Его звезда - читать онлайн книгу. Автор: Валентина Кострова cтр.№ 44

— У него болит животик, врач сказал, что это нужно просто пережить! — тихо оправдывается жена, виновато опуская глаза. Резко встаю с кровати, подхожу к комоду, где стоит графин с водой. Налив себе в стакан воды, медленно отпиваю маленькими глотками, затем, повернувшись к шкафу, достаю спортивные штаны и толстовку.

— Ты куда?

— Прогуляюсь, у меня завтра трудный день, может быть потом быстрее усну.

— Прости, Эмин.

— Проехали. Ложись с ребенком в кровать, может рядом будет крепче спать.

— А ты?

— Я найду себе место, — накидываю капюшон на голову, не смотрю на Амину, выхожу из комнаты. Спускаюсь по лестнице на первый этаж.

— Куда это ты собрался? — раздается требовательный голос из темноты. Не испугался, предчувствовал подобное.

— Прогуляюсь, не могу спать, когда он орет.

— Эмин, ты как-то странно относишься к сыну, — мама появляется со стороны кухни, попадает в свет уличного фонаря, пытливо заглядывая мне в глаза. — Я никогда не спрашивала причину, побудившую тебя поспешно жениться на Амине, но последнее время твое поведение заставляет задуматься над некоторыми вещами.

— Давай ты свои думы оставишь при себе, не будешь грузить меня ненужной информацией, поверь, мне есть над чем подумать ночью, без твоих вопросов! — довольно резко, непозволительно грубым тоном перебиваю мать. Она изумленно смотрит на меня снизу-вверх, на секунду потеряв дар речи.

— Извини, — тут же как правильный, послушный сын прошу прощения, напоминая самому себе о том, что я старший, должен быть примером для младших, почитать и уважать женщину, которая подарила мне жизнь.

— Эмин… — мама все еще в шоке, кажется, я впервые разговариваю с нею в подобном тоне, мне должно быть стыдно, но не стыдно, я просто устал контролировать свои эмоции и настроения.

— Да, мама, прикинь, у меня тоже бывает плохое настроение и отсутствует желание кого-то выслушивать! — сжимаю руки в кулаки, обхожу мать стороной, не оглядываясь, но чувствую пристальный взгляд в спину. Покидаю дом, прихватив с вешалки куртку.

Гулять ночью хорошо тем, что все спят, никто не подойдет с формальным разговором, из родни никто не перехватит, наспех мне высказывая свое недовольство или радость. Я ведь обязан их выслушать, а если им покажется, что не так посмотрел, не так отреагировал, сразу же побегут к матери, выскажут ей все, что обо мне думают, немного приукрасив действительность. Мама тут же отреагирует со всей своей пылкостью, не даст мне и слова вставить в свою защиту, искреннее будет недоумевать, почему я неуважительно отношусь родственникам, не важно какие они нам по крови или по воде родные. Вынос мозга мне обеспечен. Без срока давности.

А еще ночью я предоставлен сам себе, именно в это время сдает сбой моя выдержка, и мысли, которых боюсь, как огня, потому что несут не в ту степь, как какое-то нашествие чего-то непозволительного одолевают меня. Мысли, заставляющие чувствовать себя человеком, живым человеком, со своими желаниями и порывами. Я думаю о Стелле. Да-да, думаю против воли об этой хрупкой голубоглазой блондинке, над которой предоставили неформальное опекунство. Эта внутренняя каждодневная борьба с самим собой изматывала больше, чем хорошие физические нагрузки. Я не хотел, но возвращался вновь и вновь к Стелле в этих гребанных мыслях, напрочь забывая о долге, о чести, о семье.

Настолько сильно погрузился в свои думы, что с удивлением обнаружил себя возле дома Асхада, брата Амины. Достаю телефон из кармана, звоню. Три гудка, решаюсь на пятом сбросить и пойти домой, но друг поднимает трубку и сонно бормочет:

— Тебе не спится что ли?

— Я бы на тебя посмотрел, если каждую ночь слушал оперу голосистого младенца.

— Понял, подробностей не надо. Переехать в другую комнату не пробовал?

— Может сразу к тебе перебраться?

— Извини, брат, но у меня жена-дети!

— Кое-кого из перечисленных нет. Может ты соизволишь выползти из теплой кровати и высунешься на улицу?

— А ты здесь?

— Стою возле калитки.

— Пять минут, брат.

— Давай.

Прячу с телефоном руки в карманы куртки, прикидывая в уме, сколько предстоит ждать, но друг не заставляет меня долго мерзнуть на улице, появляется раньше заявленных пяти минут. Открыв калитку, с улыбками пожимаем друг другу руки, Асхад кивком головы указывает на дом. К моему удивлению, на кухне накрыт стол, правда, на скорую руку, но все же.

— Я не пить пришел, — замечаю бутылку водки. Друг хмыкает за спиною.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Конечно, по душам поговорим за чашкой чая, только это не поможет тебе снять напряжение. От тебя так и ждешь удара током, пора вешать табличку: «Не подходи, убьет».

— Именно так себя и чувствую.

— Садись, думаю тебе нужно выговориться, не зря же существуют друзья друг у друга! — одновременно отодвигаем стулья и садимся, лучший друг берет бутылку и разливает по рюмкам водку. Если нас сейчас увидят его родители, придут в священный ужас от такого нашего поведения.

— А твои где? — беру рюмку, вопросительно изгибаю бровь.

— Не переживай, твой идеальный моральный облик не пострадает, если кто-то из моих тебя увидит никто ничего не скажет, моя семья тебе многому обязана! За тебя, мой брат! — чокаемся, морщусь, беру ломтик свежего перца. Некоторое время мы молчим, закусываем.

— Асхад, — делаю глубокий вдох, собираясь с духом. — Я кажется погорячился в свое время с обещанием! — друг прищуривается, откидывается на стуле, скрестив руки на груди. Хочется курить, на нервной почве в свое время я всегда хватался за сигарету, позже избавился от пагубной привычки, почти о ней не вспоминал, но сейчас затянуться никотином стало жизненно необходимым.

— Амина говорила, что ты втрескался в москвичку, которой сопли подтирал, — иронизирует Асхад. Я искоса поглядываю на него, крутя в руках вилку.

— Не втрескался, я о ней беспокоюсь, как беспокоился бы о сестре, которых у меня полно, как родных, так и дальних.

— Рассказывай мне тут сказки, Эмин, я тебя знаю! Столько лет избегать само понятие, как чувства, всегда на первое место ставя долг перед семьей, честь фамилии, внезапно пал перед юной девой.