Долина забвения - читать онлайн книгу. Автор: Эми Тан cтр.№ 143

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Долина забвения | Автор книги - Эми Тан

Cтраница 143
читать онлайн книги бесплатно

Через десять минут вернулся кули. Он принес мне корзинку. Внутри были три коричневых яйца в потрескавшейся скорлупе, три небольших банана и фляжка с горячим чаем. Он также отдал мне что-то, напоминающее трость. Это оказался зонтик. Потом он передал мне несколько монет. Я была удивлена. Должно быть, Лу Шин нанял его, чтобы заботиться обо мне. Изучив корзинку с едой, я засомневалась в чистоте продуктов, но кули жестами показал, что они все очень чистые и беспокоиться не о чем. Я изнывала от голода и жажды. Яйца оказались необычными, но очень вкусными, бананы — сладкими, а чай — успокаивающим. Я ела и продолжала смотреть на дорогу. Здесь было оживленное движение. Кули помахал мне и показал на другую сторону дерева: это значило, что я должна была позвать его, если он мне понадобится. Я кивнула. Он лег со своей стороны и быстро заснул.

Меня тоже клонило в сон. Но я не могла ему поддаться. Все сразу увидят мое поражение: глупая американская одинокая девочка, которая попала в неприятности в первый же час после приезда. Я выпрямилась. Они должны понять, что я уверена в своем месте в мире, пусть оно и находилось сейчас под деревом на оживленной магистрали города, где я не могла произнести ни слова на чужом языке, кроме вульгарного китайского выражения «чу-ни-би». Я громко выкрикнула его, и кули пораженно уставился на меня.

Проходили часы, а я все ждала, сидя на нелепом диванчике из чемоданов. Моя гордость растаяла, прямая осанка исчезла. Мои веки отяжелели, и я легла на диван из чемоданов, позволив сну унести меня отсюда.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
ШАНХАЙСКИЕ РЕЗИДЕНТЫ
Шанхай, сентябрь 1897 года
Луция Минтерн

Была уже глухая ночь, когда носильщик первым заметил, как по улице в нашу сторону спускается Лу Шин. Он разбудил меня, а сам побежал на улицу и начал размахивать руками так, будто тонул. С тех пор как Лу Шин оставил меня на причале, не сообщив, когда вернется и вернется ли вообще, прошло уже восемнадцать часов.

Еще до того, как он успел спуститься с рикши, воздух прорезали мои крики:

— Будь ты проклят! Будь проклята твоя семья!

Он быстро усадил меня в рикшу, а носильщик запрыгнул в другую вместе с моим багажом. Увидев мрачное выражение на лице Лу Шина, я сразу поняла, что мы направляемся не в дом его семьи. Я плакала и обвиняла его в том, что он оставил меня на улице, будто попрошайку, — в незнакомом, странном городе, где я даже поговорить ни с кем не могла. Почему он за меня не вступился, почему не пошел со мной, а вместо этого бросил меня на палящем солнце, где я могла сгореть заживо вместе с младенцем в чреве?

Я перепугалась до потери сознания. В семнадцать лет я приняла решение с необратимыми последствиями. Из-за своей ненависти и из-за недостатка любви родителей я разрушила их жизни. Я вытащила на свет все их мерзкие секреты, обнажила их гнилые души, их нелепость. Осталось ли еще что-то гадкое, что я не вывалила на них? Уже на корабле я почувствовала, как изменилась. Я унаследовала черты своих родителей, пусть даже сама ненавидела их, но я еще больше изменилась из-за собственной жестокости. Неужели у меня всегда были способность и желание уничтожить другого человека? Теперь у меня больше не осталось ни уверенности, ни независимого мышления. Я была одинока, и мне не перед кем было бахвалиться своим умом. Чем ближе мы подъезжали к Шанхаю, тем яснее становилось, что впереди меня ждет неопределенное будущее. Оно зависело от одного человека, который хоть и сказал, что любит меня, но не смог защитить, когда я оказалась без помощи в его стране. Когда я расхаживала по палубе корабля, которая кренились то вправо, то влево, я пыталась сохранять веру в то, что преодолею любые препятствия, какими бы они ни были. В конце концов, я ведь завоевала сердце китайского императора! Но время от времени мной овладевал страх, что американская отвага превратится в китайскую судьбу. И я видела, что Лу Шин уже изменился. Он теперь напоминал не китайского императора, а послушного сына китайской семьи.

Когда Лу Шин извинялся, он говорил так тихо, таким слабым голосом, что я приходила в ярость. Как он сможет меня защитить?! Каждый раз, когда он объяснял, что произошло, я все больше убеждалась, что у него нет своей воли. Я не знала этого человека. Ему следовало еще в Сан-Франциско сказать, что у него нет ко мне вообще никаких чувств. Ему нужно было силой не дать мне попасть на корабль. Да, он меня предупреждал, но вместе с тем постоянно говорил, что никогда никого не любил больше, чем меня. Но сейчас я поняла, что это почти ничего не значило. Возможно, он вообще никого еще не любил. Я просто тешила себя надеждами. Они были где-то в будущем. Я жила от одного драгоценного мига до другого, насыщаясь любовью, которая мне требовалась, как воздух, и не думая о том, что будет потом. А сейчас мне приходилось выслушивать жалкие извинения и бесполезные оправдания, объясняющие, почему ему пришлось между мной и семьей выбрать семью. Он не понимал моих страхов, не понимал, сколько я вынесла ради него. Жаль, что он не слышал рассказы американских пассажирок о том, как забивают насмерть невесток китайские свекрови и как никому до этого нет дела. Я хотела, чтобы он от любви ко мне голодал и ждал меня под палящим солнцем. Я хотела, чтобы он разорвал со своей семьей и лишил себя малейшей возможности вернуться к ней, как сделала я.

— Будь ты проклят! Будь прокляты твои родители!

В изнеможении я наконец перестала кричать и просто заплакала. Он положил мою голову себе на плечо, а я не в силах была отказаться даже от малого утешения.

Мы ехали по темным сырым улицам, и он рассказывал мне, что последние три часа отец непрерывно кричал на него и напоминал об обязанностях и ответственности. Когда отец перечислял имена его предков за прошедшие пятьсот лет, он бил его по лицу. Эти имена Лу Шин заучил наизусть еще в детстве. Отец сослался на свою должность в Министерстве иностранных дел, верность и преданность которому была для него превыше семьи. Люди будут задаваться вопросом, какие моральные изъяны передал он сыну, что тот предал свою семью, загубил ее репутацию и навеки оставил пятно на ее чести. Его мать заслужила покой на старости лет, а вместо этого он пытается свести ее в могилу как можно скорее. Она слегла в постель, жалуясь на головную боль и боли в груди. Даже два его младших брата, сыновья наложниц отца, упрекнули его, чего раньше себе никогда не позволяли. Они сказали, что теперь люди будут гадать, не свяжутся ли они тоже с западными женщинами, чтобы предаться извращенному европейскому разврату. Какое будущее их ждет, если его позор ляжет на всех?

Лу Шин сказал, что его родные — образованные люди, но это не значит, что они могут отбросить традиции и сыновний долг. Если он покинет дом, чтобы жить со мной, его лишат наследства и отрекутся от него, вычеркнут из родословной и никогда не будут о нем упоминать — но не так, будто он умер, а так, будто его никогда не существовало. И он больше не сможет изменить свое решение и вернуться в семью, как это сделал блудный сын из христианской Библии.

— Ради тебя я рискнул бы своим состоянием и возможностью кануть в небытие, — сказал он. — Но я не могу уничтожить семью.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию