Come as you are: история Nirvana, рассказанная Куртом Кобейном и записанная Майклом Азеррадом - читать онлайн книгу. Автор: Майкл Азеррад cтр.№ 39

Cтраница 39

Еще одна трудность заключалась в том, что тур-менеджер всегда настаивал на том, чтобы сразу после прибытия выдвигаться к месту проведения концерта, и это означало, что у групп не будет возможности хоть немного поспать в гостиничном номере, ожидая своей очереди на настройку. Вместо этого они часами сидели в клубе – замерзшие, голодные и уставшие, собирая акустическую систему.

А у Дойла были хронические проблемы с желудком. По крайней мере раз в день он просил водителя остановиться на шоссе, пока его тошнило. Все в автобусе наблюдали за этим и передразнивали Дойла.

– Он определенно был машиной для рвоты, – вспоминает Чэд. – Нескончаемый тошнотрон.

Курт, который, в отличие от других обитателей автобуса, не курил гашиш, стал очень замкнутым и реагировал на гнусные ситуации либо прикладыванием к алкоголю, либо погружением в мир сна.

– Раньше я действительно наслаждался сном, потому что таким образом мог просто спрятаться от боли, – говорит Курт. – Раньше я постоянно спал. На гастролях, каждый раз, когда мы садились в фургон, я засыпал. Каждый раз, когда мы приходили в клуб и ждали саундчека, мы засыпали. Либо я возвращался в гостиницу и спал, либо же оставался в клубе и спал до тех пор, пока не приходил момент выходить на сцену и возвращаться к реальности.

Крист постоянно был пьян и/или под кайфом, в то время как Чэд, по словам Криста, был немного не в своем уме. Он говорил странными голосами и тому подобное. В свою очередь, Чэд говорит, что всегда разговаривал сам с собой – однажды официантка в ресторане, где он работал, застукала его беседующим с лимоном в холодильнике. И он настаивает на том, что из всех людей, участвовавших в турне, он проводил время лучше всех – его кочевое детство было идеальной подготовкой к подобным гастролям.

Группа оказалась не готова к тому, как их встретят в Европе. Британская пресса бредила Nirvana, но группа даже не подозревала, насколько много у нее поклонников – ведь они не получали от британского издателя никаких отчетов о продажах. Практически на все концерты билеты были полностью распроданы, очереди растягивались на целый квартал.

– Это был сумасшедший тур, – говорит Крист, несколько преуменьшая.

Во время первого концерта Крист ударил своим новым басом по сцене от разочарования в своем неисправном усилителе. Шейка грифа отломилась и прошла прямо сквозь один из арендованных Куртом усилителей Twin Reverb. Именно тогда все пошло под откос.

Они играли в Берлине на следующий день после того, как рухнула стена. Курт разбил свою гитару на шестой песне и ушел.

– Я даже рад, что он это сделал, – говорит Крист. – Я был очень, очень, просто безумно обдолбан.

Курт посылал Трейси много открыток. В одной из них он нарисовал типичный итальянский туалет.

– Там не было воды, – говорит Трейси, – только унитаз с большой вонючей кучей дерьма.

В другой открытке он множество раз написал «я люблю тебя» и подписался своим именем.

По мнению Поунмана, этот тур стал началом конца отношений обеих групп с Sub Pop (позже, в 1992 году TAD подписали контракт с Mechanic Records). В разгар одного из своих печально знаменитых рекламных туров Поунман и Пэвитт появились на шоу в Риме ближе к концу тура. Оглядываясь назад, Поунман понял, что означало их появление.

– Вот TAD и Nirvana разъезжают в этом жалком фургончике, – говорит Поунман, – а вот и магнаты летят в Рим. Мы думали, что оказываем эмоциональную поддержку, а они думали, как мне кажется, что-то вроде: «Эти высокомерные сукины дети… У нас нет денег, нам почти нечего есть, мы катаемся в этом тесном фургоне, у нас жирный вокалист, которого то и дело рвет, у нас тут сумасшедший пьяный басист, и вот идут магнаты».

Неслучайно римское шоу стало негативной кульминацией тура. Акустика была ужасной, как и арендованное оборудование. Полный отвращения к звуку, плохой еде, тесному автобусу, низкой зарплате и бешеному графику, Курт разбил свою гитару на четвертой или пятой песне сета (Spank Thru), ушел со сцены и забрался на колонку.

– У него был нервный срыв прямо на сцене, – говорит Пэвитт. – Он даже собирался спрыгнуть. Вышибалы были в ужасе, и все умоляли его спуститься. А он: «Нет, нет, я хочу прыгнуть». Курт реально дошел до предела… Люди буквально видели перед собой парня, который пошел вразнос и может сломать шею, если не возьмет себя в руки.

Когда ряд колонок закачался, Курт начал карабкаться по стропилам, по пути крича на публику, пока не достиг балкона, где угрожал швырнуть стулом, пока кто-то не отобрал его у Курта. Он оказался за кулисами, где кто-то из сотрудников площадки спорил с их тур-менеджером о том, не сломал ли Курт несколько микрофонов. Курт схватил оба микрофона, швырнул их на землю и начал топтать ногами.

– Теперь они точно сломаны, – сказал он и пошел прочь. Затем Курт сказал всей команде, что уходит из группы и едет домой, накинул на голову капюшон и разрыдался. Поунман вывел его проветриться.

– Я гулял с ним вокруг клуба, – вспоминает Поунман, – и он говорил: «Я просто хочу домой, я не хочу играть для них, они – гребаные идиоты, они глупы, они хотят, чтобы я выступал перед ними, как цирковое животное. Я их не уважаю. Я хочу быть со своей девушкой и хочу бросить музыку. Это не то, чего я хотел».

Поунман убеждал его, что в следующий раз, когда группа приедет в Европу, условия будут намного лучше.

По словам Курта, первыми словами Поунмана были: «Ну, хорошо, даже если ты уйдешь из Nirvana, мы все равно будем нуждаться в тебе как в сольном исполнителе».

Крист и Чэд тоже на какое-то время покинули группу, но все же решили отыграть последние две недели тура.

На следующий день они сели на поезд до Швейцарии, и, пока Курт спал, у него украли ботинки, бумажник и, самое главное, паспорт.

А потом Курт так заболел, что им даже пришлось отменить шоу.

– Ему просто нужно было немного отдохнуть, – говорит Крист. – У меня была поддержка – бухло и гашиш, но он был непреклонным.

Тем временем Чэд демонстрировал спокойствие, подобное буддийскому. Непонятно было, открылось ли ему какое-то духовное просвещение или же он просто на все забил.

Nirvana и TAD объединились с Mudhoney, чтобы 3 декабря в Astoria в Лондоне сыграть последний концерт тура, получивший название Lame Festival. У Nirvana осталась одна паршивая гитара, которая все время отключалась, и Курту приходилось брать паузу, чтобы починить ее.

– Сет Nirvana был довольно хреновым, – говорит барабанщик Mudhoney Дэнни Питерс. Крист был настолько зол, что, держа бас за ремень, крутил им вокруг головы; в конце концов ремень лопнул, гитара полетела прямо в голову Питерсу, и он едва успел отбить ее рукой в сторону.