ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии - читать онлайн книгу. Автор: Олег Мозохин cтр.№ 53

Кобылкин также планировал проведение ряда диверсионных актов на советской территории путем поджогов. Для этого он был снабжен десятью зажигательными снарядами, которые были вручены лично нелегальным резидентом японской военной миссии в Харбине японцем Осава. Он работал под прикрытием руководителя редакции японской газеты на русском языке, под названием «Харбинское время» (газета была зарегистрирована в японском генеральном консульстве в Харбине). Осава жил в помещении редакции. Кобылкиным были взяты только два снаряда, т. к. он сомневался в качестве их зажигательной способности. Остальные восемь остались в Чкалай-норе.

Срок пребывания Кобылкина на советской территории был ограничен 25 мартом 1935 г. лично секретарем японской военной миссии в Харбине японцем Суда.

Для активизации пропагандистской деятельности контрреволюционной организации на советской территории он получил от Тимофеева перед выходом в СССР пакет с листовками и брошюрами, главным образом изданных БРП.

К работе против СССР японскими разведывательными органами Кобылкин был привлечен секретарем японской военной миссии в Харбине японцем Суда. Это произошло на квартире у генерала Шильникова, с которым Кобылкин был хорошо знаком (генерал Шильников возглавлял забайкальское казачество в Харбине и одновременно являлся помощником начальника Харбинского филиала РОВСа). Это знакомство произошло в сентябре месяце 1933 г.

Фактически же привлечение к политической работе против СССР началось после назначения Кобылкина надзирателем Маньчжурской полиции на ст. Чжалайнор (находящейся в шести километрах от советской границы) указанным выше японцем Суда, в 20-х числах мая 1934 г.

Кроме Суда Кобылкин по своей работе против СССР был связан с начальником японской военной миссии на ст. Манчжурия полковником Сакурай; с руководителем редакции газеты «Харбинское время» Осава; с начальником маньчжурского полицейского отряда Нахата и его приемником Нари-мацу; с начальником японского жандармского отделения на ст. Чжалайнор-копи Огура.

Перед переходом на территорию СССР, сам он состоял на должности полицейского надзирателя, поселковой полиции на ст. Чжалайнор, которая входила в систему Маньчжурской полиции с департаментом в г. Харбине. Начальником департамента являлся японец Яги Николай Николаевич.

О наличии контрреволюционной организации на территории Забайкалья, Кобылкин впервые узнал в 1933 г. от генерала Шильникова, к которому в то время явился курьер этой организации Виктор Олейников. Задачей организации являлось свержение советской власти при помощи вооруженного восстания. Организация возглавлялась старшим братом — Кобылкиным Алексеем Васильевичем, 52 лет, проживавшим в г. Иркутске, где он работал в качестве бухгалтера на одном из предприятий.

Из членов организации Кобылкину были известны в г. Чите — Гудков Борис Павлович, служащий Союззолото и Серебряков Василий Терентьевич, по профессии учитель. Курьерами этой организации по нелегальной связи с Харбином являлись: Виктор Олейников, безработный, больше находившийся на территории Манчжурии, нежели в СССР и Иванов Василий Гаврилович фельдшер поселка Абагай-туй ^[188].

26 июня 1935 г. Кобылкин рассказал, что его задачами, как японского агента, являлись следующие:

«1. Систематическое осуществление антикоммунистической работы путем агентурного выявления, коммунистических элементов как среди советских граждан — служащих на КВЖД так и китайцев.

Участком моего обслуживания по линии антикоммунистической работы являлись следующие населенные пункты — разъезд на 19-м километре, Чжалайнор-копи, ст. Лжалайнор, разъезд Аргунь, ст. Даган, ст. Харханте и ст. Ван-Гунь.

В силу большого диапазона участка, где я должен был осуществлять антикоммунистическую работу, мне японцем Суда было указано на необходимость создания агентурной сети из числа коммунистических элементов, как русских, так и китайцев, которые могли бы обеспечить внутреннее освещение деятельности коммунистов. В связи с тем, что мне Суда не отпустил необходимых средств для ведения подобной агентурной работы, я это указание не выполнил. Одновременно Суда меня предупредил, что все мои доклады о деятельности коммунистов я должен направлять в Харбин, а адрес начальника департамента полиции — японца Яги (по службе я был подчинен нач. полицейского участка г. Манчжурии), равно как и направление арестовываемых мною коммунистов также непосредственно в Харбин.

2. Наблюдение за настроениями эмигрантов, проживающих в поселках при указанных выше станциях и выявление среди них лиц, работающих в пользу СССР.

3. Ежедневное наблюдение за пассажирским движением, идущим через ст. Чжалайнор. Особое внимание мне предлагалось уделять пассажирам — советским гражданам, американцам и англичанам, которые делали остановку на ст. Чжалайнор. Такой интерес объясняется тем, что из Чжа-лайнора можно попасть во Внутреннюю Монголию, которую японцы тщательно оберегают от проникновения туда советского, американского и английского влияний.

О всех пассажирах-иностранцах, останавливающихся на ст. Чжалайнор я должен был ежедневно доносить в Харбин с указанием фамилии, подданства и пункта дальнейшего направления.

4. Вести систематическое агентурное наблюдение за служащими КВЖД, как советскими гражданами, так и китайцами, с целью выявления вредительских действий.

Исходя из этих задач, я и строил свою работу для японской военной миссии».

За время нахождения Кобылкина на ст. Чжалайнор японцами было выброшено на территорию СССР пять диверсионных разведывательных групп с задачей проникнуть на территорию Забайкалья. Из этих групп, группа Якимова была переброшена помощником атамана Семенова генератом Бакшеевым, действовавшим по прямому поручению японской военной миссии в Харбине. Группы Свининникова и Лончакова были переброшены на советскую территорию нелегальным резидентом японской разведки пограничнополицейского отряда Чкалайнор-копи, хозяином ломбарда. Группы Декина и Топоркова непосредственно сформированные в г. Харбине генералом Бакшеевым по поручению японской военной миссии. За исключением разгромленных на советской территории групп Якимова и Декина, все остальные переброшенные группы благополучно вернулись на территорию Манчжоу-Го.

Прямого участия в формировании и выброске этих групп на советскую территорию Кобылкин не принимая. Его содействие этим группам выражалось в том, что он не препятствовал их проживанию в пограничной полосе без соответствующих документов, разрешал хранить оружие. Участники этих групп по прибытии в Чжалайнор ставили его в известность о том, что их появление с оружием санкционировано японскими властями.

Японская военная миссия в Харбине впервые о наличии контрреволюционной организации в Забайкалье быта информирована генератом Шильниковым, который подцерживат связь с этой организацией до своей смерти (умер 20 мая 1934 г.). Дальнейшую информацию об этой организации докладывал Кобылкин.

Японская военная миссия в Харбине стремилась способствовать тому, чтобы эта организация не свертывала своей антисоветской работы, одновременно максимально укрепляла связь с японцами. Организация должна была осуществлять террористические и диверсионные акты, для чего ей и были переданы зажигательные снаряды и боевое оружие. Она должна была вести специальную антисоветскую пропаганду, путем распространения различной контрреволюционной литературы.