После Рима. Книга первая. Anno Domini 192–430 - читать онлайн книгу. Автор: Гай Аноним cтр.№ 12

Это соперничество за пурпурный плащ — а фактически восстание Галлии против Иллирии — завершилось в феврале 197 года битвой при Лугдунуме (современный Лион), в которой участвовало около 150 тыс. человек. Римляне бились с римлянами. Север оказался на грани гибели, был момент, когда ему пришлось прятаться среди трупов...

Иллирия победила! Богатый Лугдунум, поддержавший Альбина, войска Септимия Севера разграбили (неплохо пополнив императорскую казну) и сожгли дотла.

Гражданские войны Септимия Севера с соперниками навсегда изменили лицо армии. В сражениях с обеих сторон участвовали легионы с одинаковыми вооружением, выучкой, дисциплиной, тактическим мастерством. Поэтому решающим фактором становилась численность сражавшихся.

Потери были огромны и насчитывали десятки тысяч солдат. Как их компенсировать? Как быстро набрать и выучить новых бойцов? Варварские вожди предлагали римским лидерам выход — своих людей, пусть не слишком обученных и плохо дисциплинированных, но действовавших куда эффективнее обычных новобранцев.

Наем варваров в армию Рима увеличивал могущество германских вождей, а если наниматель терпел поражение, остатки такого вот «иностранного легиона» превращались в банды грабителей. Ничего хорошего империи подобная стратегия пополнения армии не сулила.

Еще одна сторона гражданских войн состоит в том, что в ней были победитель и проигравший. По закону мятежный легион (то есть легион, поддержавший проигравшую сторону) подлежал децимации и расформированию. Но так было прежде, во времена поздней Республики и ранней империи.

Теперь казнили лишь тех, кого было опасно оставлять в живых — офицеров и солдатских лидеров, активно выступивших на стороне противника. Обученный солдат слишком ценен, чтобы расходовать его жизнь на освященную временем и традициями, но такую бесполезную и ненужную в текущий момент децимацию. Кроме того, массовые экзекуции могли вызвать очередной мятеж.

Да, казней было немного, однако нет сомнений в том, что гражданские войны множили число дезертиров, которым некуда было идти и нечего терять. Они сбивались в шайки, грабили и терроризировали поместья, фермы и даже маленькие городки. Это масштабное обрушение системы правопорядка подрывало еще одну фундаментальную ценность империи — принцип pax Romana, прежде гарантировавший внутренний мир.

Скорее всего, новый император это видел и понимал. Но принцепс осознавал и то, что снижение численности армии увеличит число разбоев и ударит по национальной безопасности внутри страны. Поразмыслив, Септимий Север набрал новые легионы, увеличил солдатское жалованье, причислил центурионов к сословию всадников, позволил солдатам жениться, а народ Рима задобрил хлебом, играми и зрелищами.

Отстраненный от власти сенат, с расформированием прежней преторианской гвардии лишенный силовой поддержки, поторопился возгласить хвалу императору и однажды даже прокричал такие слова: «Хороши у всех дела, потому что ты правишь хорошо!». Уж что-что, а искусством грубой лести аристократы владели в совершенстве.

Величественная арка Септимия Севера, высящаяся на Римском форуме, посвящена его удачной войне с Персией. Император-финикиец любил широкие жесты: по случаю десятилетия своего правления он раздал всем жителям Рима и новым преторианцам по столько золотых монет, сколько лет он находился у власти. Войны и подкуп римлян опустошили казну, и содержание серебра в монетах вновь снизили. Экономическая ситуация стремительно ухудшалась.

В 211 году Септимий Север повел войска в Британию, которую хотел завоевать полностью, не исключая диких северных земель Шотландии. Там, в британском Эборакуме (ныне Йорк) его настигла смерть. Власть перешла к сыновьям императора, Септимию Бассиану Каракалле и Публию Септимию Гете.

Каракалла и Гета отказались от отцовских планов на Британию — далеко, дорого и бессмысленно. Вероятно, это был первый и последний случай их согласованных действий — братья яростно ненавидели друг друга. Старший брат, ничтожный и порочный, организовал убийство младшего, Геты, тот был зарезан на руках пытавшейся защитить его матери.

Каракалла (правил в 211-217 гг.) проиграл все войны, которые вел с германцами и сарматами, разграбил западные регионы немощной Парфянской империи и из любопытства разрыл могилы парфянских царей. Этим святотатством он ожесточил парфян настолько, что для избежания тотального разгрома и заключения с Парфией более-менее пристойного мира Риму потребовалось избавиться от непредсказуемого императора.

Приближенный к Каракалле префект претория Макрин подослал к принцепсу убийцу, солдата по имени Марциал, гарантировав исполнителю жизнь. Это произошло близ Карр в Месопотамии. Убийца дождался, когда император уединится, чтобы помочиться, зарезал его и был тотчас убит стражей Каракаллы... Макрина солдаты тут же провозгласили императором.

Конфликт армии с сенатом разрешился победой армии. Сенат еще пытался подсаживать на трон свои креатуры, которыми было бы удобно манипулировать, но военные успели захватить исключительные права на избрание императора, и сенатское признание выбранного принцепса больше не требовалось.

Марк Аврелий умер в Виндобоне (Вене), Септимий Север — в британском Эборакуме, Каракаллу зарезали в Каррах и там же провозгласили Макрина. География императорских смертей ясно указывает на то, что теперь центр власти из Рима и Италии сместился в армейские лагеря приграничных регионов и в императорские полевые ставки.

Не сенаторы, а военачальники теперь делили императорский трон. Не сенат, а армия начала возводить и свергать императоров. Богатства, должности и карьеры теперь исходили не от сената, а от принцепса и его легатов.

Исключительное право армии на избрание императора знаменует конец господства аристократии и сената. Даже институт консулов перестал быть политически значимым. Титул консула, которого теперь провозглашал император, стал лишь почетным званием.

Но старая традиция жила, и даже после падения Западной Римской империи наименования годов на ее территориях велись по консулам и консульствам, а варварские короли с гордостью носили этот пустой, но славный древний титул...

А что же сенат?

Невзирая на крушение прежних устоев и обычаев, считать сенат декоративным, раболепным органом, штамповавшим решения императора и чиновников, совершенно не следует. В III веке эта институция лишилась и поддержки военных, и большей части прямого политического влияния, сохранив, однако, земли, оппозиционные традиции, и влияние, с которым императорам приходилось считаться. Эти 900 человек ^[13], сливки общества Италии и провинций, сосредоточили в своих руках огромные богатства. Их обширные земельные владения располагались по всем провинциям Рима. Даже в конце IV века Симмах ^[14] в своих письмах говорит о сенате Рима как о «лучшей части человеческого рода».