Основание Иерусалимского королевства. Главные этапы Первого крестового похода - читать онлайн книгу. Автор: Стивен Рансимен cтр.№ 59

В октябре, несмотря на то что, по словам Пьера Бартелеми, святой Андрей снова потребовал быстрее выступать на Иерусалим, Раймунд отправил еще один рейд за продовольствием. Он уже оккупировал Ругию на Оронте, примерно в 30 милях (около 50 км) от Антиохии. Оттуда он атаковал Альбару, располагавшуюся чуть дальше на юго-восток. Жители, все до единого мусульмане, капитулировали, но были либо перебиты, либо проданы в рабство в Антиохии, и город заселили христианами. Мечеть переделали в церковь. К восторгу солдат, Раймунд назначил ее епископом одного из своих священников — Пьера из Нарбонны. Это было сделано только потому, что в городе не было православной епархии. Никто еще и помыслить не мог о расколе между греческой и латинской церковью, из-за чего потребовалось бы удвоить количество епархий. Пьера, хоть он и был латинянином, посвятил в епископы греческий патриарх Иоанн Антиохийский. Но его возвышение положило начало возникновению местной латинской церкви на Востоке и воодушевило тех крестоносцев, которые, как Пьер Бартелеми, теперь захотели сменить местное греческое духовенство латинским.

В спорах, которые последовали за поражением Кербоги, главы похода клялись отправиться на Иерусалим в ноябре. К 1 ноября они стали съезжаться в Антиохию для обсуждения дальнейших планов. Раймунд явился из Альбары, где он оставил большую часть своих войск. Готфрид примчался из Турбесселя, привезя с собой головы всех тюркских пленников, захваченных во время мелких набегов в округе. Граф Фландрский и герцог Нормандский уже находились в Антиохии, а через два дня прибыл и Боэмунд, который заболел в Киликии. 5 ноября сеньоры и их советники встретились в соборе Святого Петра. Сразу же стало ясно, что между ними нет согласия. Друзья Боэмунда начали совет с того, что потребовали отдать ему Антиохию. Император так и не приехал, а Боэмунд — человек способный и самый страшный для врага крестоносец. Раймунд отреагировал резко, напомнив собравшимся о присяге императору, которую принесли они все, кроме него. Готфрид и Роберт Фландрский, как известно, поддерживали притязания Боэмунда, но не посмели высказаться открыто, боясь обвинения в нарушении клятвы. Споры продолжались несколько дней. Тем временем солдаты и паломники ждали снаружи и начали терять терпение. Они хотели только одного: исполнить свои обеты и добраться до Иерусалима. Им не терпелось уйти из Антиохии, где они потеряли столько времени и перенесли столько страданий. Подстрекаемые Пьером Бартелеми с его видениями, они предъявили своим вождям ультиматум. Одинаково презирая амбиции и Раймунда, и Боэмунда, они заявили: пусть те, кто хочет наживаться на Антиохии, этим и занимаются, и пусть те, кто хочет даров от императора, дожидаются его прихода, а сами они пойдут на Иерусалим, а если их вожди и дальше будут препираться из-за того, кому принадлежит Антиохия, они перед уходом снесут ее стены. Оказавшись перед лицом этой угрозы и боясь, что Раймунд и Боэмунд вскоре возьмутся за оружие, более умеренные сеньоры предложили провести совет в узком кругу, на котором будут присутствовать только главы. Там после новых гневных споров крестоносцы временно пришли к согласию. Если Боэмунд поклянется отправиться вместе с походом на Иерусалим, Раймунд не будет противиться решению, которое в конце концов примет совет относительно Антиохии; а Боэмунд поклялся перед епископами не откладывать похода и не чинить ему препятствий ради собственного честолюбия. Вопрос с Антиохией был улажен, но Боэмунду подтвердили, что в его владении остаются цитадель и три четверти города, а Раймунду остался укрепленный мост и дворец Яги-Сиана, в котором он поставил начальником Гийома Эрменгара. Дату выступления на Иерусалим еще не назначили, но, чтобы тем временем чем-то занять войска, было решено атаковать крепость Мааррат-ан-Нуман, покорить которую было желательно для защиты левого фланга армии, когда она отправится на юг в Палестину.

