Москва и татарский мир - читать онлайн книгу. Автор: Булат Рахимзянов cтр.№ 33

Cтраница 33

Посланник имел подобное письмо и непосредственно к Абд ал-Латифу, которое также должно было быть доставлено в секрете³⁸¹.

Однако Нур-Султан еще не решила окончательно, где бы она хотела видеть сына: в Казани или Москве. В этом вопросе она советовалась с Мухаммед-Амином, с кем она поддерживала контакт через Москву³⁸². Отвечая весной 1491 г., Мухаммед-Амин изъявил желание принять Абд ал-Латифа в Казани. Он советовал матери послать Абд ал-Латифа с надежным человеком, а также выбрать маршрут на Казань через Москву: этот путь казался ему более надежным³⁸³. Либо в конце 1492 г., либо в начале 1493 г. наконец-то было достигнуто соглашение о том, что же делать с Абд ал-Латифом. К этому времени крымский хан был осведомлен о ситуации и после некоторых колебаний согласился послать султана в Казань³⁸⁴.

Первоначальной заботой Нур-Султан было удалить Абд ал-Латифа из Крыма; куда он попадет далее, в Казань или в Москву, ее волновало меньше. Она оставила решение этого вопроса великому князю³⁸⁵. По всей видимости, ханбике не до конца доверяла московской стороне; в «памяти» от 1492 г. послу, боярину Ивану Лобану-Колычеву, предусматривался следующий вопрос со стороны Нур-Султан:

Ханбике также очень волновало то, в каких условиях будет происходить формирование личности юного султана. Эту прерогативу она также доверила великому князю, дав ему длинный совет, каким образом лучше этого достичь:

С этим напутствием ханша отпустила юного Джучида из Крыма, и он прибыл в Москву в январе 1493 г. вместе с послом Иваном Колычевым. По прибытии Джучид был пожалован городом Звенигородом со всеми причитающимися ему доходами³⁸⁸. Звенигород был пожалован Абд ал-Латифу «со всеми пошлинами» после 11 января 1493 г.³⁸⁹ (видимо, владел им до пожалования Казанью, 1493 — апрель 1497 гг.). Решение о пожаловании татарского султана Звенигородом было принято, судя по всему, еще раньше — весной-летом 1492 г.³⁹⁰ В это же самое время его старший брат Мухаммед-Амин владел Каширой. Эти города принадлежали к числу коренных городов Московского великого княжества, и по завещаниям московских удельных князей Кашира всегда передавалась по наследству старшему сыну, а Звенигород предназначался второму сыну московского великого князя³⁹¹.

В 1493 г. Нур-Султан послала Ивану III письмо, на этот раз по вопросу высылки Абд ал-Латифа в Казань. В письме содержался совет по поводу его воспитания:

Интересна личностная характеристика Мухаммед-Амина («Багай»), данная его же матерью: «а у Багая ума нет». Она соотносится с данными московского летописца о нем:

(Сообщая про отъезд хана в Каширу из Казани, откуда якобы его выгнала знать за насилие по отношению к местному населению, в том числе к женщинам.)³⁹⁶

Как видно из документальной переписки между московским великим князем Иваном III и женой хана Менгли-Гирея ханбике Нур-Султан, московская сторона была активно вовлечена в перипетии позднезолотоордынской политики даже на уровне личных взаимоотношений между первыми лицами государств. Контекст этой вовлеченности был вполне мирным, терпимым относительно друг друга, хотя стороны и не забывали, кто есть кто в этой системе. Консультации по поводу детей, советы, подарки, посылаемые сторонами друг другу, — все это лишний раз показывает, что картина контактов между Москвой и татарским миром имела намного больше граней, нежели ее иногда представляют традиционные историографические тексты.

Несколько лет спустя, во время бурных событий 1496–1497 гг., двое братьев вновь оказались в фокусе московско-крымских отношений. Нур-Султан и Менгли-Гирей получили известия, что султан³⁹⁷ Мамук бин Махмудек, Джучид шибанидской ветви, базирующейся в Западной Сибири, подойдя с войском к Казани^{398 [115]}, сместил Мухаммед-Амина и взошел на казанский трон^{399 [116]}. Мухаммед-Амин бежал в Москву с женой и верными ему князьями. Родители смещенного хана обратились к Ивану III за подробностями и попросили его присмотреть за Мухаммед-Амином⁴⁰⁰. Чтобы подчеркнуть ответственность Ивана за смещенного Джучида, Менгли-Гирей напомнил Ивану его прежние отношения с Мухаммед-Амином: