Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Ивонина cтр.№ 41

В письме Саре Джон в подробностях описал ход битвы и завершил его словами: «Я люблю тебя больше, чем могу выразить».

Госсекретарь Харли тогда заметил: «Эта славная победа имела успешное продолжение, а милорд Мальборо за 5 дней совершил то, что мы бы сделали за 4 года. Он принес радость своим друзьям и горе врагам». Никто, правда, тогда не думал, что битва у Рамильи войдет и в историю моды. В память победы герцога Мальборо над французами у этой деревни будет впоследствии назван… парик. Рамильи — это парик с заплетенной косой. Очевидцы утверждают, будто бы Мальборо, чтобы ему во время сражения не мешали кудри огромного по той моде парика, приказал их заплести в косу.

Удача продолжала сопутствовать армии союзников. Их успехи на Пиренейском полуострове вынудили Людовика XIV перебросить Вандома с его армией из Италии в Испанию. Это развязало руки принцу Евгению и Виктору Амадею. Сначала они устремились к Турину, гарнизон которого под командованием генерала Дауна выдерживал осаду 30-тысячной французской армии герцога Орлеанского, герцога де ла Фейяда и маршала Марсена. Французы оказались в сложной ситуации, поскольку им было необходимо выдвинуться навстречу противнику, продолжая в то же время осаду. Из-за этого в линии их полевых укреплений зияла дыра. Именно в это место, оборонявшееся примерно 12–13 тысячами человек, 7 сентября направил основной удар Евгений Савойский. Одновременно в тыл французской армии совершил вылазку туринский гарнизон. В итоге французы были разбиты. Причиной поражения была не только решительность принца Евгения, избравшего наиболее удачный момент и место для нанесения главного удара, но и несогласованность действий трех французских командующих.

Евгений Савойский запретил упоминать в победной реляции свое имя. Он был настолько скромен, что в письме к Мальборо приписывал ему успех под Турином: «Милорд, герцог и князь! Ваше незримое присутствие постоянно здесь ощущалось… За мою удачу я должен благодарить вас…» А вот участие в битве под Турином Виктора Амадея было запечатлено в роскошной базилике Суперга мастером Филиппо Юваррой.

Победа под Турином решила судьбу Северной Италии, поскольку продвижение французской армии в восточном направлении было блокировано. Вскоре один за другим пали все опорные пункты французов в Италии: Мантуя, Модена, Казале… Милан сдался на милость победителя в конце октября. Одна Савойя оставалась за французами, которые до конца войны отбивали попытки союзников отвоевать герцогство.

В письме Саре Джон оценил удачу принца Евгения очень высоко: «Эта победа ударила по Франции столь сильно, что если наш Друг предпримет еще один такой поход, мы с Божьей помощью сможем заключить мир». Что характерно, очень скоро противники Мальборо начнут упрекать его в излишней воинственности, на самом же деле, как видно из его писем, он стал думать о мире, возможно, даже раньше их. Сара всячески старалась раскрыть мужу глаза на коварство и ненадежность некоторых людей из его окружения. Уже с конца 1705 года она предупреждала супруга и Годолфина быть осторожными с Харли и Сент-Джоном.

В отличие от многих современников, которые думали, что Бурбоны уже не оправятся от полученных ударов и победа близка, Мальборо трезво оценивал ситуацию. И дело тут было не только в Бурбонах. По словам У. Черчилля, «в конце 1706 года Великий союз опять оказался неспособным вытерпеть успех». Когда союзная армия с триумфом промаршировала через Фландрию, голландские политики вообразили, что Франция больше не представляет угрозы балансу сил. Они решили, что с завоеванием Испанских Нидерландов Соединенные провинции уже достигли своей цели. Кроме того, они без энтузиазма восприняли заявление императора о том, что верховная власть в Бельгии должна принадлежать Карлу III. Тогда Иосиф от имени «короля Испании» предложил Мальборо стать штатгальтером Испанских Нидерландов. С ним согласилась, несмотря на возражения Генеральных штатов, королева Анна.