23 ноября Раймунд и граф Фландрский отправились в Ругию и Альбару, а 27-го добрались до стен Мааррат-ан-Нумана. Попытка взять город приступом на следующее утро провалилась, а когда во второй половине дня прибыл Боэмунд со своими войсками и вторая попытка провалилась тоже, было решено осадить город. Но, даже взяв его в плотное кольцо, за две недели крестоносцы ничего не добились. Им приходилось обыскивать все окрестности в поисках дерева для осадных орудий. Еды не хватало, и воины оставляли свои посты, отправляясь искать хлеба и овощей. Наконец 11 декабря, после того как Пьер Бартелеми объявил, что успех неминуем, к одной из городских башен подкатили огромную деревянную крепость на колесах, построенную людьми Раймунда, командовать которой поручили Гийому из Монпелье. Крестоносцы попытались вскарабкаться с ее помощью на башню, но их отразили, однако обеспеченная крепостью защита позволила подрыть стену со стороны башни. Вечером стена рухнула, и несколько солдат низкого звания пробились в город и начали его грабить. Между тем Боэмунд, завидуя успеху Раймунда и стремясь повторить то, что ему удалось проделать в Антиохии, объявил через глашатая, что, если город сдастся ему, он сохранит жизнь всем его защитникам, которые укроются в зале рядом с главными воротами. За ночь битва улеглась. Многие горожане, видя, что оборона сломлена, укрепили свои дома и водохранилища, но предложили крестоносцам откупиться, чтобы их пощадили. Другие бежали в зал, указанный Боэмундом. Но когда на следующее утро битва началась вновь, никого не пощадили. Крестоносцы хлынули в город, убивая всех на своем пути и врываясь в дома, которые грабили и сжигали. Что касается беженцев, поверивших обещаниям Боэмунда, то мужчин перебили, а женщин и детей продали в рабство.

Во время осады войска Боэмунда и Раймунда встречали друг друга в штыки. А когда Боэмунд вероломством заполучил большую часть добычи, хотя именно армия Раймунда взяла город, вражда между провансальцами и нормандцами разгорелась с новой силой. Раймунд потребовал город себе и хотел отдать его под управление епископа Альбары. Но Боэмунд не желал уводить оттуда свои войска, пока Раймунд не уйдет из Антиохии, и нанес ответный удар: начал открыто высказывать сомнения в пророчествах Пьера Бартелеми.

Тем временем недовольство росло по всей армии. Громче всех отправляться на Иерусалим требовали люди Раймунда. Примерно в Рождество к графу явились уполномоченные от солдат и сказали ему, что если он выступит в путь, то армия признает его вождем всего Крестового похода. Раймунд понял, что не может отказаться, и несколько дней спустя ушел из Мааррат-ан-Нумана в Ругию, объявив, что вскоре отправится в Палестину. После этого Боэмунд вернулся в Антиохию, а Мааррат-ан-Нуман вручили епископу Альбары.

Но и после официального объявления Раймунд не торопился. Он никак не мог заставить себя двинуться на юг, пока Антиохия оставалась в руках Боэмунда. А тот, видя, быть может, что чем больше колеблется Раймунд, тем мятежнее становятся его войска, и зная, что император не пойдет через Малую Азию в зимние месяцы, предложил отложить выступление до Пасхи. Чтобы подтолкнуть дело к развязке, Раймунд созвал всех глав крестоносцев на совет в Ругии. Там он попытался подкупом заставить их признать его лидером. Можно предположить, что предложенные им суммы зависели от того, какими силами они располагали. Готфриду граф предложил десять тысяч су и столько же Роберту Нормандскому, Роберту Фландрскому — шесть тысяч, пять тысяч — Танкреду, и поменьше остальным сеньорам рангом пониже. Боэмунду не предложили ничего. Раймунд надеялся, что таким образом ему удастся стать бесспорным главою Крестового похода и сдержать амбиции Боэмунда. Однако остальные очень холодно встретили его авансы.