Страна ночи - читать онлайн книгу. Автор: Мелисса Алберт cтр.№ 27

Нет, теперь все зависело от Пряхи. Все ждали, что она наконец возьмется за дело и выстроит их мир заново, сказку за сказкой. Ведь не может такого быть, чтобы рана, которую нанес ему Финч, оказалась смертельной. Наверняка Пряха рано или поздно придет на помощь и откроет дверь. У бывших персонажей имелись свои лазейки из Сопределья, но, судя по всему, никто из них не собирался делиться этими сведениями. Беженцы оказались в ловушке, как крысы на разбитом корабле.

У всех были свои теории о том, кто такая Пряха. Кто-то утверждал, что она сама из бывших персонажей. Кто-то – что она человек или, во всяком случае, была когда-то человеком. Кто-то клялся, что она не кто иная, как императрица Жозефина. Один чувак из бывших панков, который все время отирался в таверне, хотя и пил одну только воду, утверждал, что Пряха посылала его на землю за джином, атласными пижамами, книжками, шоколадными батончиками и черным чаем. Финч склонен был ему верить.

– Она не человек и не персонаж – с ней шутки плохи, и полагаться на нее нельзя, – отрезала Дженет. – Нам нужен план спасения.

Но все это были пустые разговоры. Даже Дженет не могла найти путь к спасению там, где его не было.

Люди начинали падать духом. Чуть ли не ежедневно устраивались собрания в ратуше, а вокруг некоторых крупных воронок дежурили патрули. Дженет всеми силами добивалась введения комендантского часа. Но люди были по-прежнему растеряны. Беженцы Сопределья были бродягами своей по природе; не один Финч испытывал судьбу и обшаривал меняющуюся на глазах местность.

Однажды вечером они все набились в таверну и сидели тесно, как сардины в банке, прячась от налетевшего невесть откуда ливня с грозой. Погода испортилась с тех пор, как начали разрушаться сказки. Ален отошел в другой конец таверны – попробовать домашнее пиво. И вдруг он дико вскрикнул, и Финч сразу понял, что произошло.

Дверь была круглой, как в хоббитской норе. Она открылась там, где только что была сплошная стена, и высотой была Финчу чуть выше колена. Дженет глядела на нее, уперев руки в бока.

– Давайте-ка не будем торопиться, – сказала она.

– Торопиться? – Какой-то мужчина протолкался сквозь толпу вперед. У него были светлые брови и лысая голова. Финчу такой тип людей был знаком еще по Нью-Йорку: парень явно из тех, кто любит митинговать, агитировать и все выходные собирает подписи под петицией, чтобы спасти какого-нибудь жука, находящегося под угрозой исчезновения, а потом вызывает полицию, если вдруг дети на улице расшумятся. – Мы тут умираем, а вы нам говорите – не надо торопиться?

Дженет смерила его взглядом.

– Спасибо, Леон. Что бы мы делали без твоего альтернативного мнения. Если ты готов идти первым – прошу.

Брови Леона поднялись еще выше.

– Ты только этого и ждешь.

– Да не то слово. Думаю, большинство будет в восторге.

В эти дни даже Дженет начинала выходить из себя.

Но первым решился Ален: он опустился перед дверью на колени и распахнул ее. Половина комнаты ахнула, а Леон присел и закрыл голову руками.

В двери был виден только серый туман, словно она открывалась прямо в облако. Затем налетел ветер – крепкий, свистящий, – пронесся по таверне, и вновь воцарилась тишина.

– Духи, – выдохнул Ален. – Духи Изобель.

Леон стоял весь красный и почти перестал дышать.

– Детская присыпка, – выдавил он. – И сыр на гриле. Чувствуете?

И тут уже все загомонили и, кто с сияющим, кто с вытянувшимся лицом, стали перечислять, какие запахи до них долетали из-за двери. Финч взглянул на Дженет – она молчала, но лицо у нее было изумленным.

Между прочим, все они говорили неправду. Ветер пах маминым кокосовым маслом и смесью пряностей, которые она держала на кухонном столе. И завитками пережаренных вафель – последним, что он ел на Земле.

Не прошло и пары часов, как люди потянулись к двери. Было решено – что бы ни было там, по ту сторону, уж лучше туда, чем в провал. Финч понимал, что они, вероятно, правы.

Ему вспомнилась вычитанная где-то фраза – дверь в Царство Небесное так низка, что входить туда придется на коленях. Но тут был, кажется, другой случай. Скорее это мелочная месть Пряхи, которой вздумалось заставить их ползти через собачий лаз, обдирая задницы. И от этой забавной шуточки делалось как-то уж очень не по себе.

Финч все еще ждал, когда Пряха объявится собственной персоной и выскажет ему все, что думает об идиотах-землянах, которые похерили ей всю работу. Но, если Пряха и винила Финча в гибели своего мира, она ничем этого не выдала. Несколько дней он думал, что она молчит умышленно, зная, что так ему будет тяжелее: все время ждать, когда ударит молот. Иногда ему казалось: худшее, что она может сделать, это просто отпустить его. Может быть, дверь в стене таверны приведет его в Нью-Йорк. Он вернется к отцу и мачехе. Получит свой диплом, и отцовские деньги откроют ему дорогу в любой колледж. Нажмет кнопку звонка и будет ждать, когда Алиса откроет дверь.

Может быть, где-то в глубине души он и не прочь был вернуться домой, но не таким, как сейчас: несчастным, израненным, обглоданным. Уж если возвращаться, то это должно быть похоже на возвращение короля-изгнанника в свои владения. Человека, который кое-что повидал в жизни и сумел выбраться из этого дерьма.

Но дни шли за днями, население Сопределья все уменьшалось, и Финч начал понимать, что его планам вряд ли суждено осуществиться. Сырым холодным утром он сидел за столом в таверне, потому что больше идти было некуда. Но и здесь уже ничто не радовало: Ален ушел на следующее утро после того, как в стене обнаружилась дверь. С тех пор таверна превратилась в автовокзал. Люди входили с туго набитыми узлами, в одиночку или парами, со слезами прощались у стойки или просто ныряли в дверь, не говоря ни слова.

И все время тут пахло воспоминаниями. Каждый раз, когда дверь отворялась, этот дурацкий ветер врывался в таверну, а вместе с ним то, что было давно потеряно. Сахарное облачко рожка с мороженым из кондитерской в нескольких кварталах от его дома в Верхнем Ист-Сайде. Запах пота и резины, напоминающий о баскетбольных тренировках в спортзале. Отцовский одеколон. Пока Финч смотрел, как люди бесследно исчезают в дальней стене бара, он весь пропитался запахами дома. Все это время он забавлялся с металлической лисичкой, которую прихватил в доме Хансы.

В игрушке была какая-то хитрость. Финч в этом не сомневался. У нее были большие глаза и три дергающихся хвоста, как у жутких старинных часов с циферблатами в виде кошек, и в горле слышался странный скрежет. Кончики ушей и хвостов были позолоченными, а все остальное – из какого-то красного металла. Если приложить ухо к ее животу, можно было услышать едва различимый гул.

Финч не сразу заметил девушку, наблюдавшую за ним из-за другого столика. Лет двадцати с небольшим, обесцвеченные волосы заплетены в косы и уложены венком вокруг головы, одежда трех оттенков линялого черного. Своей невозмутимой манерой она напомнила ему Дженет. Когда он наконец взглянул на нее, она сверкнула улыбкой и встала, словно взгляда было достаточно в качестве приглашения.