Держи меня крепче - читать онлайн книгу. Автор: Маша Малиновская cтр.№ 35

В прихожей Максим надевает пиджак и помогает набросить пальто мне, забирает у мамы сумку и пакет, коробку с конверсами. Мама целует меня и просит позвонить, как доберёмся до города.

— Максим, — строго говорит она, глядя на Ларинцева. — Ты только не гони сильно. По трассе.

— Конечно. Не волнуйтесь, — снова эта улыбка на миллион. — Спасибо за чай, Светлана Витальевна. Малиновое варенье у вас и правда получилось очень вкусным.

Хорошо, что я спускаюсь первой, и ни мама, ни Максим не видят моего обжигающего щёки румянца.

Мы выходим на улицу, и Максим нажимает кнопку на брелоке, вызывая ответный приветственный сигнал автомобиля у моего подъезда. Жду его у пассажирской двери, пока он складывает сумки в багажник. Поднимаю голову и машу маме, что выглядывает в окно. Она отвечает мне улыбкой, как раз когда Ларинцев распахивает передо мной пассажирскую дверь.

— Ныряй, Пёрышко, — мягко улыбается, а у меня перед глазами вспышками моргает его вчерашний фак, будто он его лично мне показал.

Сажусь, аккуратно подбирая по краям распахнувшееся пальто, сжимаю ноги, слишком чётко ощущая силиконовые полоски на внутренней стороне резинок чулок. Ну что за чёрт дёрнул меня надеть их? Не так уж и плохо выглядели бы чёрные колготки.

Максим садится за руль, пристёгивается, взглядом отследив и мой пристёгнутый ремень безопасности. Он откидывается в кресле и поворачивает ключ, а потом мягко кладёт ладони на руль. Расслабленно так, будто невзначай. Понимаю, что зависаю на его движениях, отмечая про себя даже мелочи. Рассердившись, отворачиваюсь и уставляюсь в окно, пока машина плавно скатывается с подъездной площадки у моего дома и выезжает через соседний двор на трассу. Не могу расслабиться. Мне кажется, я ощущаю даже малейшие колебания воздуха в салоне, улавливаю знакомый аромат туалетной воды, отмечаю, как Ларинцев слегка покашливает, прочищая горло.

— Это что только что было? — не выдерживаю и поворачиваюсь к Максиму.

— Я уж думал ты и дальше будешь молча злиться, пока весь кислород в салоне не сожжёшь, — он отвечает спокойно, продолжая следить за дорогой.

— Зачем ты приехал? Обязательно было вести себя так перед моей мамой?

Игнорирую его замечание.

— А что я не так сказал ей? — Ларинцев вздёргивает брови и бросает на меня быстрый взгляд, вновь возвращаясь к дороге. — Я же не грубил. Ничего такого.

— Не грубил, но ты вёл себя…

— Как твой парень?

Ну и привычка — заканчивать фразы за других.

— Разве это не логично? В прошлый раз мы ей сказали, что это так.

— Это ты зачем-то сказал.

— Тебе сколько? Двадцать? Двадцать один? А ты до сих пор бледнеешь, когда тебя при маме парень в щёчку чмокнул.

Сердито складываю руки на груди, вперивая взгляд в лобовое. Не его это дело, как я веду себя со своей семьёй.

— Отвезёшь меня в общежитие.

Вижу, что начинает злиттся. Сжимает челюсти, натягивая желваки. В салоне не ощущается, но я замечаю, что редкие деревья на обочине межгородской трассы начинают мелькать быстрее. Разгоняет машину. А я, наверное, совсем инстинкт самосохранения утратила.

— А на приём к отцу позовёшь кого-то из вчерашних подружек.

Браво, Нина. Теперь он в курсе, что ты сталкерила вчера за ним.

Но Ларинцев и бровью не ведёт, продолжая ехать в том же темпе. Сводит брови к переносице, а потом расслабляется. Вот что за человек — себе на уме, никогда не поймёшь и не предугадаешь, о чём думает.

— Опять подглядывала за мной, Пёрышко? — подмигивает, повернувшись ко мне на пару секунд, и расплывается в улыбке.

Мне в этот момент так и хочется невзначай посмотреть в зеркало — не открыт ли у меня рот от удивления. Мало того, что Ларинцев будто враз маску сменил, он ещё и так нагло это сказал, отослав к тому моменту, когда я случайно увидела фееричное трио за углом дома на тусовке.

Что тут ответить? Фыркаю и снова отворачиваюсь к окну, но тут же зажмуриваюсь, понимая, что скорость так и остаётся слишком высокой. И почему у парней такая тяга к этому? Неужели нельзя ехать медленнее? Так же безопаснее, это очевидно.

Наверное, Ларинцев замечает, как я мёртвой хваткой вцепилась в ручку над дверью, потому что всё же немного снижает скорость. Включает негромко музыку, что-то резкое и тяжёлое. Телефон мурлычет сообщением от Юльки, и я зависаю в переписке. Может это и не совсем прилично, но говорить с Максимом мне не о чём, да и сейчас не хочется совсем. Меня царапает внутри такое отношение, когда вчера он на полную катушку отрывался, а сегодня я должна прикинуться его девушкой перед его же семьёй. Конечно, рамки я ему вчера сама определила, но… Как-то уж всё это слишком.

— Вы с ним были вместе до того, как всё произошло?

Неожиданно заданный вопрос заставляет вздрогнуть. Естественно, я понимаю, о ком он спрашивает, но не понимаю, зачем.

— Мне было шестнадцать. Вместе — это слишком громко сказано.

— Для тебя. А для него? Он ведь старше.

По лицу не разобрать, о чём он думает, и почему этот вопрос пришёл в голову. Ларинцев говорит таким будничным тоном, будто интересуется, что я на завтрак ела.

— Почти на два года. Я не знаю, что тебе ответить и как правильно это назвать. Мы встречались, но это было скорее нечто вроде дружбы, по-детски.

Вижу, как Максим, слегка прищуривается, внимательно глядя на дорогу, а стрелка на спидометре начинает подёргиваться вправо.

— Когда тебе шестнадцать, а ему восемнадцать, это уже не сильно похоже на что-то вроде дружбы, Нина.

— Ты судишь по себе.

Выходит резче, чем я хотела. Просто разговор получается какой-то дурацкий.

— Чего он хотел сегодня?

Это уже похоже на какой-то допрос. И тон соответствующий.

— Понятия не имею, Максим, мы пять лет не общались. Сегодняшний визит для меня был сюрпризом.

Ещё каким. Все чувства, воспоминания о боли и потерянном времени, о разбитых вдребезги мечтах — всё враз нахлынуло, стоило увидеть сегодня Акуленко. Он ведь когда-то мне и правда нравился — лучший в нашей труппе, сильный и красивый, интересный, заводной парень. Но так неожиданно увидев его сегодня, из всех эмоций я ощутила только холодящий спину страх. Не его самого, но всего того, что по его вине, по его халатности со мной случилось.

— Я не хочу, чтобы ты виделась с ним.

Я снова замираю, ошарашенно глядя на Ларинцева, внимая в смысл сказанных так безапелляционно слов. Он не хочет. Не советует, не убеждает. А ставит перед фактом. Не хочет. Я и сама совершенно не горю желанием видеть Влада, но вот такой тон — это уже за гранью.

«Давай, Нина, спроси, кто я такой, чтобы решать за тебя. Чтобы указывать, что делать»