Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы - читать онлайн книгу. Автор: Димитрий Чураков cтр.№ 19

Одним из важнейших проявлений борьбы рабочих за рабочее самоуправление на производстве становится налаживание фабзавкомами трудовой самодисциплины²⁹⁰. Хищения, мелкие кражи, прогулы, опоздания, курение и матерная брань на рабочем месте не только осуждались фабрично-заводскими комитетами, но временами и сурово преследовались как вредящие производству.

Трудовая дисциплина была под контролем завкома Патронного завода Тулы. На заседании 18 августа 1917 г. им рассматривался случай, когда один из работников завода провёл на оборонное и, следовательно, закрытое предприятие постороннего. Решено было поставить виновному на вид недопустимость подобного, в случае же повторения, значилось в протоколе, к нему «будут применены самые репрессивные меры»²⁹¹. Заслушав и рассмотрев доклад сторожа А. П. Перевозчикова, заводской комитет Мышечского завода на своём заседании от 14 августа 1917 г. постановил за кражу больших воротных петель уволить с завода рабочего С. Коликова²⁹².

Серьёзная работа по укреплению самодисциплины развернулась в Иваново-Кинешемском крае, поскольку отсутствие привилегированных военных производств, нищета, голод толкали рабочих на воровство²⁹³. Показателен в этом отношении пример ситценабивной и красильной фабрики т-ва мануфактур Н. Ф. Зубкова, фабрично-заводской комитет которой рассматривал вопросы о расхищении имущества мануфактуры и мелких кражах в разделах повестки дня «разное» и «текущие дела», а членам комитета дано было право и вменялось в обязанность экспромтом назначать обыски – так здесь были распространены кражи²⁹⁴.

Контроль над дисциплиной мог принимать и другие оттенки. Например, на объединенном собрании фабрично-заводских комитетов Шуи было принято решение без ведома фабзавкомов не развешивать листовки на территории фабрики – своеобразный зачаток политической цензуры²⁹⁵.

Примечательный случай произошёл на фабрике т-ва Шуйско-Те-зинской мануфактуры, где фабричный комитет занимался налаживанием дисциплины труда в относительном контакте с администрацией. На своём заседании 1 июля фабзавком рассмотрел заявление администрации о том, можно ли читать книжки и дремать во время работы. Было постановлено вынести этот вопрос на объединенное собрание фабзавкомов города. Пока же фабзавком мануфактуры пришел к выводу, что «газеты читать можно, так как газеты освещают рабочему жизнь о современном быте, что необходимо знать рабочим, если только позволяет работа и не может наноситься никакого ущерба в работе. Что касается чтения книг, дремания и занятия рукоделием, комитет считает неблагоразумным»²⁹⁶.

Высокий эффект давали и меры морально-психологического осуждения. Как писал об этом впоследствии рабочий завода «Проводник» Т. Сапронов, виновные вынуждены были извиняться перед завкомом или даже общим собранием рабочих, а наиболее проштрафившимся вообще объявлялся бойкот²⁹⁷. Моральные меры поддержания дисциплины были характерны для российских традиций трудовой демократии. Наконец, меры, которыми фабзавкомы действовали в области поддержания дисциплины, могли носить не только экономический, но, что важно, и административный характер, как это было, например, на заводе подъемных сооружений в Москве²⁹⁸.

Тесно связан с проблемой дисциплины на рабочем месте был вопрос качества и производительности труда, тоже регулярно обсуждавшийся фабзавкомами, как это было в случае с фабричным комитетом Куваевской мануфактуры²⁹⁹. Другим примером борьбы органов рабочего самоуправления за производительность труда является деятельность завкома завода Пэлка. Когда его администрация обвинила рабочих в саботаже, 18 августа 1917 г. завком постановил выяснить причины сокращения производства. Оказалось, что вина в произошедшем лежала не на рабочих, а на владельцах, не сумевших должным образом наладить производство. В дальнейшем обвинения по поводу имевшего места инцидента в адрес трудового коллектива администрацией предприятия больше не выдвигались³⁰⁰. А вот Московский металлический завод, секвестрованный по настоянию рабочих, благодаря умелым действиям завкома резко повысил производительность³⁰¹.

