Вокруг Апокалипсиса - читать онлайн книгу. Автор: Гай Аноним cтр.№ 59

Страница

<…>

Цифру две тысячи называют немало авторов. Это и Августин Боннетти (Annales dephilisiphie chretienne, 1863), и Филарет Шаль (Voyages dun critique atraversla vie et les livres, 1868), и Джеймс Крейги Робертсон (History of the Christian church, 1873), и Мэлаки Мартин (Jesus now, 1973), и Стив Лак (Philips world history encyclopedia, 2000), и Тоби Грин (Inquisition: the reign of fear, 2009), и многие-многие другие.

Даже проеврейский историк Генрих Грец в своей „Истории евреев“ соглашается с этим. Некоторые же утверждают, что две тысячи человек — это число сожженных еретиков в период с 1481 по 1504 год, то есть до смерти королевы Изабеллы, а это гораздо больший отрезок времени, чем тот, когда Томас де Торквемада возглавлял испанскую инквизицию».

«Торквемада проповедует перед Фердинандом и Изабеллой». Жан-Поль Лорен, конец XIX века. Лорен был известен множеством антиклерикальных полотен.

Словом, продолжающиеся уже несколько столетий жуткие разговоры о тирании испанской инквизиции и сожжении оной всего и вся находившегося в зоне досягаемости «несколько преувеличены». Однако разговор у нас идет не только и не столько о числе жертв Торквемады, а о возникновении «черной легенды» и ее основателях — марранах.

До изгнания сефардов из Испании в их руках было сосредоточено огромное количество собственности. Это не только земля, здания, предприятия или лавки — добавим сюда банки, ростовщические конторы, контроль за финансовыми потоками. И вот Фердинанд с Изабеллой ставят сефардов перед выбором: или крестись, или уезжай, перед этим распродав имущество. Заметим, что через двадцать лет сефардов ровно по тем же обвинениям в криптоиудаизме изгнали из приютивших их Португалии и Наварры — кастильский урок усвоен не был.

Уехали очень многие — в отдельных европейских странах иудеев не преследовали и никакой принципиальной разницы между сефардами и ашкеназами не видели, хотя она была очень существенной. Причем кое-где полностью «испанизированных» за многие столетия эмигрантов-сефардов принимали за этнических испанцев и очень удивлялись, узнав, что они исповедуют иудаизм.

Тут поневоле попомнишь «советского Джеймса Бонда» Иосифа Григулевича и его марксистские выкладки о примате экономики — в целом Григулевич был не так уж не прав. После 1492 года абсолютное большинство претензий изгнанных сефардов как к Испании, так и к инквизиции носят выраженный экономический характер. Финансовая тема всплывает постоянно, затмевая даже сообщения о физических репрессиях против оставшихся в Кастилии родственников.

Документов изгнанных сефардов (то есть поколения, еще жившего в Испании) сохранилось множество. Заново напомним термины — «анусим» (принужденные к крещению) и «конверсос» (выкресты или обращенные).

Авраам де Торутиэль извещает нас из глубины веков:

Шмуэль Ушке в своем памфлете рисует совершенно апокалиптическую картину:

У Йосефа га-Когена наблюдаем аналогичные ужасы:

И ведь действительно обидно! Если принять, что сефарды и впрямь приехали на Пиренейский полуостров еще во времена Навуходоносора и прожили тут почти 2000 лет, преумножая богатство и влияние, пережили Карфаген, римских цезарей, варварских риксов, арабских эмиров и халифов, то изгнание 1492 году поставило под удар целую субцивилизацию — не самую многочисленную, но старинную и уважаемую! Было от чего прийти в отчаяние и ярость!

В то же время инквизиция Торквемады и его последователей действовала совершенно законными методами, с точки зрения что государственного, что церковного права. Вероотступничество после крещения и криптоиудаизм являются преступлением? Безусловно! Конфискация имущества после доказательства вины и вынесения приговора предусмотрена? Да, конечно! И эти законы общеизвестны.

Так в чем же претензии?!

В данном случае мы наблюдаем еще и последствия несовершенства человеческой природы — попомнишь тут слова о том, что «нет ни эллина, ни иудея», как в грехе, так и в праведности. Смертный грех алчности был свойственен марранам в той же мере, что и всем прочим, а потому инквизиция неожиданно для себя становится инструментом обогащения для не самых чистоплотных конверсо — доносчику полагалась доля в конфискате. Таковых же было немало:

«Вдобавок к врагам, были в то время и некоторые конверсос, которые предавали братьев своих во власть этого жестокого монстра. Бедность была толчком и причиной для большинства их злых поступков. Многие бедные конверсос приходили в дома своих богатых собратьев попросить взаймы 50 или 100 крусадо на свои нужды. Если кто-либо отказывал им, они потом обвиняли его в иудействовании вместе с собой».

Страница