Стратегия Второй мировой. Восточный фронт - читать онлайн книгу. Автор: Александр Торопцев cтр.№ 17

И он состоялся. Солдаты и офицеры готовились к нему 10 дней. И утром, 7 ноября, на Красной площади стояли строгими прямоугольниками батальоны. На трибунах у Мавзолея Ленина робко переминались с ноги на ногу (ветер гонял холод по главной площади страны) москвичи, ждали. На трибуне Мавзолея появился Сталин, руководители ВКП(б), военачальники.

И. В. Сталин выступил с речью. Он умел говорить просто и сильно. Его слова пронизали души присутствующих. Мощное «ура!», грохот салюта, «Интернационал» в исполнении сводного оркестра и торжественный марш войск потрясли не только тех, кому посчастливилось быть участником этого решительного шага советского руководителя, но и иностранцев.

О параде войск Красной армии на Красной площади узнал весь мир, и советские люди узнали об этом, взбодрились, и немцы узнали о параде, озлились и, в спешном порядке перебросив войска и боевую технику под Москву, двинулись 15 ноября на штурм советской столицы. Тяжелым был октябрь для Москвы – еще тяжелее ноябрь.

«Генеральное» наступление нацистов началось с мощной артиллерийской канонады и авиационных бомбежек. Над позициями советских войск стоял такой грохот, что люди глохли. Фон Бок послал в атаку 300 танков в направлении Клин – Дмитров.

Парад 7 ноября 1941 года в Москве

Всего три дивизии 30-й армии держали здесь оборону. Дивизия полковника П. Г. Чанчибадзе сдержала удар, но противник обошел ее с флангов. Комдив спокойно разработал операцию прорыва и мастерски осуществил ее, опередил немцев и вновь встал у них на пути. 20 ноября 30-ю армию возглавил генерал Д. Д. Лелюшенко. Он уже заявил о себе как о грамотном военачальнике, он еще скажет веское слово в Московской битве, в войне.

Танковая группа во главе с «непобедимым» Гепнером сутками позже перешла в наступление на направлении Волоколамск – Истра. Здесь удар немцев приняла 316-я дивизия генерала Панфилова и полк курсантов училища имени Верховного Совета РСФСР.

Ранние морозы (и почему немцы обижаются на них?) помогли захватчикам. Их танки легко и быстро преодолевали поля, лужи, болотца вне дорог, охватывали противника с флангов. Артиллерия и авиация бомбила позиции русских. «Генеральное» наступление некоторое время развивалось по планам агрессоров.

Но в первый же день наступления группу Гепнера остановил у разъезда Дубосеково взвод солдат во главе с политруком В. Г. Клочковым. Первая схватка с танками продолжалась более двух часов. Немцы потеряли четырнадцать машин, отошли. Они не могли поверить, что их остановили люди, вооруженные только гранатами и бутылками с горючей смесью! Такого быть не могло. Такое никто не мог объяснить.

Взвод состоял из солдат, специально обученных для борьбы против танков. Страна не могла дать истребителям танков в нужном количестве противотанковые ружья. Но танки нужно было уничтожать, и солдаты учились воевать против бронированных монстров врукопашную. И они подбивали или поджигали танки!

Вторую атаку немцы организовали лучше: танки надвигались на позицию Василия Клочкова в сопровождении автоматчиков. Но и на этот раз захватчикине прошли. 28 солдат во главе с Василием Клочковым подбили за 4 часа неравного боя 18 танков, уничтожили несколько десятков нацистов, и почти все советские воины погибли. Чудом уцелели несколько человек.

Через два дня такой же бой выдержал у деревни Строково саперный взвод младшего лейтенанта П. И. Фирстова.

Много было подвигов в те дни. Никакого многотомника не хватит, чтобы описать их. Но нам хочется процитировать слова немцев, участников тех боев. До какого-то времени они и в дневниках, и в письмах на родину не проявляли неуверенности. И вдруг она появилась. А потом появился и страх, и панический ужас.

Запись в дневнике немецкого лейтенанта Ф. Брадберга: «…Наро-Фоминск. 5 декабря. Сколько мы за это время пережили. Мы были уже далеко, а 3 декабря снова вернулись на исходные позиции. Многие товарищи погибли… Со всех сторон нас обстреливали русские. Мы шли мимо трупов убитых товарищей. В одном месте на маленьком пространстве почти один на другом лежали 25 трупов наших солдат».

Из письма рядового Адольфа Фортгеймера от 6 декабря: «…Дорогая жена! Здесь ад, русские не хотят уходить из Москвы. Они начали наступление, и каждый час приносит страшные вести. Холодно так, что стынет душа. Вечерами нельзя выйти на улицу, убьют… Перестань мне писать о шелке и резиновых ботинках, которые я должен был привезти тебе из Москвы. Пойми – я погибаю…»

Сдающиеся в плен немецкие солдаты

Немцы рвались к Москве до 4 декабря, но уже 23 ноября Гальдер записал в дневнике: «Таких сухопутных войск, какими мы располагали к июню 1941 года, мы уже никогда иметь не будем». Это сказано не сгоряча. Это чувствовали многие немецкие генералы. Гальдер еще не знал, что ровно через неделю советские войска устроят немцам «контрблиц» северо-западнее Ростова-на-Дону и 30 ноября выбьют захватчиков из города. Он не знал, что Москва изготовилась к уличным боям, в которыхнемцы понесли бы колоссальные потери…Гальдер догадывался лишь о том, что немцы под Москвой выдохлись, что наступать они больше не в состоянии.

Московская оборонительная операция, начавшаяся 30 сентября, завершилась 5 декабря. И в тот же день началась Московская наступательная операция, которая продолжалась до 20 апреля 1942 года. Советские войска нанесли тяжелое поражение группе армий «Центр» и отбросили фашистов на 150–400 километров на запад.

КАК ОСВОИТЬ РУССКОЕ ПРОСТРАНСТВО

Из стенографической записи высказываний Гитлера о завоевательных планах Германии, 8–9 сентября 1941 года

«…Когда мы будем осваивать русское пространство, то „имперские крестьяне“ должны будут жить в селениях выдающейся красоты. Немецкие административные и прочие учреждения должны размещаться в прекрасных зданиях, а губернаторы – во дворцах. Вокруг учреждений будет построено все то, что необходимо для жизни. А вокруг каждого города, в радиусе 30–40 км, будут кольцом располагаться красивые деревни, соединенные первоклассными дорогами. Все, что лежит за пределами этого кольца, – иной мир, где мы разрешим русским жить, как они хотят. Лишь бы мы господствовали над ними. В случае какой-то революции нам будет достаточно сбросить на их города пару-другую бомб – и вопрос решен…

Колонии – владения сомнительного достоинства. А эта земля всегда будет нашей. Европа – понятие не географическое, а обусловленное расовыми факторами.

…Уж если какая-то нация имеет право на выселение чужих народов с насиженных мест, то это прежде всего мы, потому что мы неоднократно выселяли со своей территории людей. Из одной только Восточной Пруссии было выселено 800 000 человек. А насколько немцы сентиментальны, видно хотя бы из того. что нам казалось страшной жестокостью освободить свою землю от 600 000 евреев, между тем как эвакуацию наших собственных людей мы покорно восприняли как должное…»