История ислама. Том 3, 4. С основания до новейших времен - читать онлайн книгу. Автор: Август Мюллер cтр.№ 48

Поражением султана Гур-ханом воспользовался не один Атсиз. Владетель Гура, этой недоступной горной страны, которая была покорена Махмудом и присоединена к исламу только в 401 (1010/11) г., но которую он в конце концов предоставил туземным князьям из старой династии Сури, был приблизительно в таких же отношениях с Газневидами, в каких хорезмшах с Синджаром. Владетели Гура жили в хорошо укрепленной крепости Фируз-Кух, расположенной на высокой скале: отсюда они в качестве ленников посылали газневидским царям свои войска и платили им дань. Но теперь отношения между ними и их верховным владетелем становились натянутыми. Старший из четырех братьев, представителей династии Суридов в Гуре, Кутб ад-Дин Мухаммед, по какому-то поводу отправился ко двору Газневидов; здесь он был сначала пойман, а затем казнен Бахрам-шахом; была ли причиной тому какая-нибудь прежняя злоба последнего или же основательная или неосновательная подозрительность — неизвестно. Брат убитого, Сейф ад-Дин Сури, желая отомстить за него, двинулся с своим войском на Газну (543 = 1148 г.); толпища Бахрам-шаха не могли противостоять храбрым и закаленным жителям альпийской страны; они были разбиты, сам шах должен был бежать в Индию, и столица его была занята дерзким Гуридом.

Но господство Газневидов, все еще могущественных, не могло быть уничтожено после первого натиска. Зимой, когда проходы между Гуром и Газной были занесены снегом и непрошеные гости были отрезаны от своей родины, Бахрам вернулся из Индии с свежим войском; его прежние подданные, с которыми грубые воины, верно, не очень-то мягко обращались, с радостью приветствовали его; все отряды, не принадлежавшие к племени победителей, перешли на сторону своего прежнего господина, и Сури был не только побит, но и взят в плен. Бахрам-шах велел повесить его, как возмутителя, и это понятно; но, принимая во внимание предыдущие отношения с этой семьей, нельзя назвать этот поступок политичным. Остальные два брата, конечно, не примирились со случившимся; по смерти третьего из четырех, Беха ад-Дина Сама (он умер через полгода после Сури), последний из них, Ала ад-Дин Хусейн ^[149], сделался государем Фируз-Куха и поспешил заплатить должное, то есть отомстить. Гуридские полчища напали на долину Газны с неудержимой силой; несмотря на отчаянное сопротивление Бахрама и его приверженцев, они побили их три раза, в последний раз перед самыми воротами столицы (544 = 1150 г.), и завоевали город.

В течение семи ^[150] дней и семи ночей завоеватели хозяйничали здесь, подобно выпущенным на волю диким зверям: они опустошали огнем и мечом цветущую резиденцию утопавшего в роскоши двора и хозяйства трудолюбивого населения, душили мужчин и после различных истязаний уводили в рабство женщин и детей. Кости газневидских султанов вырывались из могил и предавались огню; только останки когда-то столь могущественного Махмуда сумели внушить уважение даже Ала ад-Дину, и он не тронул их. Участь, постигшую Газну, разделили и остальные многочисленные крупные и мелкие местности горных долин, которые начали процветать во время двадцатипятилетнего правления Газневидской династии; всюду проникавшие разбойничьи шайки нигде не оставили и камня на камне, и недавно еще столь густо заселенные и хорошо обработанные местности после нашествия разрушителей обращались в печальные пустыни. Хотя восточные народы и не избалованы в отношении поведения победоносных войск, но такое основательное опустошение произвело даже на них необыкновенное впечатление: в истории Востока этот страшный Гурид получил прозвище Джехан-суз — «сожигателя мира». Несмотря на быстрое отступление зажигателей, Бахрам-шах на этот раз не без основания воздержался от возвращения ^[151]: на родине Газневидов теперь было просто некем и нечем управлять, так как люди были частью убиты, частью уведены в плен, а здания и плантации были сожжены. Бахрам остался в Индии и поселился в Лахавуре (Лахоре), где и умер в 552 (1157) г. Долины Газны никогда не могли оправиться от этого разорения, хотя, конечно, некоторые из бежавших жителей возвратились и обстроились; даже в наши дни только два высоких минарета, стоящие среди груды развалин, — один из них с надписью воздвигшего его Масуда II — указывают на то место, где некогда стояла Газна ^[152].

Нельзя было ожидать, чтобы Синджар очень радовался, глядя на «сожигателя мира». Если бы он вздумал двинуться на Газну с одной стороны, а Бахрам-шах — с другой, то положение жителей Гура, запертых в проходах, могло быть весьма затруднительно: этим, вероятно, и объясняется немедленное отступление Ала ад-Дина из завоеванной им территории после ее навеки непоправимого разорения ^[153]. Но по той же причине ему в скором времени следовало опасаться нападения Сельджука, под верховной властью которого находились не только опустошенные округа, но и Гур.

Государь Фируз-Куха решился предупредить это, пока его войска находились в действии: для этого он уже в следующем году (545 = 1150 г.) напал на владения Герата, где нашел поддержку против Синджара в нескольких эмирах, склонных к мятежу. Но султан не заставил долго ждать себя: он побил Ала ад-Дина вместе с его союзниками вблизи Герата и взял самого государя в плен. Два года оставался он в неволе; затем его освободили и отправили обратно в Гур, который все же никто не умел так хорошо держать в повиновении, как он. За порядком же среди самовольных горных племен приходилось следить уже потому, что по соседству с ними уже начинались опасные движения в таком же духе. А именно тем временем обнаружилось второе последствие занятия Трансоксании Гур-ханом, которое еще больше заставляло призадуматься. Мы уже знаем, что каракитаи не притесняли таджиков ^[154]; но гораздо хуже была судьба тех турецких племен, которых они уже застали в стране. Они были такими же кочевниками, как и их завоеватели; понятно, что завоеватели, желавшие одни владеть пастбищами, в короткое время изгнали первых, и тем пришлось искать себе убежища.