Непосредственный человек - читать онлайн книгу. Автор: Ричард Руссо cтр.№ 32

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Непосредственный человек | Автор книги - Ричард Руссо

Cтраница 32
читать онлайн книги бесплатно

Разумеется, такие вещи нельзя говорить студентам, особенно Лео и Соланж (да и Грэйси не стоит). А поскольку помочь в этой ситуации могли бы лишь те слова, что остаются несказанными, нет у меня и разумной стратегии. Мне бы следовало предупредить Соланж, что она нарушает регламент. Все этого явно ждут от меня. Всем известен мой принцип: строгая, жесткая критика должна быть исключительно доброжелательной, а не такой вот зложелательной. Понятно, почему они смущены моим молчанием: как это я не одернул Соланж? Или я промолчал потому, что личные инвективы прозвучали до официального начала семинара? Или я допускаю, что в данном случае такой разгром оправдан, Лео сам навлек его на себя, исчерпав за несколько месяцев наше милосердие, агрессивно обрушивая на наши головы одну окровавленную киску за другой?

На самом деле я ничего не предпринимал потому, что в воображении я все еще торчал в подвале моей матери, все еще длился отдаленный эффект того, что обрушилось там на меня. По неведомой причине кончики пальцев покалывало, и я никак не мог отделаться от мысли, что мне следовало изучить содержимое всех картонных коробок, нагроможденных вдоль стен, что в одной из них таится нечто важное для меня, нечто позабытое. Я раскрыл ладонь и посмотрел на место, которое соприкоснулось с горячей трубой. Кожа там такая гладкая, блестящая, как будто обожженная – как бы волдырь не вздулся. Если я правильно предположил, что Лео красный до самого донышка, то какого цвета окажется изнутри Уильям Генри Деверо Младший? Хотелось бы знать.

Итак, вместо того чтобы отрабатывать жалованье, руководя этой группой жаждущих наставления студентов, я прибегаю к приему всех дурных учителей: даю понять, что разочарован в них, во всей этой компании, что они показали себя недостойными моего руководства и теперь им придется потрудиться, чтобы вернуть себе мое благорасположение. Я заявляю группе, что не скажу больше ни слова, пока кто-нибудь не сумеет выявить тему, достойную обсуждения. Что-то конкретное и объективное, а не общее и субъективное. Пока они будут искать такие темы, мысленно оправдываюсь я, все остынут. Я снимаю часы и кладу их перед собой на стол, слежу, как движутся стрелки, наблюдаю за притихшими студентами. Соланж, высказавшись, вытащила «Макбета» в бумажной обложке и притворилась, будто погрузилась в чтение. Лео застыл как в приступе кататонии, лишь изредка бросая на меня убийственные взгляды. Я знаю, о чем он думает. Я позволил этой суке вырезать его яйца. Что поделать.

Когда по моим часам до конца пары остается всего две минуты, я стряхиваю с себя летаргию и призываю музу мелодрамы: со стуком опускаю лоб на металлический семинарский стол, единственный предмет, который на данный момент объединяет меня со студентами. Когда я приподнимаю голову, все смотрят на меня, глаза вытаращили, напуганы. Даже Соланж уронила «Макбета», словно окровавленный кинжал.

– Я знаю тебя, Тиффани, – произношу я.

Все стонут. Я возвращаю их к самому началу, к вводному упражнению на понимание своих персонажей. Оно так и называется: «Я знаю тебя, Эл. Ты (не) тот человек, кто…» Упражнение позволяет проверить, насколько автор понимает собственных персонажей, – ему предлагают закончить такое предложение чем-то значимым, интересным: «Я знаю тебя, Эл. Ты тот человек, который все еще пропускает женщин вперед и придерживает дверь. Я знаю тебя, Сюзи. Ты не из тех девушек, кто забывает обиды». На семинарах продвинутого уровня «Я знаю тебя, Эл» стало условным обозначением: персонажи недостаточно четко обрисованы.

– Воспринимаются ли жертвы в этом рассказе как персонажи?

