Лытдыбр. Дневники, диалоги, проза - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Мочалова, Елена Калло, Антон Носик cтр.№ 31

[19.04.1991. “Время”]

Слово “машканта” – явно арамейское по своему происхождению – большинство новых репатриантов выучивают ещё в Советском Союзе, раньше, чем “савланут” или “беседер”. О банковских ссудах на приобретение жилья подробно рассказывают информационные листки министерства абсорбции, раздаваемые в генеральном консульстве, цветные рекламные проспекты ипотечных банков и те израильтяне, которые, пользуясь растерянностью советской власти, заполонили Москву в последние годы. ^{[42] [43] [44]}

Сама идея ссуды в сорок – а то и больше – тысяч долларов, которую государство одалживает любому новоприбывшему, звучит поначалу дико для человека, не получившего в родной гострудсберкассе за всю жизнь и одной копейки в кредит. Однако первый шок преодолевается легко, и перед репатриантом встаёт другой вопрос: взять машканту по закону можно, а вот по карману ли будет её возвращать?

– Вы журналист? Про алию пишете? – Во взгляде моего собеседника появился вызов. – А про машканту вы пишете?

– Случается. А что?

– А вы пробовали с карандашом в руках подсчитать, возможно ли эту машканту выплатить? Я вам говорю как профессор математики: выплатить её невозможно. При самых льготных условиях. Потому что индекс, к которому привязана машканта, растет быстрее вашей зарплаты – и намного быстрее. Вот посмотрите: в 1989 году индекс вырос на 20 %. Стало быть, взятые вами 100 тысяч превратились в 120. На следующий год – ещё 20 %. Вы должны уже 144 тысячи. На следующий год – уже 172 800. А ещё через год – 207 360 шекелей. Стало быть, долг ваш за четыре года удвоится. А зарплата удвоится? Как вы думаете? И ещё: надеетесь ли вы, что ваша зарплата за ближайшие шесть лет учетверится? Что за будущие восемь лет она возрастет в шесть раз? Машканта, заметьте, будет расти именно такими темпами.

– И что будет?

– Напрасно вы пропускали в школе уроки математики, молодой человек. Иначе вы бы поняли из моих расчётов, что любая машканта уже в первое десятилетие её возврата начинает превышать любую зарплату. Это при неизменной инфляции. А если инфляция подскочит, скажем, процентов до тридцати? Кстати, вам известно, какую сумму денег возвращает через 30 лет человек, который взял в 1990 году льготную олимовскую машканту в 74 тысячи шекелей?

– Это уже высшая математика…

– Ничуть. Это арифметика. Суммарный возврат составляет при нынешнем уровне инфляции около 550 тысяч шекелей. У вас нет впечатления, что жалко покупать 72 тысячи за 550 тысяч? И это, напоминаю, только льготная – а на неё, как известно, никакой квартиры сегодня не купишь. Даже в пустыне Негев. Даже в арабском квартале, извиняюсь за выражение.

– Что же вы предлагаете?

– Не брать машканту! Сам не возьму и другим не советую. Лучше уж всю жизнь на съёмной квартире.

– Но послушайте, ведь все же её берут, эту машканту! И не похоже, что все израильские квартировладельцы сидят в долговых тюрьмах…

– Ипотечные ссуды, привязанные к индексу потребительских цен, были введены не более 10 лет назад, – терпеливо объяснил мой собеседник. – И даются эти ссуды сроком на 30 лет. Так что во всём Израиле нет ни одного человека, который уже погасил бы целиком прикреплённую машканту. И во всём мире тоже нет, поскольку во всём мире не существует ссуды, прикреплённой к индексу потребительских цен. В развитых странах такие ссуды выдаются под 9–10 % годовых – и точка.

– А инфляция?

– В США, например, не более 8 % со времени прихода к власти Рейгана. Но ведь инфляция – это обесценивание денег, то есть синхронный рост цен и доходов населения. А индекс – это рост одних только цен; доходы при этом расти совершенно не обязаны. Согласитесь, что между плавным обесцениванием национальной валюты и резким обесцениванием индивидуальных доходов есть немалая разница…

Мой собеседник, в прошлом доцент кафедры вычислительной техники в одном из московских институтов, а ныне работник небольшой компьютерной фирмы, приехавший в Израиль в феврале 1989-го, машканты до сих пор не взял, продолжая снимать за 450 долларов трёхкомнатную квартиру под Тель-Авивом. Его рассуждения впервые заставили меня усомниться в привлекательности льготных ипотечных ссуд. Впоследствии такие же выкладки мне приходилось слышать неоднократно.

Разговор происходил в октябре минувшего года на пляже Холона под шум прибоя и песню Иланы Авиталь “Как хорошо, что вы приехали”. А месяц спустя израильские банки сообщили: из 150 тысяч репатриантов, прибывших из СССР до декабря 1990 года, лишь 400 человек воспользовались правом на льготную ипотечную ссуду – машканту. Видимо, мой случайный собеседник с холонского пляжа оказался не одинок в своей оценке.

С тех пор многое изменилось. Число новых репатриантов, решивших обзавестись квартирой, существенно возросло в последние месяцы. Некогда безлюдные отделы ипотечных ссуд крупных банков заполнились посетителями. У дверей кабинетов звучит русская речь. Принцип, тем не менее, остался тот, на который указывал мой холонский собеседник: размер ежемесячного возврата полученной ссуды зависит от роста индекса потребительских цен. Следовательно, даже если начальный возврат на ссуду в 74 000 шекелей составляет 207 шекелей в месяц, то через 8 лет тот же возврат будет составлять уже более 1300 шекелей. А 74 000 – это ещё далеко не та сумма, на которую можно рассчитывать купить квартиру (для сравнения: средняя квартира в Израиле стоит 189 480 шекелей: в Иерусалиме средняя стоимость – 237 737 шекелей, в Тель-Авиве – 272 281 шекель, в Хайфе – 99 478 шекелей).

Оставшаяся – не льготная – часть ипотечной ссуды выдаётся под проценты в дополнение к привязке к индексу цен. На проценты набегают ещё проценты (на иврите этот процесс называется “рибит де-рибит”) – в итоге долг по дополнительной ссуде опережает долг по основной ссуде и… Хватит о грустном!

На что рассчитывают люди, которые, несмотря на вышесказанное, всё же берут ипотечную ссуду?

Игорь, 36 лет, из Москвы, в Израиле работает электронщиком: “Конечно, её нельзя выплатить. Я и не собираюсь её выплачивать. Израиль – это страна чудес. Случится чудо, и долги мои простятся”.