Первый крестовый поход. Сражения и осады, правители, паломники и вилланы, святые места в свидетельствах очевидцев и участников | Огаст Крей | страница 56 | we-believe-russia.ru

Пока Он говорил все это, выступила вперед какая-то женщина, лицо которой горело необыкновенным светом, и, устремив свои взоры на Господа, она сказала Ему: «Господи, что ты говоришь этому человеку?»

И Господь отвечал ей: «Я спрашиваю, какой это народ вошел в город?»

На это женщина сказала: «О, мой господин, это именно те, о которых я молю Тебя непрестанно».

Тогда священник разбудил своего товарища, который спал возле него, чтобы и тот стал свидетелем чудного видения; но лица, явившиеся ему, исчезли. Наступило утро; священник поднялся на гору, где в виду турецкой крепости находились князья, кроме герцога, который охранял укрепление, расположенное на северной горе. Созвав всех, он рассказал о случившемся нашим князьям и, чтобы удостоверить в истине, клялся на кресте, а для убеждения неверующим изъявлял готовность подвергнуть себя испытанию огнем или броситься с башни. Тогда князья дали клятву не отдаляться от Антиохии и выходить из города только с общего согласия, ибо народ думал, что в настоящем случае князья решились бежать к гавани. Этим они внушили всем доверие. В предшествовавшую ночь немногие оставались верными своему долгу и не искали случая бежать, так что если бы епископ и Боэмунд не заперли ворота, то в городе остались бы весьма немногие. Но Гильом де Гранмениль вместе с братом бежал, бежал в сопровождении большого числа светских и духовных лиц. Ускользнув из города с величайшей опасностью, многие из них попали в руки турок и навлекли на себя тем великие бедствия.

В это самое время мы имели много и других откровений чрез наших братьев, и кроме того, нам явился на небе чудесный знак. В полночь над городом остановилась большая звезда; разделившись потом на три части, она упала на турецкий лагерь.

Ободрившись этим знамением, наши ждали пятого дня, который им был возвещен священником. Накануне же того, сделав должные приготовления вместе с тем крестьянином, который говорил о Копье, и, удалив всех из церкви блаженного Петра, мы начали рыть. В числе 12 человек, для того назначенных, находились епископ из Оранжа, Раймунд, капеллан графа, который пишет эти строки, сам граф Тулузский, Понтий из Баладуна и Фаральд из Туара. Занимаясь раскопками целый день, к вечеру некоторые стали отчаиваться в возможности найти Копье. Граф удалился охранять крепость, и на место его, равно как и других, которые утомились от работы, мы пригласили новых лиц, чтобы деятельно продолжать раскопки. Юноша, рассказавший о Копье, видя, что мы устали, снял обувь и спустился в рубашке в яму, прося нас молить Бога о вручении Копья, которое воодушевит народ и дарует ему победу. Наконец Господь, в своем милосердии, послал нам Копье, и я, пишущий об этом, облобызал его, лишь только оно показалось из-под земли. Не могу описать, каким восторгом и какою радостью исполнился тогда весь город. Копье было обретено 14 июня 1098 года.

Во вторую ночь святой Андрей явился тому юноше, через которого было обретено Копье, и сказал ему: «Знай, Бог даровал графу то, что Он не хотел больше даровать никому, и сделал его знаменосцем своего войска на все то время, пока он пребывает в Его любви».

Когда же юноша попросил смилостивиться над народом, святой Андрей ответил, что Господь непременно помилует свой народ. А когда он захотел обратиться с этой просьбой к спутнику святого Андрея, часто сопровождавшего его, тот сказал: «Приблизься и поцелуй Его стопы».

И когда юноша уже собирался подойти ближе, то увидел кровавую рану на Его ноге, как будто она была нанесена только сейчас. Когда же юноша проявил колебание, видя подобную рану, то святой Андрей сказал ему:

«Знай, Отец наш был ранен на Кресте за нас, вот откуда эта рана. Господь повелевает тебе праздновать тот день, в который Он вручил тебе Свое Копье. А поскольку это произошло вечером, в этот день не следует праздновать; празднуйте торжественно на восьмой день, приходящийся на следующую неделю, а затем каждый год в день обретения Копья. Передай народу также, что он должен вести себя при этом так, как сказано в послании моего брата Петра, которое читается сегодня: „Итак, смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время“» (1 Петр, 5: 6).

Однако, когда епископ Оранжский и я спросили Петра Варфоломея, знает ли он Писание, он ответил: «Нет». Он думал, что, если он скажет «да», мы не поверим ему. Действительно, познания его были ограниченны, но в то время он был настолько невежествен, что не знал не только Писания, но и не помнил ничего из того, что знал прежде, кроме Патер ностер, Кредо ин Деум, Магнификат, Глория ин эксцельсис Део и Бенедиктус Доминус Дэус Исраэл.

Поражение Кербоги 28 июня 1098 г

«Деяния франков»

С этого часа мы приняли план военных действий. Наши предводители собрали совещание о том, чтобы послать вестника к врагам Христа туркам, дабы тот при помощи переводчика вопросил их в частной беседе, отчего они с такой надменностью вступили в христианскую страну и стали в ней лагерем и зачем убивают и угрожают рабам Христа. Когда окончили говорить, наши предводители нашли каких-то мужей, а именно Петра Пустынника и Херлуина, и сказали им все это: «Идите к треклятому войску турок и тщательно перескажите им все сказанное. Спросите их, отчего они с такой дерзостью и надменностью вступили в страну христианскую и нашу».

Когда это было сказано, вестники удалились и пришли к этому богохульному сборищу, говоря все предназначенное Кербоге и прочим: «Наши сеньоры и предводители весьма удивляются тем, что вы столь дерзко и с такой надменностью вторглись в землю христианскую и их. Мы тем не менее считаем и верим, что вы пришли сюда по той причине, что хотите посредством всего этого стать христианами. Или потому вы пришли сюда, чтобы всячески изнурять христиан? Итак, все предводители наши равным образом просят вас как можно скорее уйти с Божьей земли и из страны христиан, которую блаженный Петр, проповедуя, уже давно обратил к почитанию Христа. Они разрешают вам увести с собой все, что ваше, а именно лошадей, мулов, ослов и верблюдов, а также овец и быков, и все остальное снаряжение, какое пожелаете унести».

Тогда Кербога, предводитель войска персидского султана^[64], исполнившись гордыни, надменно ответил вместе с остальными: «Вашего Бога и вашего христианства мы не хотим и не желаем и вас вместе с ними отвергаем с презрением. Мы прибыли сюда затем, что весьма дивимся, по какой причине и почему сеньоры и предводители, которых вы упомянули, называют своей землю, которую мы отобрали у женоподобных народов? Вы хотите знать, что мы вам скажем? Поворачивайте назад как можно скорее и скажите вашим сеньорам следующее. Если они жаждут посредством всего этого стать турками и если они хотят отвергнуть вашего Бога, которого вы коленопреклоненно чтите, а также свои законы, то мы дадим им достаточно земли, городов и замков так, что никто из ваших не останется пешим, но все будут воинами, как и мы. И мы будем тогда в величайшей дружбе. Но если нет, то пусть знают, что они либо примут смерть, либо уведенные в оковах в плен в Хорасан [в Иран] будут служить нам и нашим детям во веки веков».