Покажи мне дорогу в ад. Рассказы и повести - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Шестков cтр.№ 77

Навестил и любимую когда-то Вторую школу. Постоял у входа, посмотрел на явно скукожившийся фасад, внутрь меня не пустил охранник. Попытался воссоздать в памяти… игру в прыгалки, флирт с одноклассницами, походы в универмаг Москва на переменах, уроки литературы с Германом и физики с дядей Яшей, танцульки… Ничего не вышло. Воспоминания превратились в неясные, размытые монохромные изображения и не оживали, как я их не теребил… как ни впрыскивал в них остатки жизненного эликсира.

От Второй школы прошел к Университету…

И тут меня тоже задержали на проходной и заставили уйти. На головах вахтеров я заметил ранки и шишки. От их лиц веяло непроходимой тупостью. Их губы и руки были похожи на плоскогубцы.

Не торопясь, обошел здание, напомнившее мне колоссальную статую безголового отца народов. Долго задирал голову, смотрел на окна. Представлял себе то, что было за ними… аудитории, коридоры, лифты, мраморные лестницы, столовые, в которых студентов кормили собачьей едой, книжные ларьки с томиками Бурбаков, разрисованные непристойными рисунками туалеты и помпезный сталинский актовый зал с мозаичными красными знаменами на золотом фоне… Тут я отсиживал бесконечные часы на нудных семинарах и лекциях, слушал душещипательную музыку Виртуозов Москвы, смотрел одобренные цензурой спектакли… тут, в плохо пахнущих общежитских клетках ласкал любимых, плавал в бассейне в Клубной части, задыхаясь от хлорных испарений, навещал деда-проректора на девятом этаже и работающую на кафедре мерзлотоведения мать.

Вспоминал, вспоминал…

Но прошлое не оживало. Его стражи, похожие на промышленных роботов, захлопнули у меня перед носом заветные двери, не пустили в чудесный, наполненный пряными ароматами, сладостными звуками панфлейты и интимными радостями мир. Мир влекущей алой мякоти, зеленых веточек и небесно-голубых небес. Мир нежных прикосновений и беззаботной болтовни…

Действительность пожухла, а моя память перестала воскрешать прошлое, превратилась в пыльную картонную коробку с черно-белыми фотографиями, валяющуюся на чердаке оставленного жителями дома.

За неделю я выполнил и перевыполнил свою программу.

Побывал и на кладбищах, и в музеях. Отскреб грязь с мраморного надгробья бабушки и дедушки на Хованском кладбище, обошел и Пушкинский музей и Третьяковку, поглазел на Мадонну в винограднике Кранаха и на Демона Врубеля. Поздоровался с Достоевским Перова и Мусоргским Репина. Поклевал носом у саврасовских Грачей.

Просидел два долгих вечера с одноклассниками, пожевал с ними еще раз давно прожеванное… еще раз убедился в том, что старость не делает человека мудрее. Иногда мне мерещилось, что вместо одноклассников рядом со мной сидят их постаревшие двойники.

Погулял по московским улицам, похожим на декорации к какому-то представлению, которое так и не состоялось.

Заглянул в кремлевские соборы… как в карточные домики.

Съездил в Сергиев Посад, постоял у знаменитого иконостаса в Троицком соборе.

Переспал с бывшей любовью.

Она вела себя в постели как заводная резиновая кукла…

И арбатские переулки, и Крымский мост, и чудесный вид на Москву с Смотровой площадки на Воробьевых горах, и Донской, и Новодевичий, и Андроников, и Врубель, и Рублев, и Кранах… не обрадовали, не утешили, как бывало прежде. Или я все это переоценивал в прошлом, или потерял былую чувствительность и способность заряжаться чужими энергиями. Картины и иконы казались мне непоправимо побуревшими иллюстрациями в забытой на даче книге, архитектура — убогой подделкой, монастыри и погосты — пахли протухшей землей…

Когда я грезил перед тем как заснуть, мое путешествие в Москву представлялось мне бесконечной ездой в автобусе по темной заснеженной дороге… где заспанный и ошалевший от тряски и бензиновых паров пассажир уже не понимает, кто он, куда он едет, зачем… жадно смотрит в оледенелое окно и видит только желтые огни…

Желтые огни, бегущие назад.

Хорошо еще, что я не догадывался, что эта метафора и была на самом деле моей реальностью, что никуда я не ездил… потому что не может ездить даже по игрушечному глобусу тот, кто на самом деле не существует. Тот, кто давно превратился в усмешку высших сил.

За день до отъезда я проснулся в своем номере и, еще не открывая глаз, начал строить планы. Почему-то мне захотелось в этот мой последний московский день съездить в Архангельское. И я отчаянно пытался вспомнить, что же я в этом Архангельском кроме дурацкий статуй и помпезных интерьеров видел или пережил.

Был там когда-то Театр Гонзага. Но его, вроде бы, так и не восстановили.

Открыл глаза…

Как молния, ударила мысль. В номере все изменилось!

Вместо старомодного тяжелого телевизора на столе стоял небольшой монитор с плоским экраном. Советского производства платяной шкаф-клоповник превратился в элегантный шведский шкафчик… А на журнальном столике лежала красная папка…

Не было там вчера никакой папки! Как впрочем не было и журнального столика.

Красная папка. Подкидыш?

На ее обложке было напечатано крупно: «Дело номер 5335».

Взял папку в руки. Горячая! Как такое может быть?

Раскрыл. Полистал. Документы, описания, схемы, фотографии, похожие на иллюстрации к научно-фантастическому роману шестидесятых годов.

На всех листах сверху — грифы: «Строго секретно. Снятие копий воспрещается! Подлежит возврату в 24 часа».

Мысли в голове побежали как курицы в курятнике.

Так. Кто-то подбросил тебе секретные материалы. Что за материалы — не важно. Важно то, что они — государственная тайна России. А ты — иностранец. И папка находится у тебя. Значит — ты не просто иностранец, что само по себе в России подозрительно и нежелательно, а еще и шпион. Враг. А врагов…

Попался, братец кролик. Предупреждали тебя, дурака. Мадонну в винограднике захотел посмотреть? Вот тебе мадонна — пронумерованная и красная как кровь. Руки обжигает.

Что же делать?

Сжечь эту паскудную папку что ли? В умывальнике.

Папка — толстая и плотная. Начнешь жечь, потянет дымком, набегут горничные, коридорные, пожарники притащатся…

Это что у вас? Папка? Хотели сжечь? Здорово! Следы заметаете? А что там, в папочке? Секреты родины? Ага… Шпион! Вяжите гада! Шлепнуть его без приговора!

Хотя, если бы они хотели тебя убить или посадить — сделали бы это и без всякого повода. Пришли бы и убили. И никто бы им и слова не сказал, даже если бы они об этом во всех газетах написали. Так мол и так — выследили немецкого шпиона, эмигранта. Собирал информацию о нашей великой стране. Готовил диверсию. При задержании оказал вооруженное сопротивление и был обезврежен сотрудниками ФСБ. Получившими за свой героизм ордена и медали родины.

Россияне — равнодушно пожали бы плечами…