— Луиджи?
— Да.
— Никогда! — воскликнул король.
Паоло улыбнулся.
— Я знаю тебя, Франческо, — сказал он. — Сам по себе ты стоишь не многого. Ты эгоист. Главное для тебя — твоя собственная шкура. Лишь гордость заставляет тебя отказать мне в том, что я прошу у тебя сейчас. Это вполне естественно. Не то чтобы в твоей душе жило великодушие — на этот отказ тебя толкает лишь твое уязвленное самолюбие. Но, не сомневаюсь, вскоре ты передумаешь.
— Никогда! — повторил король.
— Значит, — промолвил Паоло, — ты умрешь!
— И ты посмеешь?..
— Бог ты мой, до чего ж ты наивен! И кто же меня остановит? Я — Корсар с золотыми волосами, и в жизни своей я совершал столь дерзкие поступки, что пристрелить коронованную особу для меня — плевое дело.
Король умолк.
Паоло улыбнулся.
Его величество погрузились в длительные размышления.
Герцогиня не осмеливалась вымолвить и слова.
Находясь в присутствии Паоло, столь сурового к ней отныне, и короля, который убивал ее своим презрением, он лишь тихо вздыхала и хранила молчание.
По истечении часа Паоло спросил:
— Ну что, Франческо, хорошо подумал?
— Да, — промолвил король и с достоинством добавил: — Можете меня расстрелять!
— Хорошо! — отвечал Корсар.
И, высунув голову из дверцы, он прокричал Вендрамину:
— Стой!
Карета остановилась.
Сопровождавшие экипаж разбойники окружили карету.
Паоло спрыгнул на землю.
— В чем дело? — поинтересовался Кумерро.
— Сделаем небольшую остановку, — сказал Паоло. — Королю нет необходимости ехать дальше.
— Почему?
— Он предпочитает смерть бесчестию.
И, напустив на себя важный вид, Паоло проговорил:
— Ах, Франческо, то, на что ты решился, очень достойный поступок; я от тебя такого не ожидал. Умереть, чтобы спасти министра! Ты позволишь?
И он поцеловал королю руку.
Затем, более серьезно, Корсар промолвил:
— Кумерро, мы должны всему миру рассказать об этом благородном решении. — Повернувшись к королю, он добавил: — Можете рассчитывать, сир, на то, что, когда вы умрете, все узнают о том, с каким достоинством вы ушли из жизни; об этом будет объявлено повсеместно. А сейчас я просил бы вас выйти из кареты.
Король повиновался.
Кумерро и его люди были абсолютно преданы Паоло; Корсара они боялись и приказов его никогда не обсуждали.
— Мне нужна расстрельная команда! — сказал юноша. — Шесть человек!
— Шесть человек! — бросил атаман разбойникам. — Спешиться!
Без единого слова полдюжины всадников спрыгнули на землю и передали поводья своих лошадей товарищам.
— В шеренгу! — скомандовал атаман.
Разбойники выстроились в плотный ряд.
На правах замыкающего Кумерро приказал:
— Проверить запалы!
Король услышал неприятное позвякивание взведенных и вновь приведенных в нерабочее состояние курков.
Он вздрогнул.
Паоло едва заметно улыбнулся.
— Сир, — сказал он, — вам завязать глаза или же предпочитаете смотреть смерти в лицо?
— Повязка мне не нужна.
Былой уверенности в голосе короля уже не звучало.
— Значит, вы меня убьете? — спросил он.
— Да, — отвечал Паоло.
— Вас всех повесят!
Кумерро и его люди рассмеялись.
— Твой преемник будет так рад твоей смерти, — проговорил Паоло, — что не станет искать с нами ссоры; к тому же я собираюсь забрать этих смельчаков с собой в Алжир на пароходе, который ждет нас у мыса Карино.
И он спросил с насмешкой:
— Сам скомандуешь огонь?
— Нет! — раздраженно бросил в ответ король.
— Тогда его скомандует Кумерро.
И Корсар отошел в сторонку.
Король последовал за ним.
— Что это ты делаешь? — спросил Паоло.
— Я… я…
— Да ты уходишь, черт побери! Не хочешь умирать! Может, тебя вновь связать?
Внезапно в голову Франческо пришла одна мысль.
— Послушай, Паоло, — сказал он, — ты ведь Король песчаного берега и зовешь меня своим кузеном?
— Разве у меня нет на это права?
— Конечно, есть. Я сам подтвердил этот твой титул. Вот тебе еще повод быть со мной любезным. Быть расстрелянным, умереть, как собака, в кустах, мне бы не хотелось…
— Это смерть, достойная настоящего солдата.
— Но не человека благородного. Я бы предпочел быть обезглавленным.
Король хотел тем самым выиграть немного времени.
— А ты прав, черт возьми! — воскликнул Паоло. — Вендрамин!
Подбежал великан, и юноша сказал ему пару слов на арабском.
Вендрамин отправился переговорить со всадниками.
— Благодарю вас, мой друг, — обратился король к Корсару, — за ваше снисхождение.
— Это пустяки! Вы позволите?
И, вытащив острый нож, он подошел к королю.
— Что ты намерен сделать? — спросил Франческо.
— Побрить вам голову, сир.
— Но зачем?
— Для казни.
— Так здесь, в банде Кумерро, есть человек, способный меня обезглавить?
— Гляди-ка! — воскликнул атаман. — Так вам знакомо мое имя, сир?
— Да, — отвечал король.
— Это для меня большая честь, сир.
Вернулся Вендрамин.
В руке у него было сабля.
Закатав рукава, он с решительным видом принялся точить лезвие о камень.
Сталь издавала крайне неприятное на слух стрекотание.
— Встанете на колени, сир?
Вопрос этот пораженному всеобщей решимостью королю задал Паоло.
— На колени! Король! Какая низость!
— Я тоже так думаю, сир. Ничего, Вендрамин — парень высокий; он даже стоящему на ногах срубит вам голову.
Короля бросило в дрожь.
— Но ведь этот человек — по профессии не палач? — спросил он с надеждой. — Мне не хотелось бы испытать страдания.
— Не волнуйтесь, сир. Он срубит вам голову с одного удара.
— Да вы сейчас сами убедитесь! — проговорил Вендрамин.