Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик - читать онлайн книгу. Автор: Людмила Ивонина cтр.№ 5

Подъем Британии не вписывался во внешнеполитические схемы Версаля точно так же, как и престиж и гегемония французской монархии на континенте не вписывались в планы Лондона. Поэтому Альбион решительно вступил в европейские войны на стороне противников Франции и в колониальную борьбу с ней в Северной Америке. Окончательно эту гонку Британия выиграет только в будущем, сокрушив к 1815 году вместе с другими державами Наполеона Бонапарта. Значимую лепту в успешную борьбу с Францией предстояло внести Джону Мальборо.

Англичане Войну за испанское наследство чаще всего называют «войной Мальборо». Во время этой войны он был самым известным человеком в Европе. И навсегда увековечил свое

Политические потрясения в Англии середины XVII века существенно затронули семью Черчиллей — сельских джентльменов, живших немногим лучше, чем зажиточные крестьяне-йомены. С 1642 по 1648 год длилась гражданская война между королем Карлом I Стюартом и непокорным парламентом. Уже в начале войны наиболее видный член роялистской партии в графстве Дорсетшир 22-летний Уинстон Черчилль стал капитаном кавалерии и боролся за дело своего монарха до 1645 года, то есть фактически до того момента, когда всем стало ясно, что король потерпел поражение. Отец Уинстона юрист сэр Джон Черчилль также был сторонником короля, хотя активного участия в военных баталиях не принимал.

В январе 1649 года Карл I был обезглавлен. Английский поэт-лирик середины XVII столетия Эндрю Марвелл, написавший «Горацианскую оду на возвращение Кромвеля из Ирландии», воздал должное мужеству короля, с благородным спокойствием взошедшего на эшафот:

В Англии была объявлена республика. Но монархическое сознание не ушло в прошлое с провозглашением республики — не зря Оливер Кромвель был наделен почти королевскими правами.

Уинстон Черчилль вернулся с войны разочарованным человеком. Правда, остроту ситуации сглаживало немаловажное обстоятельство. В 1643 году капитан Черчилль умудрился удачно соединить войну и любовь. Он женился на девушке по имени Элизабет Дрейк, чья семья на социальной лестнице находилась ниже Черчиллей, но поддерживала парламент и приняла происходившие перемены. Ее мать леди Дрейк вела свой род от знаменитого пирата второй половины XVI века сэра Фрэнсиса Дрейка, прославившегося захватом испанских кораблей и грабежом испанских владений в Вест-Индии. Дрейк пользовался покровительством королевы Елизаветы I и получил рыцарское звание. Так в роду Черчиллей соединились противоположности, что, возможно, повлияло в будущем на относительную гибкость политического сознания их потомков. Элизабет, которая была третьей дочерью леди Дрейк, принесла Черчиллю приданое в 1500 фунтов стерлингов, и Уинстон был спасен от экономического краха.

Но все выглядело лишь внешне благополучно — Дрейки тоже пострадали в войне. В январе 1644 года роялисты захватили замок леди Дрейк в Аше около Эксминстера и сожгли его. Леди Дрейк потеряла все свое имущество. Правда, годом позже парламент предоставил ей в распоряжение дом в Лондоне, освободив ее от налогов, а в 1650 году ей выплатили компенсацию за Аш — 1500 фунтов.

Как участник войны на стороне короля, Уинстон заплатил за свою «неблагонадежность» штраф 446 фунтов 8 шиллингов — эта сумма соответствовала доходу с его собственности за три года. Власти не зря относились к Черчиллю подозрительно — после казни Карла I он считал истинным монархом его сына принца Уэльского, провозглашенного роялистами королем под именем Карла II. В ожидании дня, когда законный король вернется на трон, Уинстон погрузился в изучение принципов Божественного права и генеалогии Черчиллей, которая восходила к Вандрилю, нормандскому лорду Курселю, чей младший сын пришел на Альбион вместе с Вильгельмом Завоевателем в 1066 году. Так прошло двенадцать лет.

У четы Черчиллей родилось двенадцать детей, из которых выжило только пять. Родившаяся в 1648 году Арабелла, если художник Лели не покривил душой, была яркой блондинкой и обладательницей голубых с поволокой глаз и чувственных губ. 26 мая 1650 года появился на свет мальчик Джон, отличавшийся весьма привлекательной наружностью и исключительной энергией. Он день-деньской играл на открытом воздухе с детьми местных фермеров у реки Экс, вьющейся между живописными холмами Девоншира.

Детство Джона нельзя было назвать безоблачным. При Оливере Кромвеле жизнь отца находилась в опасности, а семья не раз оказывалась на пороге бедности. Очевидно, это наложило отпечаток на характер формирующейся личности Джона. По мнению ряда историков, будущий герцог Мальборо был склонен к маниакально-депрессивному состоянию. Но эти качества характера проявятся у него гораздо позже, и тому будут свои причины. Тем не менее уже в детстве он мог понимать, что быть гонимым и несостоятельным — опасно для жизни, а значит, необходимо делать карьеру, независимо от своих предпочтений, при правящем в настоящий момент монархе. Возможно, поэтому, повзрослев и возмужав, он процветал при дворе Карла II, покинул Якова II, сотрудничал с Вильгельмом Оранским и служил Анне Стюарт.

Деревенская идиллия продолжалась до того момента, пока мир вновь не изменился. В 1660 году Стюарты вернули себе престол. Возвращение в Лондон сына Карла I напоминало триумфальное шествие. Люди всех слоев приветствовали законного короля: одни веселились, другие плакали от радости. Все устали от нестабильности последних лет, от армейского порядка и темных одеяний пуританской эпохи Кромвеля. Могло показаться, что наступает золотой век.

30-летний Карл II Стюарт и свита скитальцев, разделивших с ним тяготы эмиграции сначала во Франции, а затем в Голландии, с удивлением смотрели на происходящее. Та ли это страна, откуда им приходилось не раз бежать, когда непобедимый Кромвель расправлялся с очередным роялистским восстанием? Еще больше изумился Карл, увидев в Блэкхите на пути в Лондон приветствовавших его «железнобоких» ^[2].

29 мая король торжественно въехал в Лондон. «Улицы украшены цветами, знаменами и гирляндами. Вино пьем из фонтанов. Лорды, знать в одежде, расшитой золотом и серебром… Толпы народа заполнили улицы. Такого радостного дня нация еще не знала» — так описывал происходящее в тот день английский писатель Джон Ивлин, личный друг Карла. Мэр и члены Совета столицы вышли навстречу королю во главе ликующей депутации горожан. Пресвитерианские богословы с горячими уверениями в покорности преподнесли ему Библию, а обе палаты парламента выразили свою преданность. «Кавалеры» (сторонники короля) и «круглоголовые» (сторонники парламента), богатые и бедные, представители разных религиозных течений стали участниками небывалой в английской истории сцены примирения и ликования. Все надеялись на лучшее, но не для всех оно наступило.