В этот период отмечены также попытки рабочих перейти к контролю над финансами, без чего прочие виды контроля не были достаточно эффективны из-за связей между владельцами предприятий и банкирами³⁰². В Москве среди предприятий, где рабочие пытались развивать эту форму производственной демократии, можно назвать завод «Динамо», заводской комитет которого потребовал допуска рабочих к документам и книгам заказов с имеющимися в них отчетами и данными³⁰³. При завкоме, кроме того, была создана финансовая комиссия, такая же комиссия действовала и на заводе бр. Бромлей. Первые шаги в налаживании финансового контроля были предприняты фабзавкомом ситценабивной фабрики И. Нибурчилова в Иваново-Вознесенске, который потребовал от администрации представить сведения за последние четыре года о заработках рабочих, о ценах на изготовляемые фабрикой товары, на топливо и сырьё, потребляемые предприятием, а также о количестве рабочих и объёме производимой продукции в настоящее время³⁰⁴. Делаются попытки установить контроль и над самими банками.

В Орехово-Зуеве, местный Совет уже в июне установил свою стражу в отделении банка Рябушинского, стал контролировать его операции, особенно по выдаче ссуд, запретив единовременно выдавать более 1000 руб. в одни руки без специального разрешения. Подобные случаи происходят в разных промышленных центрах, косвенным подтверждением чему служит циркуляр от 7 июня Министерства внутренних дел губернским комиссарам с требованием решительно бороться против «незаконных действий» общественных организаций в отношении банков, не допускать установления вооруженной охраны банков, а также контроля над проводимыми ими операциями³⁰⁵.

Однако оптимизм Ленина, который, как известно, утверждал, что новейший государственный капитализм упростил дело контроля до некоторых бухгалтерских книг, в которых легко сможет разобраться любой рабочий, оказался ничем не оправданным. Подобные случаи финансового контроля в деятельности фабзавкомов были редки и малоэффективны. Попытки же установления прямого контроля со стороны органов рабочего самоуправления за деятельностью банков до сентября, по мнению отечественных исследователей, например В. И. Селицкого, были эпизодичны³⁰⁶.

Эпизодичность попыток проконтролировать финансовую деятельность своего предприятия объясняется прежде всего неподготовленностью рабочих. Известны случаи, когда хозяевам удавалось ввести членов фабзавкомов и контрольных комиссий в заблуждение, пользуясь их неосведомленностью в финансовой стороне производства и убедить их в убыточности производства и неизбежности локаута. В этих случаях некоторые фабзавкомы, как отмечала газета «Рабочий путь» в статье «Проделки локаутчиков», «вовлекались в позорное для рабочего класса дело» – превращались в «ходатаев капиталистов» перед вышестоящими учреждениями о выдаче субсидий для продолжения производства³⁰⁷.

В августе-сентябре участились случаи прямого захвата рабочими предприятий. Нередко эти акты связывались рабочими с переходом фабрик в собственность государства, но иногда хозяевами на предприятиях становились фабзавкомы. Так, ещё в конце мая 1917 г. рабочие акционерного общества «Коломна» с опорой на поддержку Коломенского Совета таким образом предотвратили закрытие завода³⁰⁸. Похожий случай произошёл на Ростокинской красильно-аппретурной фабрике. Когда её владелец отказался выполнять предъявленные ему экономические требования, рабочие приняли заведование фабрикой в свои руки. На общем собрании было постановлено: никаких особых выгод из самостоятельного заведования фабрикой не извлекать, а доход распределять следующим образом: во-первых, выплачивать зарплату служащим и рабочим согласно повышенным расценкам; во-вторых, возмещать расходы по покупке для производства материалов; в-третьих, весь оставшийся по покрытию предшествующих статей излишек дохода должен поступать в собственность владельцев предприятия. То есть рабочие, беря ведение хозяйство полностью на себя, не лишали хозяина его доли в получаемой прибыли, то есть сохраняли самый важный для него элемент экономического существования, и тем самым как бы ограждали себя от возможного саботажа со стороны оттесненного от дел владельца через предпринимательские структуры, что в первую очередь привело бы к падению выработки. Рабочие принимали на себя ответственность за целостность поступающих на фабрику для окраски и обработки вещей, то есть охраняли право собственности и своих партнёров. Административная же часть передавалась, по общему соглашению, в руки бухгалтеров предприятия, как наиболее сведущих в деле реального управления фабрикой, – рабочие не замыкались в узкоцеховой организации, а смело передоверяли господствующее положение компетентному персоналу³⁰⁹.