, как этнической, так и административной, в ходе Великой войны смену режимов испытывала едва ли не чаще всех, пока в конце концов к сентябрю 1917 г. все-таки не вернулась под контроль австро-венгерских чиновников.

2 мая 1915 г. начался знаменитый Горлицкий прорыв, определивший исход всей кампании 1915 г. Место для прорыва было избрано на стыке германского и австрийского фронта, в Западной Галиции, причем перспективы его поначалу оценивались, по меньшей мере австрийцами, скептически, а германская Ставка не ставила крупных задач, рассчитывая лишь прочно обеспечить фронт союзника и снять угрозу Кракову. Для операции в не самой простой местности скрытно сосредотачивалась новая 11-я армия, до этого предназначавшаяся для действий во Франции. Во главе этой армии был поставлен будущий фельдмаршал А. фон Макензен, но реально планировал и руководил операциями Г. фон Сект. Хотя оборона русских войск была достаточно подготовленной, выдержать удар грамотно сконцентрированных превосходящих сил австро-германцев, поддержанных невиданной на Русском фронте группировкой тяжелой артиллерии и находившихся под грамотным руководством,⁸¹ они не смогли. Несмотря на яростные контратаки, на отчаянные попытки заткнуть наскоро переброшенными резервами образовавшийся прорыв во фронте, наступление Центральных держав удалось. К 7 мая победа оперативного уровня стала фактом, возникла угроза обрушения всего фронта в Карпатах и пленения крупных сил, вторгшихся было на перевалы русских войск. Это привело к поспешному отступлению, которое пытался то ли прикрыть, то ли за счет личной храбрости предотвратить знаменитый впоследствии генерал Л. Г. Корнилов, попавший вследствие этого в плен, откуда он бежал после нескольких попыток лишь через 1.5 года и был встречен в России как герой.

Русский фронт в кампанию 1915 г.

Поначалу ни германская, ни австро-венгерская Ставка не были готовы к дальнейшему развитию операции, однако очень быстро начали ставить все более амбициозные цели. Уже 3 июня был отбит Перемышль, падение которого с такой помпой отмечала официальная Россия всего 2.5 месяца назад. Под ударами австро-германских войск 22 июня был оставлен Львов, с начала июля началось вытеснение русских армий из Польши. Хотя устроить глобальное окружение не удалось, да и «клещи» оказались не столь эффективными, как надеялись, отступление русских превратилось в беспрецедентный по масштабам оборонительный маневр. Параллельно возобновились бои в Курляндии и Литве, ведь помимо слабости и плохого оснащения русских армий германские войска подгоняло и неудовлетворенное честолюбие их полководцев.

Пока Фалькенгайн находился во главе ОХЛ, германское главнокомандование даже не выдвигало серьезных территориальных претензий к России и, напротив, полагало сепаратный мир на Востоке крайне необходимым, ибо без него победа в Великой войне в целом невозможна. Окончательная победа над Россией представлялась Фалькенгайну утопией, на которую не следует рассчитывать. Возможно, это было следствием его симпатий к России, за которые его часто упрекали, хотя это была семейная традиция. Его племянник, будущий генерал-фельдмаршал вермахта фон Бок неслучайно носил русское имя Федор, так же, как и отец Эриха фон Фалькенгайна.⁸² В германском Генштабе мощное наступление против России в кампанию 1915 г. рассматривалось как «превентивное»,⁸³ то есть ставилась задача не завоевания или разгрома, а в первую очередь снятия угрозы русского вторжения.⁸⁴ Флот на Балтике и того больше склонялся к достаточно скромным целям: с началом войны констатировали наличие чрезвычайно мощных русских позиций у входа в Финский залив, а минная война оставалась по-прежнему обоюдоострым оружием,⁸⁵ кроме того, время работало против Германии, так как достраивались русские дредноуты. Тем не менее, возможны были и худшие варианты: Великобритания могла и не ограничиться посылкой нескольких подлодок на помощь русской эскадре, а, выяснив свое подавляющее превосходство на море на практике, попытаться замкнуть кольцо блокады с моря окончательно, перерезав коммуникации на Балтике и прекратив столь необходимые поставки из Швеции, громя конвои с железной рудой. Британцы, однако, предоставили эту задачу русскому флоту, а он был тяжел на подъем и к попыткам наступательных активных действий перешел только в 1916 г., да и то не особенно удачно.⁸⁶ Дискуссии о возможности резкой активизации действий флота продолжались затем долгие годы. Указывали на вполне удачное участие судов в обороне Рижского плацдарма, на опыты десантирования в Курляндии. И все же перейти к глобальному наступлению российский флот не мог как минимум до тех пор, пока английский Гранд Флит не гарантирует, что основные силы германского Флота Открытого Моря будут скованы в Северном море. Это, в свою очередь, потребовало бы изменения британской стратегии дальней блокады, на что в Адмиралтействе, да еще и ради ситуации на Русском фронте никогда бы не пошли.