История безбрачия и холостяков - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Клод Болонь cтр.№ 46

Наконец, клубы играли важную роль и в жизни одиноких мужчин в возрасте, вдовцов или старых холостяков, и это также явилось одной из причин того, что клубы стали важным элементом жизни англосаксонского общества от Кромвеля до наших дней.

Расхожие клише безбрачия: благочестивая одинокая женщина

В 1631 году в городке Семюр-ан-Оксуа родилась Габриэль Сюшон, женщина, чей жизненный путь вызвал много споров. Она яростно отстаивала право жить не в браке, и это в то время, когда для женщины существовало лишь два пути: выйти замуж или уйти в монахини. В «Смешных жеманницах» Мольера разгневанный отец говорит дочери и племяннице: «Или вы обе выйдете замуж как можно скорее, или, клянусь, я отдам вас в монахини!»; здесь альтернатива ясная, не оставляющая никаких лазеек.

И в это время Габриэль Сюшон пишет книгу — страстную речь в защиту безбрачия женщины как «третьего пути»; книгу, которая блеснула одиноким метеором в истории развития феминизма.

Габриэль родилась в добропорядочной и древней семье Семюра. Для нее не нашлось жениха, и родители отдали ее в монастырь. Монашеские обеты не могут быть принесены по принуждению, но ее принудили к ним хитростью местные церковные власти. Каким же надо было обладать характером, чтобы восстать против принесенных обетов, ускользнуть из-под постоянного монастырского надзора и приехать в Рим, чтобы положить прошение к ногам папы! Папа признал, что она права, и освободил от обетов, вручив соответствующий рескрипт.

Однако в то время во Франции сильны были настроения, противостоящие воле папы и Рима, и родители Габриэль знали об этом. Они оспорили рескрипт папы в парламенте Дижона, и местные власти, для которых мир в семьях горожан значил гораздо больше, чем отношения с Римом, приговорили девушку к возвращению в монастырь. Но Габриэль не подчинилась приказу. Она сумела избежать насильственного водворения в монастырь и стала жить вместе с матерью, отказавшись и от небесного, и от земного замужества.

Она требовала третьего пути для женщины, но это ни в коей мере не означало, что она вела рассеянный образ жизни. Габриэль постоянно ходила с покрывалом на голове и отдавала все свое время наукам и преподаванию. Она умерла в 72 года, окруженная почетом и незамужняя. ^[230]

Габриэль не была похожа на комичную Арманду из пьесы Мольера «Ученые женщины». В 1700 году она написала «Трактат о добровольном безбрачии, или Жизнь без принуждения», в котором подвела итог своему жизненному опыту. Для нее безбрачие — это прежде всего свобода («драгоценное золото свободной воли»), но жизнь в безбрачии не должна быть развратной. Монастырское воспитание, несмотря ни на что, чувствуется в Габриэль: она все время доказывает, что путь, который она избрала, выше и чище того, что она отвергла. Она считает, что незамужняя жизнь может стать школой святости скорее, чем жизнь в монастыре, так как она предполагает свободу… в выборе духовника и возможность выбрать другого, если первый не подходит. Кроме того, незамужняя женщина сама распоряжается своим имуществом, а значит, может помогать близким и делать пожертвования. Таким образом, третий путь оказывается выше, чем путь монахини.

Заметим, что для Габриэль безбрачие — это состояние любой женщины, живущей без мужа, в том числе вдовы. Более того, когда она приводит примеры особенно благочестивых одиноких женщин, то называет почти исключительно вдов.

В том мире, где женщина всегда оказывается в подчинении у кого-то: родителей, мужа, духовника, безбрачие ценно прежде всего потому, что оно предоставляет женщине свободу выбора того или иного образа жизни. «Наилучшим образом можно было бы определить Безбрачие как состояние без обременяющих обязательств, каковое открывает путь ко всем иным состояниям, пусть женщина и не пользуется этой возможностью выбора». ^[231]

Но еще более ценной для Габриэль представляется возможность найти в безбрачии убежище: «Оно — благодеяние Божественного Провидения, подобное существовавшим в древности Городам-Убежищам, где тот, кто по несчастью совершил ошибку и теперь подлежал наказанию, мог найти защиту от преследователей».

Мирское безбрачие, стоящее как бы между двумя твердынями нравственности — браком и монашеством, — было делом нелегким. Считалось, что женщина-немонахиня, не вышедшая замуж, ведет беспорядочную и развратную жизнь, и, чтобы отвести от себя подобные подозрения, Габриэль должна была соблюдать жесткие нравственные ограничения. В конечном счете, избирая свой «третий путь», она давала обет такой же непреложный, как брачный или монашеский, пусть принесение его и не обставлялось так же торжественно. Она осуждает тех, кто живет в безбрачии «более из прихоти, чем по зрелому размышлению, и более из стремления к распутству, чем к добродетели».

Жизнь Габриэль Сюшон стала значимой вехой в истории феминизма: она попыталась найти для одинокой женщины место в мире мужчин. Однако некоторые аспекты ее жизни выдают замешательство перед повседневной реальностью и попытки скрыться от нее. Габриэль жила с матерью, то есть не сталкивалась с необходимостью управлять собственным домом. Среди преимуществ незамужней жизни она отмечает то, что можно обходиться без слуг или очень малым их количеством, а значит, можно избежать неприятностей и огорчений, связанных с воровством, клеветой, злословием слуг. Она обладала сильным характером, позволившим победить волю родителей, монастырь, парламент, но некоторые житейские проблемы были ей не по силам.

На излете Средневековья миру явился новый образец женского безбрачия — Жанна д’Арк. Ее история стала поразительным примером того, как можно волевым действием изменить социальный статус (от пастушки к воину), половую принадлежность (она носила мужскую одежду и вела себя как мужчина) и, наконец, саму политическую ситуацию, которая была крайне неблагоприятна для Франции до вмешательства Жанны д’Арк. Это было исключительное явление, и мы не будем подробно останавливаться на нем. Тем не менее, быть может, пример Жанны д’Арк во многом изменил сознание общества: впервые женщине была предложена героическая модель поведения, сопоставимого с поведением мужчины. Не случайно после смерти Девственницы появилось множество «лже-Жанн д’Арк», подражавших ей и взявших, по примеру своего кумира, оружие в руки. ^[232]

До появления Орлеанской Девственницы женщины-воительницы были или вдовами (Юдифь, Семирамида), или амазонками. Последние жили без мужчин, но все же рожали детей, сойдясь со случайными путниками. Девственницы довольствовались статусом святых и в крайнем случае сражались с чудовищами. Иногда они бывали проглочены чудищем и лишь потом сражались с ним изнутри (святая Марта, святая Маргарита); так управлять пищеварением чудища и вызывать несварение желудка было им сподручнее, чем разить копьем. На этом фоне девственница-воительница представлялась разящим ангелом, ее образ завораживал слиянием крайностей и становился образцом для подражания для экзальтированных незамужних девушек.