Предложение выглядело заманчиво, и сердце Джона готово было выскочить из груди: перед ним маячила перспектива управлять солидной по размеру территорией с ежегодным доходом в 60 тысяч фунтов. Получив его, он сначала мерил шагами свой кабинет, затем выпил полбутылки вина, вскочил на коня и поскакал в неизвестном направлении. Вернувшись с верховой прогулки, он, однако, отказался от управления Бельгией. «Я предпочитаю дружбу Генеральных штатов моему личному интересу», — заметил он Хейнсиусу, а Годолфину написал, что сделал это из опасения подтолкнуть Голландию к сепаратному миру.

В конце концов компромисс по Бельгии был достигнут — с июля 1706 года Испанскими Нидерландами стал управлять от имени Карла III Государственный совет при совместном регентстве Англии и Голландии, которых представляли Мальборо и Иоганн Ван ден Берг.

Результаты кампаний 1706 года вынудили Людовика XIV прощупывать почву для мирных переговоров. В этом же году один из архитекторов военной политики Франции маршал Вобан представил королю «Проект достаточно рационального мира». Он считал, что на суше Франция впредь должна ограничиться защитой своих границ, но при этом вести морские войны против Голландии и Англии, дабы принудить их и их союзников к миру, соответствующему ее интересам. По мнению Вобана, двухсотлетняя борьба против Габсбургов подошла к концу, так как Франция добилась поставленных целей и уже более не окружена их владениями. Дело было за малым: разбить союз Империи и Морских держав.

Еще в конце июля 1706 года Торси через своего агента в Роттердаме Хеннекина предложил Соединенным провинциям заключить договор, в котором оговаривались весьма благоприятные для них условия торговли. Но великий пенсионарий Хейнсиус резонно решил, что сепаратный мир с Францией может привести к военной акции союзников против Голландии. Он показал предложение французов герцогу Мальборо в надежде найти какой-то компромисс. Ответ герцога был краток: «Нет мира без Испании!» Эта формула взаимоотношений с Францией в дальнейшем была принята в качестве главной как Иосифом I и его братом, так и окрепшими на Альбионе вигами. Мальборо предложил, чтобы представители трех союзных держав вместе составили список требований к Франции, чтобы продемонстрировать свое единство. После этого переговоры, так толком и не начавшись, прекратились. Пропаганда Версаля, в скором времени подхваченная критиками Мальборо в Англии, свалила всю вину за их срыв на герцога и Годолфина, которые, мол, желают сохранить свое влияние и поэтому продолжают войну. Мальборо же писал Саре в начале 1707 года, что «всем сердцем желает конца этой войны».

К этому времени на жизнь четы Мальборо начинает влиять «роковая блондинка» Абигайль Хилл, кузина Сары, которая ввела ее в свое окружение в Сент-Олбансе и поначалу относилась к ней как к родной сестре. Благодаря Саре в 1704 году Абигайль стала фрейлиной, отвечающей за постель королевы, а ее брат Джек, о котором Мальборо отзывался, что «он хорош лишь для ничегонеделанья», тем не менее получил от герцога полк и возглавил экспедицию в Квебек. Постепенно новая фрейлина обратила на себя внимание Анны. Женственность и мягкость Абигайль резко контрастировали с воинственностью Сары, и проводившая все дни в постели больная королева все чаще общалась с ней наедине.

В начале 1707 года Анна устроила брак Абигайль с капитаном Мэшемом. Миссис Мэшем льстила тщеславной королеве и шла навстречу ее самым вздорным капризам. При этом она уловила симпатии Анны к тори и всеми доступными способами демонстрировала, что разделяет их. А Сара, кажется, совсем утратила бдительность и забыла искусство интриги, которое вознесло ее так высоко. Бешеный напор, с которым герцогиня Мальборо навязывала королеве свое мнение и волю мужа, постепенно начал раздражать Анну. В августе 1706 года королева написала Саре: «Я не столь завишу от ваших советов, как говорят при дворе…»