Все качают головами, воздержался только Лео.

– Что нам известно об убийце за исключением того, что сделало его убийцей?

– Ничего, – бормочут нехотя. Старые, обидные вопросы.

– Вот, – говорю я, – если бы кто-то сообразил еще час тому назад, что в этом рассказе отсутствуют персонажи, мы могли бы давно разойтись по домам.

– Тиффани очень реальна для меня! – вскрикивает Лео. Вид у него такой, словно он нас всех готов зарезать. – Очень реальна.

– Единственное, что для тебя реально, – Соланж убирает в сумку «Макбета», – это ее долбаная мохнатка. Повзрослей уж!

Чтобы не оставлять за ней последнее слово, я объявляю:

– Занятие окончено. – Одновременно со звонком.

Все потянулись прочь, за исключением Лео, который желает проводить меня до моего кабинета. Он поверить не может: неужели я действительно думаю, что в его рассказе нет персонажей? На ходу он вслух зачитывает сцену изнасилования, чтобы доказать мне, как я заблуждаюсь. К тому времени, как мы дошли до кабинета, хорошее настроение вернулось ко мне.

Глава 10

У Рейчел скопилось несколько сообщений для меня.

Герберт Шонберг, представитель профсоюза, весьма разочарован тем, что я уклоняюсь от ответа на его звонки. По-моему, использовать в этом контексте слово «разочарован» – признак лицемерия. Джун Барнс, жена Тедди, просит позвонить ей на домашний телефон, как только представится возможность, и не надо спрашивать зачем, просто позвонить. Таинственно, интригующе. Илиона хочет проконсультироваться по недвижимости. Таинственно, однако не интригующе. Грэйси все еще настаивает на личной встрече. Не таинственно и не интригующе, но, возможно, опасно. Тони Конилья просил передать, что он арендовал поле для ракетбола на четыре тридцать и хочет знать, способен ли я раз в жизни явиться вовремя. Слегка оскорбительно. Рейчел предупредила, что еще одно сообщение оставлено на моем рабочем столе. Так и есть. Посреди промокашки – пять персиковых косточек, темное влажное пятно, словно излучающее энергию. Глядя на них, я вдруг подумал, как часто люди злоупотребляют моим дивным характером. В конце концов, я, пусть и временно, руковожу большой университетской кафедрой. С какой стати обращаться со мной так, словно я повесил на грудь знак «Пни меня»?

Рейчел через переговорное устройство сообщила, что уходит домой.

– Уже? – спросил я. – Бросаете меня?

– Четверть четвертого? – ответила она, и даже с механическими искажениями ее голос прозвучал чересчур виновато. – Надо забрать Джори?

– Шучу, – попытался я ее успокоить. – Конечно, идите.

– Вам правда понравились рассказы?

– Я послал их Венди, моему агенту. То есть надеюсь, что она все еще мой агент.

Я ждал отклика Рейчел на известие о том, как я распорядился, не спросив у нее разрешения. Прошлой осенью она попыталась рассылать свои рассказы в надежде на публикацию, но, получив отказы, быстро сдалась, тем более что муж твердил: «Я тебя предупреждал» – и ворчал по поводу почтовых расходов. Я предложил ей воспользоваться бесплатной кафедральной почтой, однако моральные принципы Рейчел такого не допускали. К тому же она готова была поверить, что ее тупица муж прав и рассказы никуда не годятся. Возможно, она верит даже, что я пытаюсь заманить ее в постель, как он утверждает.

С минуту Рейчел молчала, и в тишине я соображал, в самом ли деле я пытаюсь заманить Рейчел в постель. Я почти сумел нарисовать эту картину, однако не до конца – возможно, мешали пять персиковых косточек на раскисшей промокашке, я все еще таращился на них. Неужели Мег Квигли съела все пять персиков? И что она хотела этим сказать? Перевернула метафору Элиота – в отличие от робкого Пруфрока, она посмела съесть полдюжины персиков? А что это значит в применении к сексуальной теме? Или она попросту сравнивает меня с обглоданной косточкой?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению