Борьба за трон (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Уильям Эйнсворт cтр.№ 82

Важный вид и благородная осанка Чосера внушали уважение, встречные почтительно снимали перед ним шляпы, когда он проходил через лужайку. Но никто не осмелился заговорить с ним, за исключением одного коренастого человека, выделившегося из толпы и смело направившегося к нему.

Поэт остановился, любезно ожидая приближения этого человека.

— Мастер ^[14] Джеффри Чосер едва ли помнит меня, — сказал этот дюжий парень, снимая шляпу. — Но я прекрасно его помню: я видел его во Франции с покойным королем и с герцогом Ланкастером. Я был тогда стрелком в свите сэра Евстахия де Валлетора.

— Ба! Я отлично помню тебя! Ты был самым могучим стрелком у сэра Евстахия. Не могу только припомнить твое имя.

— Меня зовут Уотом Тайлером, теперь я занялся кузнечным ремеслом в этой деревне.

— Ты говоришь, Уот Тайлер?! — воскликнул Чосер, с удивлением глядя на кузнеца. — Как давно поселился ты здесь?

— Уж около шестнадцати лет, — отвечал Уот.

— Так, стало быть, ты был здесь до поступления леди Изабеллы в монастырь?

— Я женился и открыл здесь кузницу за год до этого, — сказал Уот.

«Я так и думал», — мысленно сказал себе Чосер.

Потом он добавил вслух:

— Если бы сэр Евстахий выполнил свое обещание, леди Изабелла теперь могла бы блистать при дворе, вместо того чтоб заживо схоронить свою жизнь здесь, в монастыре. Впрочем, не думаю, чтобы сэр Евстахий был счастлив.

— Весьма возможно, что его мучает совесть, — заметил Уот.

Наступило молчание, которое было прервано Чосером.

— Несколько минут тому назад, — сказал он, — когда я смотрел из окна гостиницы, перед моими глазами промелькнуло видение дивной красоты. Это не была ни фея, ни нимфа, а молодая девушка. Хозяин гостиницы сказал мне, что это — дочь Уота Тайлера, кузнеца.

— Моя дочь! — воскликнул Уот. — Вы слишком преувеличиваете ее красоту, сэр.

— Нисколько. Правда, я лишь несколько мгновений видел ее, но она показалась мне самой красивой девушкой, на которой когда-либо останавливался мой взгляд. Вот почему я хотел бы увидеть ее вновь, чтобы проверить мое первое впечатление.

— Эдита пошла к вечерне в монастырь, иначе я попросил бы вас зайти в мой коттедж. Она сочтет великой для себя честью беседовать с знаменитым поэтом, Джеффри Чосером.

— Пойдем со мной к монастырю. Быть может, мы встретим ее, — предложил Чосер.

Когда они пошли вместе, разговор прервался. Поэт, казалось, погрузился в свои размышления. Время от времени Уот Тайлер искоса поглядывал на него, но ничего не говорил.

Они миновали деревню и вступили в аллею, ведущую к монастырю. Остановившись вдруг под великолепным старым дубом, простиравшим свои могучие ветви над дорогой, Чосер сказал своему спутнику:

— Ты ведь виклифит?

— Да, воистину так, — отвечал Уот. — Я — друг францисканца Джона Бола, который заключен теперь в тюрьму за распространение учения Виклифа.

— Когда я был в Кентербери, то видел там Джона Бола, который в туманных выражениях намекал мне, будто готовится религиозное восстание.

— Если случится восстание, то оно не будет направлено исключительно против духовенства, — сказал Уот. — Прежде чем исправлять церковные злоупотребления, необходимо, чтобы притеснения, которым подвергается народ, были отменены.

— Церковное чиноначалие должно быть упразднено, — сказал Чосер.

— Крепостничество должно быть уничтожено, а собственность разделена равномерно между всеми, — добавил Уот.

— Нет, я не могу в этом согласиться с тобой, я не иду так далеко, — возразил Чосер. — Не увлекайся праздными мечтами. Собственность никогда не будет общей. Скажу тебе больше, и ты можешь, если хочешь, повторить это твоим единомышленникам, если бы герцог Ланкастер в своих заботах о всеобщем благе не встречал столько помех — о, постоянных, непрерывных помех! — большая часть народных бедствий была бы теперь уже устранена.

— Я легко догадываюсь, почему вы стараетесь оправдать герцога Ланкастера, сэр, — смело возразил Уот Тайлер. — Но его милость утратил доверие народа и никогда не возвратит его.

— Как? Никогда не возвратит?! — воскликнул Чосер.

— Он известен своим честолюбием, народ думает, что он метит на корону. Я должен прямо сказать вам, — добавил Уот, — народ не желает помогать ему свергнуть с престола племянника, сына Черного Принца.

— Ему вовсе не нужна их помощь для такой мятежной цели! — сказал Чосер с резким упреком. — Это бессмысленное подозрение в высшей степени несправедливо по отношению к нему. У трона нет более надежной опоры, чем герцог Ланкастер.

— Но разве сам его царственный племянник не относится к нему с недоверием, даже с величайшим недоверием? — заметил Уот Тайлер.

— У герцога много явных и тайных врагов. Я не знаю, какими ложными оговорами враги очернили его перед королем; одно только мне известно, что у Ричарда нет более честного и преданного подданного, чем его дядя, Джон Гонт.

— Герцог, быть может, честен, но достоверно также, что он питает честолюбивые замыслы и народ не любит его.

— Да разве может народ любить какого-либо принца? — недоверчиво спросил Чосер. — И разве он последует за каким-нибудь вождем не из его среды?

— Время покажет, — возразил Уот Тайлер с чувством собственного достоинства.

— Ты полагаешь, что мы находимся накануне восстания, не так ли?! — воскликнул Чосер, испытующе глядя на него.

— Нет, я этого не говорю, — ответил Уот Тайлер. — Я утверждаю только, что народ решился добиться, чтобы требования его были выслушаны.

— А я снова повторяю тебе, что добиться этого для народа может только герцог Ланкастер.

Уот Тайлер покачал головой.

— Народ не доверяет и боится измены, — сказал он. — Он думает, что герцог воспользуется им, как орудием для своей собственной цели, и, достигнув ее, пожертвует им.

— Восстание без его поддержки будет тотчас же подавлено! — воскликнул Чосер.

— Не думаю, — возразил Уот Тайлер.

При этом разговоре все время присутствовал тайный свидетель, подслушивавший их беседу. То был сборщик податей, тихонько последовавший за ними с лужайки и спрятавшийся за соседним деревом. Ни одно слово, сказанное обоими собеседниками, не ускользнуло от острого слуха ІІІакстона. Полагая, что он услышал достаточно, он приготовился теперь уходить.